Адвокат Империи 7 (СИ) - Фабер Ник

Что мы можем сделать в таком случае?

Добиться, чтобы суд расценил эти показания, как недопустимое доказательство. Вариант с тем, что её использование нарушает права третьих лиц не выйдет, так как она относится непосредственно к Елизавете, которая будет… должна была стать истцом по этому делу. Разве что только на нарушение врачебной тайны напирать. Как вариант, но очень сложно реализуемый. Всё же мерзавец прав. Там максимум административка и штраф.

— Что будем делать? — наконец спросила Лазарева, когда мы уже подъезжали к офису.

Вот тут, за очень долгое время, мне пришлось признать неприятную для себя истину.

— Не знаю, — честно сказал я ей. — Надо подумать.

Уже поднимаясь на лифте, я не стал выходить из кабины, когда та открылась.

— Ты чего?

— Иди в отдел, — сказал я, нажимая другую кнопку. — Мне поговорить надо с Романом.

Пока шёл до кабинета, обдумывал любопытный вопрос. Они заменили судью. И сделали это очень быстро. Сколько у них было времени? Всего четыре дня. И за это время они не только узнали о том, что мы подготовили, но успели сделать ответных ход.

Дойдя до кабинета, я остановился. Романа внутри не было.

— Начальство ищешь?

Обернувшись, увидел идущую по коридору Кристину.

— Привет. Да. Хотел кое-что обсудить… не в курсе, где он?

— Уехал на встречу полчаса назад, — сообщила мне рыжая. — Ты какой-то мрачный. Что-то случилось?

— Что-то вроде того, — вздохнул я и направился обратно к лифтам.

И, как быть?

Отличный вопрос. Нам перекрывали кислород. Буквально. Теперь, даже если мы подадим иск по приюту, он не продержится и тридцати минут. Просто потому, что Лаврентьев моментально выставит своим трюком Котову перед присяжными, как сумасшедшую.

Дошёл до лифтов и вызвал кабину. Пока спускался и шёл до отдела старался придумать способ, которым можно было бы повернуть дело в нашу сторону, но банально не мог этого сделать.

На двери опять весела поганая бумажка.

Оставь надежду всяк сюда входящий.

В этот раз издевательская надпись на латыни даже не вызвала у меня раздражение. Даже срывать её не стал. Просто открыл дверь и зашёл внутрь.

— Начинай готовить апелляцию, — сказал я сидящей за столом Лазаревой. — Знаешь процесс подготовки?

— Да, но какой смысл? Они просто апеллируют в ответ к уже имеющемуся решению и…

— Плевать, — резко произнёс я. — Нам нужно выиграть время и напрячь их.

Анастасия посмотрела на меня и удивлённо моргнула.

— Не поняла.

— Они слишком быстро среагировали на наши действия, — ответил я ей. — Пусть реагируют и дальше.

— Та-а-а-а-к, хорошо. Но какой в этом смысл для нас? Что это даст нам?

— Большую красную тряпку.

— Что? Какую ещё тряпку…

Я так и знал, что она не поймёт.

— Ага.

Остаётся только разобраться с одним вопросом. Достав из кармана телефон, я полез в бумаги. Мне нужно было найти номер телефона Елизаветы…

Такси свернуло с улицы и остановилась не доезжая несколько метров до старого и обветшалого здания. Поблагодарив водителя, я вышел из машины на улицу и осмотрелся.

Хостел, а в простонародье обычное общежитие, в котором Елизавета с снимала комнату выглядело… ну так себе оно выглядело. Если уж по-честному, то даже на его фоне старый дом, где жили мы с Ксюшей был не таким уж и паршивым.

Зайдя в обветшалый и пропахший сыростью подъезд, я поднялся по лестнице на третий этаж и двинул по коридору мимо дверей, смотря по сторонам в поисках нужной. Долго эти поиски не продлились. Искомая дверь нашлась прямо в самом конце, чуть-чуть не доходя до, если верить сильной сырости и запаху дешёвого мыла, общих душевой и туалета.

Ещё раз сверился с записью в телефоне. Номер пятьдесят два. Всё верно. Постучал и принялся ждать.

С той стороны покрытой потрескавшейся краской деревянной двери раздался шум шагов. Щелчок замка. Одного. Второго. Дверь со скрипом чуть приоткрылась на петлях. Ровно на столько, на сколько позволяла дверная цепочка. При узкой щели появился одновременно затравленный и испуганный взгляд уже знакомых мне зеленых глаз.

— Александр?

— Это я, Лиза, — стараясь говорить, как можно мягче произнёс я. — Я звонил вам сегодня. Можно я войду?

Ответила она не сразу. Несколько секунд просто смотрела на меня сквозь приоткрытую щель между дверью и косяком…

— Вы один? — спросила она наконец с какой-то иррациональной тревогой в голосе.

— Да. Один.

— Хорошо… ладно.

— Я зайду?

— Д… да. Да, конечно.

Дверь прикрылась. Раздался тихий лязг и звон цепочки. Затем дверь открылась снова.

— Заходите, — не громко произнесла Лиза, отходя в сторону.

Мда-а-а. Как тут всё здание ещё не обнесли-то? Входная дверь, похоже, вообще была межкомнатная. Из тех, которые имеют самую низкую цену в каталоге и всегда продаются с большой скидкой, как «самое лучшее предложение». Тонкая и чуть ли не из картона сделана. Такую можно с ноги выбить и никакие цепочки не помогут.

Зайдя внутрь, я осмотрелся. Небольшая комната, три на четыре метра. С боку ещё одно крошечное помещение. Что-то вроде кладовки. Последний раз ремонт тут делали, наверное, еще в те времена, когда Разумовские на свете жили не тужили. Пожелтевшие обои на стенах. Пол покрытый дешёвым и затёртым линолеумом. Всё здесь выглядело старым и ветхим.

Общую ситуацию несколько спасало открытое окно, приносившее немного свежести в затхлую атмосферу.

— Вы смогли получить список других детей? — услышал я вопрос за моей спиной и поморщился от того, сколько надежды прозвучало в её голосе.

— Нет, — покачал я головой, поворачиваясь к Котовой. — Мне жаль, но не смогли.

— Н…но вы же уверяли меня в том…

— Лиза, они предоставили документы в которых говориться о вашем нестабильном психическом состоянии, — перебил я её. — Это правда?

На самом деле сейчас я уже не сомневался в том, что это правда. Лаврентьев не показался мне человеком, который будет блефовать столь отчаянно. Да и что толку. Он руководствовался своей целью — защитить место, которое было ему дорого. А для этого было достаточно просто сказать правду.

И судя по бешеному всплеску её эмоций, всё было именно так.

— Что?

— Он показал медицинские отчёты, где говорилось о вашем… о ваших проблемах с психикой, — повторил я. — Почему вы ничего не сказали нам об этом?

— Нет. Нет, нет, нет, — зашептала она, поднеся пальцы к губам. — Нет, это глупость какая-то…

— Лиза, это правда?

— Нет. Они это выдумали… я же говорила вам о том, что они с нами делали и…

— Лиза! — резко произнёс я и увидел, как девушка испуганно вздрогнула от звука моего голоса. — Ты принимаешь какие-либо лекарства⁈

Котова не ответила. Она лишь мотала головой из стороны в сторону, будто я только что обвинил её в какой-то глупости. И, при это её эмоции прыгали из одного состояния в другое. Так резко, что я едва успевал хвататься за них.

Страх.

Стыд.

Злость.

Снова страх.

За ним радость и возбуждение. Удовлетворения. Будто она была послушным щенком, которого похвалили за то, что она смогла вновь правильно выполнить команду…

— Лиза, послушайте меня пожалуйста, — стараясь, как можно более спокойно говорить произнёс я. — Мне нужно знать, это правда?

— Д…да, — наконец выдавила она, а затем резко покачала головой. — Нет. Я не знаю…

— Что значит, ты не знаешь? — требовательно спросил я её, а затем обругал себя последними словами за проявленную поспешность. Девушка сделал несколько шагов назад, пытаясь отойти от меня.

— Вы же обещали, что поможете мне, — прошептала она. — Вы сказали, что поможете…

— Я и пытаюсь помочь вам. Но я не могу этого сделать, если вы и дальше будете скрывать от нас подобные вещи. Лиза, поймите, чтобы делать нашу работу, мы должны знать подобное. Сегодня это стоило нам возможности достать список других выпускников приюта. Если они не смогут подтвердить ваши слова о том, что там происходит, то у нас будут связаны руки и…