С братцем Кэзухиро мы встретились всего один раз, на нейтральной территории. Он выглядел постаревшим, но довольным. Карьера героя, деньги… Он получил все, что хотел.
— Больше мы не братья, — сказал я ему прямо. — И не враги. Мы — чужие люди. Забудь дорогу ко мне.
Он кивнул. В его глазах не было ни злобы, ни сожалений. Только холодная расчетливость. Он получил свою награду, больше Кэзухиро не волновало ничего.
Я нашел небольшую квартиру в тихом районе, недалеко от офиса. Устроился на работу в обычную фирму, в отдел статистики. Снова стал сарарименом. Серым человеком в толпе. После бурных событий последних месяцев это была не каторга, а блаженство.
Статуэтка дракона Рю стояла на моем письменном столе дома. Простая золотая безделушка для постороннего глаза. Для меня — напоминание. И собеседник.
Как-то вечером, я сидел у окна с кружкой кофе и смотрел на зажигающиеся огни города. Тишина в квартире казалась звенящей, но она меня радовала. Тишина после бури.
Я почувствовал знакомое присутствие. Не громкое, не обжигающее. Тихое, как шепот.
— Равновесие восстановлено, — прозвучал голос дракона в моей голове. Он был спокоен и… благодарен. — Ты сделал то, что не удавалось многим до тебя. Ты победил не силой, а пониманием.
— Я ее не победил. Чертова дрянь изгнана, но жива. Она притаилась где-то в темноте небытия, чтоб однажды снова вернуться. — Ответил я вслух, — Образно говоря, мы всего лишь… вынесли мусор из дома, дружище.
— Это и есть победа. Ёко-Цура была сором, налипшим на реальность. Ты очистил ее. На время.
— Она вернется?
— Чистое, вечное зло не умирает. Обман всегда будет существовать. Но ее личное воплощение, та конкретная сущность, что называла себя Ёко-Цура, уничтожена. Пройдут века, прежде чем нечто подобное соберется воедино снова. Ты дорогой ценой купил этому миру время. Себе — покой.
Я сделал глоток кофе. Горячий, горький, прекрасный.
— И что теперь? — спросил я.
— Теперь ты живешь. Ты — Хранитель. Хранитель Равновесия. Твоя война с тварями извне окончена. Пока что. Теперь твоя задача — следить, чтобы равновесие не нарушалось изнутри. Ни людьми… ни другими силами, что еще остались в тени.
Я посмотрел на статуэтку дракона. Она казалась просто куском металла.
— Значит, тишина — она обманчивая?
— Всегда. Но это не значит, что ей нельзя наслаждаться.
Я отошел от окна, поставил пустую кружку в раковину и потянулся. Впереди был обычный вечер. Возможно, фильм. Или просто сон.
— Ну что ж, — произнес я вслух, глядя на свое отражение в темном стекле окна. — Иван Иваныч… или Такито-сан… Тишина — она тоже дело житейское. Главное, чтобы равновесие не нарушалось. Вот, значится, что для нас главное.
Впервые за долгое время я улыбнулся. Спокойно и искренне. Битва была позади. Начиналась жизнь.
