Кулачник 4 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Антон, — сказал я тихо. — Скажи честно… ты не по мужикам случайно?

Он застыл, вилка замерла в воздухе. Потом он театрально хлопнул себя по груди.

— Что? Я⁈ — с преувеличенным возмущением выпалил он. — Я женщин люблю!

— Точно?

— Конечно! — он даже скрестил пальцы на груди. — Женщины — это моя слабость. Хотя… — он подмигнул. — Иногда слишком уж большая.

Я выдохнул, словно с плеч сбросил груз.

— А то, признаться, я уже думал, что ты того…

Антон наклонился вперёд, заговорщически улыбаясь.

— А я думал, что ты думал! — он рассмеялся звонко, по-детски.

Я тоже не удержался и рассмеялся вместе с ним. Смех снял напряжение, и мне стало ясно, что Антон, хоть и странный, но по-своему настоящий.

Через минуту вернулась Настя. Она посмотрела на нас подозрительно, наверняка слыша наш смех.

— Над чем вы тут смеётесь? — спросила девчонка.

— Да так, — ответил я. — Мужской разговор.

Антонио театрально прижал ладонь к сердцу.

— И никаких секретов!

Мы вернулись в купе уже после ужина. Антон достал из чемодана маленькую колоду карт для игры «Крокодил».

— Ну что, сыграем в крокодила? — предложил он.

Никто не отказывался, даже Саня Козлов, уже дрыхнувший на верхней полке. Он слез вниз.

— Сыграем!

Настя аккуратно вытянула первую карточку, прочла и, не говоря ни слова, встала посреди купе. Поджала руки к груди, начала смешно махать ими и квакнула.

— Лягушка! — сразу сказал я.

— Ну ты быстро! — Настя улыбнулась, и на щеках у неё появились ямочки.

Следующим пошёл Антонио. Он театрально вытащил карту, заглянул в неё и закатил глаза.

— О май гад… ну ладно!

Он встал и начал размахивать руками, изображая что-то среднее между большим вентилятором и взлетевшей птицей.

— Орёл? — предположил Козлов.

— Нет, — сказал я, прищурившись. — Голубь!

— Точно! — Антонио замер и раскланялся.

— Ну, теперь твоя очередь, — сказала Настя, протягивая мне карту.

Я взял, глянул и хмыкнул. На карточке было написано: «боксёр». Встал, поднял кулаки и пару раз сделал движение джебом.

— Боец! — выкрикнула Настя.

— Боксёр! — уточнил Козлов.

— Угадали, — сказал я, садясь обратно. — Ну, это было легко.

Вот так, казалось бы, играя в совершенно детскую игру, мы быстро сблизились и играли до тех пор, пока свет в вагоне не погас.

Настя устроилась на своей полке, прикрывшись одеялом. Антонио на верхней полке переворачивался с боку на бок, что-то бормотал, как будто спорил даже во сне.

Я лёг, положив руки за голову, и слушал гул поезда. Колёса отбивали ритм: тук-тук, тук-тук, тук-тук.

Я пытался отключиться, но вместо сна в голове всплывали лица — Игната, пацанов в зале, Насти, Саньки Козлова… и Алины.

Поезд качнуло, я перевернулся на бок, и тогда услышал. Из соседнего купе, сквозь тонкую перегородку, донёсся тихий звук. Сначала я решил, что померещилось. Но потом уж звал снова. Это были всхлипы. Сдавленные, осторожные, как будто человек не хотел, чтобы его услышали.

Алина.

Я лежал, уставившись в потолок, и слушал, как она плачет. Закрыл глаза. Сон не приходил…

От автора:

✅ Новинка от Кирова. История о настоящей дружбе и братстве

✅ Мы вернулись из Чечни в 96-м — молодые пацаны, повидавшие всякое. Потом наши пути разошлись. Но я снова оказался в прошлом, и мне выпал шанс заново собрать наше боевое братство. Вместе мы выстоим

https://author.today/work/474133

Глава 19

Разбудил меня стук в дверь купе и женский голос.

— Пассажиры, подъём. До прибытия поезда остаётся полчаса. Прошу всех просыпаться, готовиться к выходу, — сказала проводница и тут же двинулась дальше по вагону.

Я открыл глаза, щурясь от утреннего света. Поезд гудел на стыках рельсов, мягко покачивая.

Антонио первым подал голос. Он натянул одеяло на голову.

— Я больше никогда в жизни не поеду поездом! Никогда! — загундосил он. — Каждый стык чувствовал! Поезд трясся, скрипел, гремел! Я не спал ни секунды!

Я хмыкнул.

— Это у тебя нервы слабые, — сказал я, садясь и потягиваясь. — Меня наоборот укачивает. Я под стук колёс всегда сплю, как младенец.

— Меня тоже, — откликнулась Настя.

Она приподнялась на локтях, волосы растрепались, глаза ещё сонные.

— Я только голову положила и всё, отрубилась. Даже не заметила, как ночь прошла.

— Вам хорошо. А я мучился! Это пытка! — фыркнул Антон, сбрасывая одеяло.

С верхней полки спрыгнул Козлов. Я краем глаза заметил, как его накладные усы едва держатся на коже. Кусочек клея уже отклеился у края.

— Макс, — я незаметным жестом коснулся губ, показывая на усы.

Он мгновенно понял, развернулся к стенке, прижал пальцем усы и аккуратно пригладил. Никто, кроме меня, не заметил.

Сам я выспался действительно неплохо — в поездах сплю легко, привычка ещё с девяностых, когда иной раз приходилось кататься на электричках ночами.

Я взял телефон и увидел на экране целую кучу сообщений. Но одно бросилось в глаза — от Алины. Я ткнул, и увидел, что сообщения были удалены. Может, поняла, что не права? Ну или гадостей написала…

Я убрал телефон в карман, всё что хотел я ей сказал. Настя, зевая, полезла за своей щёткой, Антон снова что-то заворчал, до сих пор не спустившись сверху, а Саша Козлов уже собирал свои вещи на выход.

Я вышел в коридор, собираясь умыться и привести себя в порядок. Поезд сбавлял ход, мы заезжали в городскую черту. За окнами мелькали склады и промзона.

Перед туалетами толпилась очередь. Человек десять точно, и каждый выглядел одинаково. Все сонные, помятые, с пакетами в руках, кто-то в спортивных штанах, кто-то в пижаме под курткой. Народа было столько, будто стоим не в поезде, а у мавзолея Ленина.

— Кто последний? — спросил я.

— За мной, — отозвался мужик в клетчатой рубахе. — Только вот… ждём уже минут пятнадцать, а там всё никак.

— Чего так долго? — удивился я.

Он пожал плечами.

— Один туалет сломался, — он ткнул пальцем в закрытую дверь с красной табличкой «Не работает». — Какой-то умный бумагу бросил в сливное отверстие, всё забилось. Теперь туалет один на весь вагон.

Тут как раз подошла проводница. Она остановилась, поправила фуражку и сухо пояснила:

— Туалет забит. Пользоваться можно только этим, — кивнула она на работающий. — Чистить будут уже по приезду!

Толпа недовольно загудела. Старушка с платочком на голове всплеснула руками от возмущения.

— Ну безобразие же!

— Ждём, — вздохнул мужик в клетчатом. — Там какой-то товарищ марафет наводит, видать.

Я посмотрел на часы. Времени и правда уходило слишком много. Настя тоже вышла из купе и, как и все, ждала, когда туалет освободится и настанет её очередь.

— Сань, я уже очень в туалет хочу, — шепнула она.

Похоже, за дверью никто даже не собирался выходить. Очередь переминалась с ноги на ногу, недовольное бормотание нарастало.

— Да когда же это закончится? — пробурчал мужчина в клетчатом. — Там что, квартиру себе снимает?

Молодой парень в спортивке, стоявший впереди, постучал в дверь.

— Долго ещё? Тут очередь!

Ответа не было. За дверью лишь был слышен шум воды.

— Вы там не одни! — добавил мужик в клетчатом уже громче. — Люди ждут!

— Господи, ну сколько можно? — возмутилась женщина средних лет с измученным лицом.

Нет, я, конечно, всё понимаю — мало ли, у людей разные проблемы. Может, желудок прихватило или ещё что-то. Но даже в таких случаях хотя бы ответить можно.

Парень снова постучал, но никакой реакции не последовало.

Толпа загудела.

— Да сколько можно? — донеслось с конца очереди.

— Откройте уже! — выкрикнул кто-то.

Настя чуть дёрнула меня за рукав.

— Саш, — прошептала она, глядя на меня снизу вверх. — Я уже не могу терпеть…