Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

Глава 27

Собственно, для написания качественного сценария мне был необходим ютуб и просторы интернета, где можно было бы скопировать уже давно написанные и выложенные в сеть сценарии и раскадровку. Ну и чтобы это всё осуществить, необходимо было попасть в деревню, что я и предпринял на следующий день, прямо с утра.

Накануне вечером, согласовал этот вояж с мамой, попросив её записывать в отдельную тетрадь всех тех, кто будет меня искать и говорить им, что я уехал в командировку и буду через неделю.

— Саша, но ты же только-только пошёл учиться. Тебе же нужно заниматься. Иначе как ты сдашь экзамены? Тебя отчислят после первой же сессии, — произнесла она, разглядывая мой студенческий билет и я, вспомнив про Армена, быстро объяснил ей ситуацию с поступлением и окончанием института.

— Но понимаешь ли, дозвонится до него я сегодня так и не смог, а на встречу, которая должна была состояться на съёмках клипа, которые проходили на Ленинских горах, он отчего-то тоже не приехал. По телефону сказали, что он тоже в командировке. Поэтому не волнуйся, я приеду через неделю, найду Армена и разрулю тему с ВГИК, закончив его досрочно.

— А так можно? — удивилась наивная простота, услышав моё откровение и получив утвердительный ответ, надолго задумалась.

Вот сейчас я и ехал не только отдыхать, но и работать, взяв с собой альбомные листы, краски, карандаши, фотоаппарат «Зенит», химические ингредиенты и «прибамбасы» для проявки плёнок и пишущую машинку. Не зная удастся ли мне склонить какую-нибудь из боевых подруг поехать со мной в Ереван, вчера полночи раздумывал, а не пригласить ли кого-нибудь из них с собой в деревню. Однако в связи с тем, что там у меня жила бабушка, она вряд ли бы оценила излишние фривольности своего внука, если бы тот заявился на ночёвку с девахой. Да и девушки тоже вряд ли бы так просто согласились на такой поступок, тем более в присутствии посторонних, ибо времена сейчас несколько другие и люди, прежде чем что-то исполнить, стараются думать и жить по пословице: «Береги честь смолоду».

Сразу к себе в деревню не поехал, а заехал сначала в соседнее село, к своему другу Феде Федину, которого подвязал пару месяцев назад на запись кассет.

— А тебя всё нет и нет, — произнёс тот поздоровавшись, снял с гвоздика ключи и пригласив в дом отпер дверь в сени.

— Ох#@#@, — только и произнёс я, оглядывая большое количество коробок. — И это что всё записанные кассеты?

— А-то, — усмехнулся компаньон от звукозаписывающего бизнеса. — Эти и ещё в подполе четыре коробки стоят.

— А почему их так много? — удивился пионер, взяв в руки одну из кассет.

— Ты же мне пятнадцать тысяч в последний раз дал, вот я покупал у того грузчика, пока он не исчез.

— Исчез?

— Ну да. Он на работу две недели не ходит. Я подумал, что запил, наверное, и нашёл в двух разных магазинах других поставщиков.

— Зачем? — опешил я, осматривая забитую кассетами до потолка комнатушку.

— Как зачем? — удивился тот. — Ты же сам говорил, что тебе много надо.

— Офигеть. И сколько тут?

— Три тысячи шестьсот штук.

— Ё-моё, — ошарашенно прошептал я, не зная, что на это и сказать, а потом, подумав несколько секунд, всё же произнёс: — Я ведь тебе деньги те давал, чтобы они у тебя просто были и ты покупал у того хрена раз в две недели.

— Гм, — буркнул Федя, — а я подумал они все на кассеты вот и купил.

— Ох-хо-хох, — вновь прошептал пионер, обалдевая от такой инициативы компаньона, но потом взял себя в руки и, улыбнувшись, сказал: — Ну да ладно. Хрен с ним. Я ведь тебе за запись — за работу денег должен. По сколько мы с тобой договаривались за одну штуку записи? По двадцать копеек вроде бы? — и увидев кивок. — И того получается, что я тебе должен за три шестьсот штук, — быстро прикинул в уме, — семьсот двадцать рублей. Так?

— Ну, вроде бы так, — скромно опустил голову, застеснялся друг и эта его черта меня очень поразила. Точнее не то, чтобы именно эта черта, а скорее та черта, которая часто наблюдалась у людей этого времени, и которая напрочь исчезла в людях светлого завтра. Во этом времени принято получать деньги за подчас тяжёлый или даже тяжелейший труд, а вот когда те же самые деньги получаются практически на халяву, человек, понимая это, начинает стесняться. А ведь он их тоже заработал честным трудом, ан нет, стесняется и краснеет как ребёнок, опустив глазки в пол. Н-да…

— В общем, друг Федя, вот тебе оговоренная сумма и вот ещё премия за хороший труд. Итого вот тебе тысяча рублей, — произнёс я и достав деньги из кармана отсчитал ему десять сторублёвых купюр, тщательно проверив перед этим, чтобы не было палёной серии «АИ». Отдав деньги обалдевшему соратнику, продолжил: — И вот Федя у меня для тебя есть ещё одно новое поручение. Поможешь?

Но тот меня не слушал, рассматривая деньги у себя в руках.

— Ну нифига ж себе, сколько деньжищ у меня теперь и они все мои. Мотоцикл себе новый куплю — «Иж» или «Яву». Или может быть лучше вообще подкопить, и потом какой-нибудь старенький «Москвич» взять, или «Победу»? Как думаешь, что лучше? — как и ожидалось, не услышав меня, спросил тот, беспрерывно перебирая разноцветные бумажки.

— Авто-мотолюбитель, ты меня вообще слушаешь? — поинтересовался пионер размечтавшегося товарища.

— А? что? — словно очнулся тот и потряс стопкой банкнот: — Ты представляешь, это мои деньги. Мои! Да тут моя зарплата за полгода, а то и больше!

— Поздравляю тебя, но хочу напомнить, что совсем недавно у тебя тоже была большая сумма.

— То не мои были. А это мои! Чуешь разницу?

— Чую, — сказал я и спросил: — Так интересует тебя новое дело или нет? — и видя утвердительный кивок собеседника: — Так вот. Ты же на тракторе работаешь? Свези всё это куда-нибудь подальше в лес и ночью сожги.

— Как сожги? Зачем? Тут же столько деньжищ! — опешил друг.

— Хрен с ними с деньгами. Этими кассетами сейчас занимается КГБ. Их крайне интересует сколько было записей и один ли я их распространял. Поэтому на данном историческом этапе нам лишний раз подставляться не надо. Согласен? — и вновь увидев кивок. — Так, что сожги и «Вася-кот». Окей?

— Во дела, — почесал затылок Федя. — Блин, жалко-то как. Может плёнку стереть и рубля по два попробовать продать? Они же новые совсем. Наверняка покупать будут.

— Не надо ничего стирать и не надо ничего продавать. Там КГБ занимается, а не местный участковый. А КГБ — это экспертизы всякие разные и тому подобная лабуда. Нас вычислят и потом хлопот не оберёмся. Сейчас я вроде бы разрулил ситуацию, но фиг знает, как получится с этим в дальнейшем. Поэтому прошу тебя не зариться на деньги. У меня большой проект намечается. Если всё срастётся я тебя к себе приглашу на работу, и поверь будет через пару месяцев у тебя новый «Жигулёнок». Договорились? Так что вот тебе пятьсот рублей, жги не жалея, чтоб не осталось ни одной записи, — а затем подумав, — И магнитофоны тоже заодно сожги.

— Блин, во облом-то. Ну да ладно, — тяжело выдохнул тот, и я его прекрасно понимал, ведь тут денег было чуть ли не на двадцать тысяч рублей, а это, в этом времени, как минимум, два новеньких автомобиля «Волга». — Слушай, но сжигать такую массу сразу это внимание привлечёт, — логично заметил друг, через минуту раздумий. — Это же пластмасса, она плавится будет и кипеть, а также вонять, дымить. Соответственно долго не сгорит. Может лучше утопить их в лесных омутах?

— А если они всплывут и их кто-то найдёт? Сразу же в милицию сообщат и это будет ЧП районного масштаба для начала. И тогда шансов у нас будет крайне мало. Начнут копать и в конечном итоге накопают. Не-е Федя, нам такая фигня нафиг не нужна.

— Ну тогда, наверное, лучше жечь частями, — предложил невольный подельник. — Сейчас в деревне народа особо нет, все дачники разъехались до весны и лета, так что возьму на работе неделю за свой счёт и потихоньку сожгу всё это в лесу частями.

— Окей, только делай это в разных местах, а после место закапывай или сожжённую пластмассу выкидывай всё в те же омуты. Договорились? Ну и отлично. Тогда всё пока. Я пошёл к себе в деревню.