Учитель. Назад в СССР 5 (СИ) - Буров Дмитрий

Собственно, Зина Григорьева оказала нам немалую помощь в поимке преступника. Как ни старался Дим Димыч отмазаться от назойливой десятиклассницы и нашей команды, мы не отстали. Ну а с учетом того, что параллельно делом занимался товарищ Третьяков, Рыжему ничего хорошего не светило.

Честно говоря, прекрасно помня историю, приключившуюся с Леной Верещагиной на речке, я только обрадовался, что неприятный элемент исчезнет с улиц села Жеребцово. С участковым я договорился насчет дальнейшей информации, Дим Димыч обещал рассказать, если в показаниях Рыжего всплывет что-нибудь необычное или интересное.

Я не очень верил в то, что местный донжуан решил таким диким способом отомстить лично мне из-за летней драки. Кто-то его надоумил. Оставалось выяснить кто. Кандидат лично у меня вырисовывался только один. Но вот мотив хромал: не мог товарищ Лиходед так цинично и глупо действовать. Рыжий ведь на допросе сдаст всех подельников, если таковые у него имелись.

Самое смешное, что в саботаже и диверсии Дим Димыч едва не обвинил меня. Потому что обнаружил в стеклянных руинах схему, начерченную моей рукой, и мою же измерительную ленту. Только у меня одного имелся складной железный метр, помеченный надписью «Имущество Зверь Горыныча». Подарок от армейского друга на долгую память.

Кстати, тогда-то я и обнаружил пропажу любимого складышка. Досталось Дим Димычу за подозрения и от моих десятиклассников, и от директора вместе со Степаном Григорьевичем и Василием Дмитриевичем.

Наблюдая за тем, как Свирюгин читает Положение областной олимпиады, я вспоминал события минувшей осени, Затеял я эту историю исключительно из-за Володи. Мальчишка учится последний год, и на Всероссийскую олимпиаду школьников точно не попадает. Хотелось дать ему шанс. Шанс, который сподвигнет Свирюгина на принятие решения. Самостоятельного решения.

— И что? — недовольно буркнул Володя, дочитав до конца. — Куча слов, а толку?

— А толк, Владимир, в том, что ты примешь участие в олимпиаде и выиграешь главный приз. В этом я абсолютно уверен, — серьезно заявил парню, глядя прямо в глаза.

— Глупости. Ничего я не выиграю, — фыркнул школьник. — И поумнее меня будут в городских школах.

— И ты вот так просто сдашься? — подначил я парня.

— Да плевать мне на все ваши олимпиады. Техникум закончу и работать пойду. Дядя Семён договорится, я и во время учебы смогу работать, зарплату получать.

Я понимал стремление Володи заработать. Свирюгин старший постепенно сходил с рельс. Все чаще пил, все меньше работал, все больше скандалил и поднимал руку на жену. Серафима Юрьевна набралась смелости и ушла от мужа.

Поначалу семейство Свирюгиных ютилось у родственников Серафимы. Но долго ли поживешь у родни? Серафима Юрьевна нашла избушку-развалюшку, которую ей сдали за небольшую плату. Когда я узнал о проблемах семейства, переговорил с товарищем Свиридовым и предложил отдать семейству ту половину дома, которую выделили мне как молодому специалисту. Настоятельно предложил.

— Серафима Юрьевна — заслуженная колхозница, у нее дети. И мальчик старший, Володя, талантливый и способный парень. Ему в институт… а он не может, сомневается, боится оставить мать одну с братом и сестрой. Будет собственный дом, где нет пьяного родителя, парень задумается о высшем образовании, я уверен. Юрий Ильич, нельзя ему в техникум! Ему в институт надо! У него не просто талант! Он гений в своем роде.

— Так уж и гений, — подначил меня Юрий Ильич.

— Гений. Только для развития гениальности нужны условия. Здесь, в колхозе, потолок Владимира — это мастер ремонтного цеха. Ну, или что там планирует для него товарищ Лиходед? С образованием Свирюгин сумеет стать не просто инженером, но изобретателем! Кто знает, какие технологии Володя способен придумать для будущего нашей страны!

— Ну, хорошо, собственно, я с вами категорически согласен, Егор Александрович, — улыбнулся Юрий Ильич. — Володе надобно учиться, получать высшее образование. Поговорю с товарищами, обсудим, думаю, колхоз вынесет на голосование. Тем более если молодой учитель сам отказывается от дома.

— Но только в пользу семейства Свирюгиных, — уточнил я.

Вот так и получилось, что к Новому году Серафима Юрьевна с детьми въехали в новое жилье.

— Володя, я понимаю твои мотивы. Но жизнь налаживается. И ты больше сможешь помочь матери, если получишь лучшее из возможного, — закончился разговор. — Жду твоего решения до завтра.

Давить не хотелось. С Вовкиной гордостью и упрямством еще решит, что теперь обязан мне по гроб жизни. Оно мне надо? Оно мне не надо. Принцип моей жизни всегда один: делай добро и бросай его в воду. Не делай ничего, рассчитывая на благодарность.

— Подумаю, — буркнул Свирюгин, поднимаясь с места. — Могу идти?

— Конечно, — кивнул я. — Вечером, если свободен, загляни в мастерскую. Мы там со Степаном Григорьевичем одну штуку придумали, будем пробовать.

— Хорошо. До свидания, — попрощался Володя и неторопливо покинул класс.

— До свидания, — ответил я и переключился на схему, которую химичили с завхозом. Идея запустить школьное радио меня не отпускала.

Собственно, на следующий день Володя дал свое согласие на участие в олимпиаде, и мы начали подготовку. Ну как мы. Я договорился с учителями физики, химии, математики насчет дополнительных занятий повышенной сложности. До начала областной олимпиады оставалось два месяца. Приурочить ее решили ко Дню советской армии и военно-морского флота. Поэтому я договорился еще и с историком на всякий случай. Получилось, как в воду глядел. Но Володя оказался готов ко всем неожиданностям.

Полугодие закончилось новогодними елками, подарками фронтовикам, которые старшеклассники сделали своими руками. Недолго думая, мы с ребятами наделали лампочек «Пламя Революции» для каждого односельчанина — участника Великой Отечественной войны. Идею одобрили все, от школьников до учителей и директора. Собственно, и участие в создании такого количества изделий приняла вся школа.

Младшие классы делали открытки. Средние сооружали основу, выжигали рисунки, разрабатывали подарочную плотную упаковку. Девочки под руководством Веры Павловны разукрашивали стеклянные светильники. Парни из девятого и десятого классов паяли световую ленту и переключатели. Причем старшие обучали младших.

Ну а перед самыми каникулами по школе прокатилась череда новогодних танцевальных вечеров и праздничных поздравлений. Закончился год школьной дискотекой, в смысле танцами. В этот раз обошлось без эксцессов.

А потом начались каникулы! И это было отличное время для отдыха и общения. С десятым классом мы ходили на лыжах, устроили сельские зимние соревнования, съездили в Новосибирск на экскурсию в новый музей истории Западно-Сибирской железной дороги.

Параллельно я разрабатывал концепцию нового советского образования и экспериментальной советской школы. Прекрасно осознавая: для того чтобы меня услышали и прислушались, необходимо сделать себе имя. Чем я и занимался, активно участвуя во всех образовательных начинаниях.

За короткий срок мне удалось сплотить вокруг себя всех молодых учителей и даже некоторых педагогов в возрасте, заразить своими идеями, мыслями и целями. Юрий Ильич и Зоя Аркадьевна не успевали за полетом наших идей и предложений.

Кстати сказать, под конец уходящего шестьдесят седьмого года нас потрясла новость. Наша дорогая завуч встретила достойного человека и, по слухам, собиралась замуж в конце июня, после того как закончится учебный год и экзамены в выпускных классах.

Насколько правдивы слухи, не проверял. Но Ниночка Валентиновна по секрету растрепала, что Зоя Аркадьевна собирается не только сменить фамилию, но и переехать в другое село. Причем даже не в Новосибирской области.

Так что в декабре педагогический коллектив лихорадило от двух новостей: как выглядит избранник товарища Шпынько, и кто займет место завуча вместо Зои Аркадьевны.

Обе сплетни меня мало интересовали, хватало своих задач. К тому же первый отборочный этап олимпиады начинался сразу после зимних каникул. И мы втроем, я, Володя Свирюгин и Степан Григорьевич ломали голову, какой же проект представить на презентации.