Страна Незаходящего Солнца. Том I (СИ) - Панцерный Владимир

Хэчиро находился где-то в десяти километрах от границы. Он уже побывал в медпункте и пытался найти себе хоть какую-то позицию, где можно переждать танковые рейды — даже ему в итоге стало понятно, что случайный «мираж» с чем-то пересекающим границу оказался слишком уж настоящим, о чем свидетельствовали звуки двигателя и выстрелы из пушек по японцам. Хэчиро бродил среди неровного ландшафта бывших мест сражений, искаженного заросшими воронками, и много думал о том, что ему теперь следует делать. Возвращаться к блокпост он не мог, потому что тот, по его мнению, уже давно был уничтожен врагом, а если и нет, то ДЗОТ и сторожка точно не защитят его от танковых колонн, на которые он должен будет, видимо, броситься со штыком. Нет, вариантом было только уходить в Хулун-Буир и соединяться с остальными разбитыми пограничниками. Добраться до ближайшего укрепрайона и принять участие в пограничных боях он тоже, скорее всего, уже не мог — голые степи хорошо простреливались и, должно быть, были взяты под огневой контроль вражескими танкистами и летчиками уже сейчас, и вряд ли бы кто-то оценил план одинокого солдата пройти несколько десятков километров по местности без укрытий и присоединиться к обороне переживающего тяжелые штурмы укрепрайона.

Но вопреки его мнению блокпост 599 держался. Грузовик подъехал достаточно близко к границе, и спереди, и сзади сопровождаемый танками. Но Тао выстрелил.

Пулеметная очередь пронзила кабину и разбила лобовое стекло. Солдат в пилотке, сидевший за рулем, мгновенно откинул голову назад, брызнув кровью на всю кабину и безвольно свис в сторону пассажирского сиденья, заворачивая за собой повисшими руками руль. Грузовик резко изменил направление и прямо на дороге развернулся, показывая «содержимое» кузова. Тао дал еще одну, куда более долгую очередь. Из кузова вывалилось два убитых солдата, остальные остались сидеть в глубине, а машина продолжила наворачивать одинаковые круги. Тут Тао заметил то, к чему был готов, но чего испытывать, честно говоря, не хотел.

Т-34, следующий в колонне, остановился и его башня была повернута на ДЗОТ маньчжура. Пушка уже опускалась вниз. Достигнув необходимого угла наводки, Тао, кажется, встретился взглядом с танкистами — по крайней мере, так думал он, считая, что русские используют большое дуло как смотровую позицию. У него не было времени «смотреть» на танкистов. Он резко дернул пулемет и выдал очередь по колесам крутящегося грузовика.

Потеряв одну из шин, грузовик сильно потерял в управляемости и пошел на неконтролируемо большой занос при очередном повороте. Закрутив так еще два круга, он врезался в край лобовой проекции Т-34. В этот момент танк выстрелил.

Взрыв был очень громким.

Когда дым рассеялся, советский танк стоял там же, казалось, почти неповрежденный, а перед ним горело и дымило две части бывшего «Студебеккера», сейчас расщепленного в упор большим фугасным снарядом надвое. В огне можно было разглядеть и разлетевшиеся во все стороны конечности и части трупов, лежавших там после первого же обстрела. Русские танкисты не взорвали вражеский ДЗОТ, но взорвали своих же мертвых соратников. Тао улыбнулся, несмотря на то, что находился в крайнем напряжении. Видимо, боги все таки помогают ему, ведь он в такой сложной ситуации смог принять сложное и верное решение, и к тому же!…

Раздался второй взрыв и ДЗОТ полностью обвалился.

***

Хэчиро тем временем уже находился Чжалайноре, в тридцати километрах от границы. Конечно, он преодолел двадцать километров за такое короткое время не пешком, а подловил на дороге, уходящей от приграничного медпункта вглубь страны, целый армейский грузовик, Isuzu тип 94-А. Он остановил его, выйдя на дорогу прямо по траектории движения транспорта, что заставило тот остановиться и дало старшине возможность забраться на подножку со стороны водителя и продолжить движение в таком положении. Меньше, чем через час, он уже был в городе.

Конечно, это трудно было назвать «городом» в полной мере — даже статус города это поселение получило только в январе 1945, и все еще выглядело как село. К тому же старшина приехал не в сам город, а на оборонительные рубежи перед ним, которые сейчас экстренно достраивались местными призывниками, стройбатами и подтянутыми на дело гражданскими. Хэчиро слез с грузовика и отправился чуть дальше, на третью линию, врытую в возвышенность, где располагались ДЗОТы и блиндажи. Он спрыгнул в окоп и зашел в один из таких блиндажей. Там он встретил солдата.

При виде старшины, он обратил внимание на погоны и встал, оторвавшись от своего занятия, кручения в руках какой-то стальной палки, конец которой был спрятан за ящиком.

— Товарищ старшина!..

— Тихо, сиди. Что ты тут делаешь? Что это за палка?

Солдат снова сел и взял свою палку, вытянув ее из-за ящика. На конце она расходилась в форме конуса и имела три удлинения. Это была та самая «мина на шесте» солдат-тэйсинтай, о которых старшина много слышал, но как-то мало знал.

— Погоди… Ты смертник?

— Так точно. Я готовлю свое оружие, когда русские придут сюда, я отдам свою жизнь за Императора, забрав с собой вражеский танк.

Хэчиро поблагодарил рядового за объяснение и пошел дальше по окопам. Найдя в углу очередного ДЗОТа свободное место, он сбросил туда вещмешок и положил винтовку, после чего лег на вещмешок головой и впервые за сутки смог хотя бы лечь, пусть и на холодный земляной пол. Наконец-то освобожденный от обязанности быть постоянно в движении чтобы не встретиться в одиночку с целой танковой армией врага, он смог подумать и попытаться осмыслить происходящее. Сейчас его волновала судьба Тао, которого он оставил на границе с приказом не сдаваться и занимать позицию дальше. Сам Хэчиро последний раз видел этот блокпост когда понял, что привидевшийся ему мираж действительно был настоящей танковой колонной, после чего решил туда не возвращаться и не знал о судьбе своего подчиненного. К моменту взрыва ДЗОТа он уже был далеко. Хэчиро не считал это каким-то особо плохим поступком или предательством, ведь понимал, что в этот момент уже шла настоящая война, и если Тао погиб, то сделал это как герой, павший на самой первой линии встречи с противником на своей земле. Может, он и не был тэйсинтай, но ведь не только они, а и каждый другой солдат, должны были быть готовы к самопожертвованию за Родину. И все в Императорской Армии согласились бы с ним, от любого встречного рядового до высших лиц в Токио. По крайней мере, у старшины не было никаких сомнений в том, что вторжение большевиков будет отбито в соответствии с планами мудрого командира Отодзо Ямады, враг понесет большие потери и будет вынужден бежать на исходные позиции, откуда Императорская Армия выбьет его еще раз и повторит интервенцию 1918 года, снова заняв Владивосток и северный Сахалин. Ну, по крайней мере, ему хотелось верить в это, но мечтания были прерваны забежавшим в «помещение» солдатом.

— Тревога! Атака с воздуха! - прокричал тот и побежал передавать это дальше.

Хэчиро поднялся с пола, набросил на себя вещмешок и схватил винтовку, аккуратно выглянув в смотровые щели. Он не видел в утреннем рассветном небе самолетов, но с каждой секундой слышал их двигатели все громче. Этот звук был не похож на то, что он перепутал с последствиями контузии еще несколько часов назад. У него не было времени подумать о том, что тихоходный самолет-разведчик и пикирующий штурмовик звучат несколько по разному, и это вполне объяснимо. Спустя две секунды приближающегося свиста, перед ДЗОТом разорвалась бомба. Ударная волна снесла часть передней стены укрепления, а в сам ДЗОТ прилетело много земли и камней. Еще через секунду раздалось падение масс подлетевшей высоко вверх земли на крышу укрепления, несмотря на то, что она была неплохо присыпана утрамбованной землей на этапе подготовки.

После взрыва бомбы Хэчиро был остаточной ударной волной отнесен к стене, а его форма оказалась испачкана комьями земли. Стоя у стены и кое-как сохраняя равновесие, он оперся на винтовку и упал на колени, подползая к амбразуре. Сквозь поднявшуюся от взрыва пыль и дым он рассмотрел образовавшуюся воронку. Она была довольно большой, и будь бомба сброшена чуть дальше, от ДЗОТа бы ничего не осталось. Когда пыль немного улеглась, старшина посмотрел вдаль, в ту сторону, откуда совсем недавно приехал. Теперь оттуда ехали враги.