Цвет сакуры красный (СИ) - Орлов Борис Львович

Один из пленников — тот самый, что получил от Исиро оплеуху посредством сапога, дернулся:

— Как вы смеете? Я — офицер…

— Офицер и джентльмен? А разве Британия воюет с Россией и Японией? Вы не офицер, а продажная девка. Причем дешевая: откуда у китайцев деньги на дорогих шлюх?

От этих слов пленник пошел красными пятнами, но обращать внимание на это было уже некогда: бойцы Рабоче-крестьянской и Императорской Красных Армий снова поднялись в атаку. Однако Всеволод рассудил, что на сегодня с него геройства достаточно, и поэтому отрядил отделение Танака на конвоирование пленных, а сам с остальным взводом незаметно переместился во вторую линию наступавших. Там он и был обнаружен командиром батальона Строевым. Комбат одобрительно хлопнул парня по плечу:

— Уже все знаю! Молодец! Эка ты придумал: гранаты связать! Сам догадался?

— Да нет! Отец… — тут Волков-младший осекся и прикусил язык. Нашел, что сказать! И где это, интересно знать, его отец мог с танками сражаться? В Первую Мировую? Ага, если за немцев дрался…

— Эка?! — удивился Строев. — Батька твой под Каховкой значит геройствовал? Ну, дело!

И он снова одобрительно хлопнул Всеволода по плечу…

[1] Какуно Хапеита (1875–1939) — мастер и руководитель (соке) школы джиу джитсу Такаги Рю — одной из наиболее известных школ этого боевого искусства.

[2] В.С. Ощепков (1892–1937) — родоначальник советского дзюдо и один из основателей борьбы самбо.

[3] В.А. Спиридонов (1882–1944) — один из основателей советской школы рукопашного боя и борьбы самбо.

[4] Название Дальнего и Люйшуня (Порт-Артура) в период японского владычества.

[5] Старое европейское название города Гуанчжоу

[6] Андрей Кириллович Смирнов (1895–1941) — советский военачальник. Генерал-лейтенант (1940). Погиб в бою. В период 1930-36 гг. командовал 12-й стрелковой Амурской дивизией имени Сибирского Революционного комитета.

[7] До введения в РККА персональных званий, к третьей категории относились должности командира взвода, командира среднего или тяжелого танка и им равные. Эта категория относилась уже к среднему командному составу, так что изумление Волкова-младшего вполне обосновано.

[8] Это не фантазия авторов. Вплоть до 1932 года, в РККА могли назначить на должность командира взвода и даже командира роты призывника, прошедшего лишь месячные командирские курсы. А в чрезвычайных условиях — и без этих курсов. За период 1924-32 год, без прохождения курсов такие должности получили более ста человек.

[9] Волков-младший не совсем прав: 3-линейный револьвер образца 1895 года, был разработан и производился для Российской Империи бельгийскими промышленниками братьями Эмилем (1830–1902) и Леоном (1833–1900) Наганами.

[10] Кидзиро Намбу (1869–1949) — кадровый офицер японской императорской армии и основатель Nambu Arms Manufacturing Company, производителя оружия для японских военных во Второй мировой войне. Плодовитый конструктор стрелкового оружия, его иногда называют «Джон Браунинг Японии».

[11] Речь идет о пистолете «Намбу» тип 14. В реальной истории в нем использовался 8-мм патрон, но в данной альтернативе вполне возможно появление это пистолета под патрон 7,62×25 мм.

[12] Песня южноафриканского певца Бок ван Блерка (1978), написанная в 2006 г.

[13] Эй! (яп.)

[14] Имеется в виду английская (очевидно — трофейная) ручная граната системы Мильса — прообраз знаменитой» лимонки», ручной гранаты Ф-1. Остальными были принятые в РККА бутылкообразные ручные гранаты обр. 1914/30. В обороне для увеличения количества осколков на них надевался чугунный чехол с насечками.

[15] Эй, ты! (Эй, там!) (яп.)

[16] «Божественный ветер» — название тайфуна, который дважды, в 1274 и 1281 годах, уничтожил корабли монгольской армады хана Хубилая на подступах к берегам Японии, сорвав тем самым планы по ее завоеванию.

[17] «Береговые обезьяны» (яп.) — японская презрительная кличка китайцев.

Глава 5.

Как много девушек хороших,

Как много ласковых имён!

Но лишь одно из них тревожит,

Л. Утесов. Из к/ф «Веселые ребята»

Хоупацзяцзы был взят штурмом. Красным Армиям достались богатые трофеи, в том числе — еще один танк, не принявший участия в бою по причине неисправности. На следующий деблокировали день Ляоян. Неделю красные отряды зачищал местность, определялись с местами расположения, налаживая снабжение и быт. А потом дивизию перебросили во Внутреннюю Монголию: где-то в штабах в Москве и Токио решили, что оставлять братский монгольский народ разделенным на части неправильно. И снова началась кочевая жизнь: палатки, ночные тревоги, зачистка местности. Но наконец жизнь вошла в привычную колею: задымили походные бани, открылись в фанзах Красные уголки, по выходным дням шестидневки стали демонстрировать кинофильмы, а из дому до бойцов начала доходить почта и посылки. В нескольких домишках заработало что-то вроде солдатских чайных, в которых по вечерам собирались свободные от дежурств и службы бойцы и командиры.

В тот вечер в малюсеньком не то поселке, не то монастыре Бэйцзымяо, в одной из фанз, в которой образовался такой стихийный буфет, сидели Волков и Танака и пили чай. Черный и очень крепкий, потому как оба, прихлебывая из чашек, морщились и резко выдыхали.

— Севака, твой отец исключительно мудр, — заметил Исиро, отставив в сторону опустошенную чашку.

Всеволод кивнул другу и придвинул к нему початую палку сухой копченой колбасы. Эту колбасу и «чай» армянского разлива он получил в посылке из дома. Отец знал, что посылать: шесть бутылок коньяку, столько же батонов копченой колбасы, шматок сала Грушиного посола, два десятка шоколадок «Золотой ярлык», такое же количество коробок папирос «Герцеговина Флор» и, до кучи — с килограмм леденцов россыпью. Хотя здесь кормят здорово лучше, чем даже в той Российской армии, не говоря уже про Советскую, в которой, по рассказам отца, кормили хоть и сытно, но удивительно невкусно, а все-таки приятно вот так поесть чего-то не казенного…

Осторожно долив в обе чашки коньячку, Волков поднял тост за «старого, мудрого» отца и снова принялся слушать бесхитростные рассказы Танаки о событиях революционного двадцать шестого года, когда «товарищ его божественное величество» объявил о переходе к строительству социализма. Исиро рассказывал, как сопротивлялись самые упертые противники советского строя, как некоторые генералы и адмиралы попытались объявить Нобухито сумасшедшим и восстановить сегунат, как почти безоружные рабочие и крестьянские отряды блокировали воинские части и вступали в отчаянные схватки с полицией… Парень слушал и млел. Больше всего его удивляло не то, что это произошло, а то, что в его прежнем мире этого не было…

— … И тогда товарищ Ямбури как закричит: «Вперед! — Исиро опрокинул в рот очередную чашку, резко выдохнул и зажевал безумным бутербродом из копченой колбасы и сала, положенных на булочку ан-пан, — И мы побежали. А полицейские принялись стрелять. Но они успели убить и ранить только пятнадцать человек, а потом мы их всех нашими бамбуковыми пиками перекололи! Только я, Севака, никого так и не успел заколоть — всех до меня успели… — Хмелея, Танака помотал головой, — А я тогда думал, что я — трус. Я и сейчас часто так думаю… — добавил он, опустив глаза.

Хлеба в чайной не было, а потому Всеволод тоже взял ан-пан — сладкую булочку с непонятной начинкой и положил на ее изрядный кусок колбасы.

— Глупости ты говоришь, Исиро, — заметил он, откусывая от бутерброда изрядный кусок. — Совершеннейшие глупости. Какой же ты трус? А кто вместе со мной танк подбил? А кто до конца в обороне стоял? Да я храбрее тебя парня не видел!

Волков хотел добавить, что атаковать вооруженных полицейских с заостренным бамбуковым шестом — это просто верх храбрости, но промолчал. Все-таки такое, пожалуй — верх безрассудства. Он вспомнил, как что-то подобное читал про бои на Иводзиме, когда оставшиеся без боеприпасов японцы атаковали американцев с такими же копьями в руках. На пулеметы шли! И дошли, мать их, дошли!..