Аландская Звезда (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

А вот в легких силах все не так однозначно. Винтовых фрегатов у нас по-прежнему немного. 46-пушечные «Полкан», «Мария» и «Аррогант», который хотели переименовать в «Высокомерный», но так пока и не сподобились, а также маленький 10-пушечный «Флегетон». Последние два трофеи, доставшиеся на Аландах.

Колесников заметно больше: «Рюрик», «Доблестный», «Гремящий», «Бульдог», «Олаф», «Богатырь», «Камчатка», «Отважный», «Грозящий», «Храбрый», «Смелый», «Владимир», «Леопард», «Гордон», а также «Магиджиенн» и «Хекла». Последние две оказались единственными трофеями, которым поменяли имена. Первая стала «Чародейкой», а вторую никто не звал иначе как «Феклой», из-за чего это название прижилось и даже попало в официальные документы.

Плюс три винтовых корвета. Оставшийся на Балтике «Громобой» и переведенные в этот класс два трофейных винтовых шлюпа «Суфлер» и «Игл». Все три зимовали в Бомарзунде и теперь прячутся в тамошних шхерах, выжидая, куда двинется вражеский флот. Если к Аландам, попытаются уйти, если же нет, будут действовать у него на коммуникациях, нападая на суда снабжения.

Но главное наше преимущество, конечно же, в мелкосидящих канонерских лодках. Тридцать единиц «Константиновского» типа с бронированными брустверами и одной 60-фунтовой пушкой Баумгарта, способной пробить линейный корабль насквозь. Пятьдесят «шанцевских» с двумя 68-фн и одной 36-фунтовыми пушками. А также десять «шанцевок» улучшенного типа. В принципе все то же самое, но чуть больше размер, мощность машин, а следовательно, скорость и мореходность.

Однако не все так просто. Английских канонерок меньше, но сами они крупнее и быстрее, чем даже «улучшенные шанцевки». Из-за чего обладают лучшей автономностью и могут спокойно совершать дальние переходы. А у нас на ранних лодках даже камбузов нет. Поэтому наши лодки рассредоточены между главными крепостями: Кронштадтом и Свеаборгом. Рига, Ревель и Аланды тоже не остались без прикрытия, а потому численное преимущество вроде как у нас, но реализовать его будет непросто.

К тому же, британцы сильнее вооружены. Потому что из двух стоящих на них 68-фунтовок, по крайней мере, одна имеет нарезку Ланкастера. До настоящих нарезных орудий им, конечно, далеко, но их, черт возьми, много! На канонерках, шлюпах, фрегатах и, разумеется, линейных кораблях. Поэтому они смогут обстреливать наши береговые укрепления, оставаясь недосягаемыми для ответного огня.

Ну и конечно не стоит забывать, что в прошлом году нам просто повезло. «Просвещенные мореплаватели» оказались неготовыми к новой тактике и раз за разом наступали на одни и те же грабли, позволяя нам бить их по частям при каждом удобном случае и уходить на мелководье, где они не могли нас достать. Однако теперь у англичан достаточно легких сил, чтобы на равных бороться с нами на малых глубинах, да и мины теперь уже не новинка. Наверняка что-то придумали…

Правда, у нас тоже есть два козыря в рукаве. Импровизированные броненосцы «Первенец» и «Не тронь меня», донорами которым послужили затонувшие на Кронштадском рейде и в Луампаре блокшипы «Эдинбург», «Хог» и «Аякс». Именно их корпуса и машины с котлами позволили нам так быстро построить новые для нас корабли. Пусть тихоходные и неказистые, зато почти готовые прямо сейчас!

На срезанных практически до ватерлинии корпусах построены конические брустверы с закруглёнными оконечностями. Толщина стен из дуба и лиственницы — 18 дюймов (457 мм), поверх которых настелены четыре слоя кованой железной брони толщиной в дюйм каждый. То есть всего 102 мм. Немного, но благодаря рациональным углам наклона в 36 градусов от нынешних ядер должно защищать. Крыша тоньше, там всего 4 дюйма древесины и один слой железа. Таким же слоем покрыты выступающая за бруствер палуба и борта.

Правда, это только у «Не тронь меня». На «Первенца» железных плит не хватило, поэтому большая часть борта защищена своеобразным сэндвичем из расплющенных рельсов, уложенных перпендикулярно друг другу, общей толщиной примерно в 3 дюйма.

Возможно, злые языки потом скажут, что первые русские броненосные корабли делали из «говна и палок», и это будет чистой правдой. Однако лет через десять именно такие неказистые плавучие утюги устроят настоящую революцию в военно-морском деле, отправив на свалку истории деревянные линкоры и фрегаты. Хотя, зачем ждать так долго? Пожалуй, это случится уже нынешним летом!

Но броня не единственное достоинство этих неуклюжих лоханей. Нашим артиллеристам, во главе с произведенным в генералы Баумгартом, удалось совершить самый настоящий прорыв в артиллерийском деле. И теперь у нас есть нарезные пушки. Пусть пока еще дульнозарядные, но у противников пока что и таких нет!

Во время сравнительных испытаний с захваченными ранее «ланкастерами» удалось выяснить, что наши превосходят англичан по всем параметрам. По дальности, кучности и, конечно же, бронепробиваемости. По сути, у русских орудий на данный момент только два недостатка. Во-первых, они тяжелее британских, а во-вторых, их слишком мало.

Поначалу даже думали ограничиться на броненосцах лишь парой таких орудий, в носу и в корме. Установленные на поворотных станках, они благодаря нескольким амбразурам могли бы стрелять не только вперед и назад, но и на острых курсовых углах, а также по траверзу. Однако производители сделали невозможное, и «Не тронь меня» полностью укомплектован новейшими пушками. На счет «Первенца» твердой уверенности пока нет, работа идет прямо сейчас, но к июлю обещают, что хотя бы половина точно будет нарезными.

А вот с пневматикой не успевали. Привлеченный к работе профессор Барановский сумел создать действующий прототип, кидавший начиненную динамитом пудовую бомбу на расстояние в пол версты, и ручался, что сможет довести эти параметры до десяти пудов и полутора верст. Но пока что-то не получалось. Впрочем, Степан Иванович не сдавался.

Еще одна небольшая заминка вышла с командирами. Несмотря на то, что господа-офицеры успели привыкнуть к моим инновациям, охотников командовать угловатыми и несуразными броненосцами сыскалось немного. В какой-то мере понять их было можно. Парусов нет, мачта одна, да и та на время боя снимается. Внутри тесно и грязно… в общем, никакой романтики!

И тут о данном ему в свое время обещании напомнил Лихачев.

— Неужто хочешь его под командование, Иван Федорович? — с усмешкой посмотрел я на командира бригады морской пехоты.

— Почту за честь, ваше императорское высочество! — твердо ответил тот.

— Ну, брат, как знаешь. Разрешаю. Можешь даже прихватить с собой два-три десятка матросов из своей бригады.

— Англичан на абордаж брать? — загорелись глаза новоиспеченного командира броненосца

— Ну, мало ли, — усмехнулся я.

На самом деле, в возможность того, что тихоходный, не более пяти узлов и не слишком маневренный корабль сможет захватить вражеский парусник, я не верил. А вот что это попытается сделать противник, тут, как говорится, к бабке не ходи! И в таком случае бравые морпехи могут пригодиться. Они вообще люди бывалые и чего только за время службы не видели. Так что лишними точно не будут.

— Один вопрос, кому передать бригаду? — вернулся я к насущным проблемам.

— У вашего высочества много достойных офицеров. Любой из батальонных командиров справится ничуть не хуже меня.

— Не все так просто. Это раньше, когда мы только создавали морскую пехоту, на бригаду смотрели как на мою игрушку. Теперь же это прославленное в боях соединение, которое всякому лестно возглавить. Ты хоть понимаешь, что комбриг — должность генеральская? А твои комбаты сплошь в капитан-лейтенантах ходят. Пока во главе был ты, никто свой рот на чужой каравай не разевал, а теперь, чует мое сердце, от охотников отбоя не будет. И все как один заслуженные, да опытные, чтоб им…

— И что же делать?

— А вот это теперь не твоя забота. Иди, вон, принимай команду на броненосце.

Узнав о приближении вражеского флота, государь пожелал устроить морской смотр, после которого состоялось большое совещание, на котором помимо Александра, меня и Михаила присутствовали практически все флагманы, а также командующие войсками в Великом княжестве Финляндском, Остзейских губерниях и Петербургского гарнизона и скромно сидящий в уголочке новый министр иностранных дел князь Горчаков. Обстановку на флоте осветил фон Шанц. За армейцев отчитались генерал-адъютант Берг и поставленный главным по Финляндскому княжеству Вендт.