Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим

Высокая стройная женщина лет двадцати восьми в строгом темно-сером костюме и белой блузке с жемчужной брошью. Темные волосы аккуратно убраны в узел, очки в тонкой золотой оправе придавали ей вид серьезного ученого. Выпускница Барнард-колледжа по специальности «экономика», она была одним из немногих людей на Уолл-стрит, кто трезво оценивал масштабы разворачивающейся депрессии. Помимо работы в брокерской фирме, она теперь сотрудничала и с банком.

— Мистер Стерлинг, извините за поздний визит, — сказала она, располагаясь в кресле напротив стола. — Но завтрашние отчеты для клиентов требуют вашего одобрения, а утром у нас важные переговоры о реструктуризации кредитов.

— Конечно, мисс Левински. Показывайте, что там у нас по рынку.

Она открыла папку и достала несколько машинописных листов с графиками, показывающими неумолимое падение.

— Промышленный индекс Доу-Джонса закрылся на отметке 226.34, падение еще на 3.7 пункта за день. Radio Corporation продолжает снижение, минус четыре доллара до двадцати восьми за акцию. Это падение на семьдесят пять процентов с пика сентября. General Motors опустилась до пятнадцати долларов двадцати пяти центов, минус доллар и восемь центов.

Я изучил цифры, изображая обеспокоенность. В действительности эти данные полностью соответствовали моим ожиданиям, крах развивался точно по тому сценарию, который я помнил из учебников истории.

— Тяжелая ситуация, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал профессионально спокойно. — А что по банковскому сектору?

— Хуже некуда, мистер Стерлинг. За неделю закрылись еще четыре банка в Чикаго и два в Детройте. Вкладчики в панике изымают депозиты даже из крепких учреждений. Объем банковских депозитов по стране сократился на двенадцать процентов за три месяца.

Мисс Левински перевернула страницу с мрачными таблицами.

— Безработица в Нью-Йорке достигла одиннадцати процентов. Закрываются заводы, сокращаются рабочие места даже в сфере услуг. Наши клиенты массово просят отсрочки по кредитам.

— Ваши рекомендации?

— Максимальная осторожность с новыми кредитами. Увеличить резервы под проблемную задолженность до двадцати процентов кредитного портфеля. И активнее скупать обесцененные активы — недвижимость, акции крепких компаний по бросовым ценам.

Я кивнул, делая пометки в блокноте. Именно эту стратегию я и проводил последние месяцы, готовясь к углублению кризиса.

— Мудрые слова, мисс Левински. Подготовьте краткую записку для завтрашних переговоров. Делайте акцент на том, что кризис — это возможность для долгосрочных инвестиций.

— Хорошо, сэр, — она достала еще один лист. — Вот проект. «Контрциклическая стратегия в условиях экономического спада.» Рекомендую скупку активов по пятнадцать-двадцать центов за доллар докризисной стоимости.

— Превосходно. Что еще?

Мисс Левински заглянула в свои записи.

— Milner Rubber Company просит реструктуризацию кредита на полтора миллиона. Продажи автомобильных шин упали на сорок процентов, но Милнер уверен, что спрос восстановится к концу года.

— Идем навстречу. Милнера-младший надежный партнер, а каучук всегда будет нужен. Предложите ему отсрочку основного долга на год под дополнительные гарантии.

— И последнее. Midland Foundry Steel Corporation выставляет на продажу два завода в Пенсильвании. Банкротство. Можем купить за восемьсот тысяч долларов комплексы, которые год назад стоили четыре миллиона.

Я отложил ручку и откинулся в кресле.

— Сталелитейная промышленность восстановится первой, когда начнется выход из кризиса. Назначьте осмотр заводов на следующей неделе. Если оборудование в порядке, покупаем.

Мисс Левински собрала бумаги и поднялась с кресла.

— Спасибо, мистер Стерлинг. Увидимся завтра в девять утра на совещании по проблемным кредитам.

— До свидания, мисс Левински. И… держите голову выше. Кризисы проходят, а возможности остаются.

Когда дверь за ней закрылась, я снова открыл сейф и достал документы Continental Trust. Маска делового оптимизма мгновенно сползла с лица.

Отчеты о падающих акциях, закрывающихся банках, растущей безработице, все это было лишь фоном для главной трагедии. Элизабет погибла в самом начале этого экономического ада.

Но именно эта обыденная работа, эти цифры падений и скупки активов были моим оружием против Continental Trust. Каждый доллар, сэкономленный в кризисе, каждая выгодная покупка обесцененных активов — кирпичики в фундаменте будущей мести.

Я взглянул на часы — половина одиннадцатого. Скоро прибудут О’Мэлли, Маккарти и Бейкер. Настало время снять маску и заняться настоящим делом.

Вскоре в приемной раздались знакомые шаги. О’Мэлли, Маккарти и Бейкер прибыли точно в назначенное время.

Патрик О’Мэлли вошел первым. Даже в половине двенадцатого ночи мой помощник по безопасности выглядел безупречно. Темно-синий костюм от «Brooks Brothers», белая накрахмаленная рубашка, черный галстук с булавкой из ирландского серебра. Только влажные следы дождя на плечах выдавали спешность прибытия. В руках он держал коричневую папку и плотно свернутую газету.

Томми Маккарти последовал за ним, стряхивая капли с фетровой шляпы. Мой главный разведчик был одет проще. Серый костюм, практичные черные ботинки, никаких украшений. Зато его светло-голубые глаза горели азартом охотника, напавшего на след.

Чарльз Бейкер замыкал процессию, неся под мышкой кожаный портфель «Hartmann» и складную логарифмическую линейку. Мой главный финансист и бывший приятель даже ночью не расставался с инструментами профессии — стальными ручками «Parker», блокнотом в кожаном переплете, карманными часами «Elgin».

— Джентльмены, садитесь, — указал я на три кожаных кресла перед столом. — Виски? Сигары?

— Не откажусь от виски, босс, — О’Мэлли уселся в кресло, положив папку на колени. — Долгий день.

Я разлил «Old Forester» в хрустальные стаканы. Бейкер и Маккарти взяли свои порции, О’Мэлли отпил большой глоток.

— Патрик, твой доклад первый, — сказал я, откидываясь на спинку кресла.

О’Мэлли открыл папку и извлек несколько машинописных листов.

— Босс, про смерть мисс Кларк. Мои люди в полицейском участке 19-го района подтвердили детали. Вызов поступил в восемнадцать сорок три от соседки, миссис Фланаган из квартиры 4B. Элизабет нашли сидящей за письменным столом в гостиной, голова опущена на руки, как будто заснула за работой.

Он перевернул страницу.

— Ремонт в газовом водонагревателе в ванной был произведен позавчера. Заказ оформлен на фирму «Brooklyn Gas Plumbing Services», но такой компании в телефонном справочнике нет. Адрес фальшивый — пустырь в Бруклине.

— Свидетели установки?

— Соседка с третьего этажа, миссис Коэн, видела двух рабочих в комбинезонах. Поднимались по лестнице с инструментами около девяти утра. Один высокий, темноволосый, шрам на левой щеке. Второй пониже ростом, рыжеватые усы, говорил с итальянским акцентом.

Маккарти кивнул:

— Итальянец это Винни «Трубочист» Романо. Работает на Continental Trust через посредников. Высокий — возможно, Фрэнк Салливан, ирландец из банды Восточной стороны.

— Продолжай, Патрик, — попросил я.

— Полиция получила «рекомендацию» закрыть дело как несчастный случай. Звонок поступил от заместителя комиссара Бреннана лично. А Бреннан, как мы знаем, получает пять тысяч в месяц от Continental Trust за услуги.

О’Мэлли отложил бумаги и посмотрел мне в глаза.

— Босс, это было профессиональное убийство. Никаких следов взлома, никаких признаков борьбы. Элизабет доверяла убийцам, впустила их в квартиру. Возможно, они представились газовиками, пришедшими проверить установку.

Я сжал кулаки под столом, но голос остался ровным:

— Спасибо, Патрик. Томми, твоя очередь.

Маккарти достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнот в потертой кожаной обложке.

— Босс, я три дня следил за главным офисом Continental Trust на Мэдисон-авеню, 375. Усиленная охрана с понедельника. Шесть частных детективов от агентства «Pinkerton» плюс четыре штатных. Два «Паккарда» с бронированными стеклами для руководства.