— Теперь осталось дело за малым — уговорить Нинмах помочь нам.
— Лучше это сделаю я, — вызвался — Эрра, — Из-за проделок Мардука она вряд ли будет сильно расположена к беседам с представителем вашего Дома.
— Согласен, брат. Только не тяни. Это нужно сделать немедленно.
— Конечно. Время не ждёт.
На том и порешили. Братья ещё коротко обсудили некоторые детали и план своих конкретных действий. А затем, Энки отключился.
* * *
Тем временем, на расстоянии тысяч лиг от резиденции Энки — в Лараке — бурными темпами развивался роман божественного Алгара и Эвы, правнучки его Первосвященника Адапы. Поначалу, после своей первой безумно страстной ночи, они ещё таились от посторонних глаз и встречались тайно. Но постепенно все тайное становилось явным.
К большому неудовольствию своего окружения, Муратов всё сильнее и сильнее терял голову из-за своей красавицы-лулу. Он снова был влюблён, как мальчишка. Конечно, Эва, не была Богиней и во много уступала неподражаемой Иштар, с которой не могла соперничать ни одна смертная женщина. Но в одном она превосходила Великую Богиню совершенно точно — в человечности. В мире аннунаков всё было слишком рационально, чопорно, подчинено жестким традициям и незыблемым правилам. Конечно, чувства и эмоции тоже были им не совсем уж чужды, но они играли у них далеко не такую важную роль, как у людей. Аннунаки по своей природе были существами гораздо менее эмоциональными. Почему-то Муратов не ощущал у них такой же душевной теплоты, как у людей. В этом смысле «копии» оказались лучше оригиналов.
Ну, поскольку Алгар лишь внешне был аннунаком, а в душе оставался всё тем же Муротовым — обычным человеком, то и всё человеческое было ему ближе и роднее по своей природе. Именно поэтому рядом с простой женщиной он чувствовал себя легче и комфортнее, чем с Богиней. С Эвой он мог хоть немного расслабиться и побыть самим собой. С Иштар же он должен был всегда оставаться Алгаром…
Поэтому, перепоручив большинство своих текущих дел, он стал всё больше и больше проводить время со своей новой возлюбленной. А вскоре они и вовсе перестали таиться. А что? Великий Правитель мог позволить себе всё, что угодно и не обязан был ни перед кем отчитываться. Тем более связь с какой-то там лулу вовсе не считалась супружеской изменой. Так… странная блажь, не более того.
Другое дело — если бы Алгар захотел объявить её своей официальной наложницей… вот тогда бы это был серьёзный скандал. И дело не в самом факте. Закон вовсе не запрещал знатным аннунакам и Великим Правителям брать себе наложниц. И, хотя в последнее время такое практиковалось не так уж часто, но это никого сильно не удивило бы. Однако, по тому же Кодексу законов Нибиру, дети господина от наложницы признавались такими же законными, как и отпрыски официальных жён. Просто их права были не в приоритете в сравнении с последними. И в этом было, по сути, единственное отличие между ними. Так что, брать в официальные наложницы, как и в законные жёны, следовало исключительно только представительниц божественной расы.
Что было совершенно естественно и раньше вообще никогда не обсуждалось. Но в последние сары, на фоне резко участившихся случаев долговременных связей аннунаков с людьми, этот пункт был специально внесён в Кодекс и получил силу закона. Официальная связь с лулу приравнивалась теперь у аннунаков почти что к связи с животными. Подобное поведение хоть и не считалось преступлением и не было наказуемо, но всячески не поощрялось. И уж, разумеется, такое никак не могло быть узаконено.
Так что, на этом фоне, неожиданное желание Эвы прозвучало для принца Алгара, словно гром среди ясного неба. Во время одной из их бурных ночей Муратов в порыве страсти неосторожно сказал, что он готов ради неё на всё и спросил — о чём она мечтает и чего бы она хотела? Ответ был удивительным:
— Я хотела бы стать твоей женой! — решительно заявила Эва.