Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
– Зато паровую проще отыскать. Описание, я полагаю, имеется?
– И самое подробное. – заверил собеседника барон. – Этот Тугодумов на всякий случай сидит у меня в караулке; пока сидел – мы сняли с него все подробности касательно этой посудины. Теперь, если увидим – не ошибёмся; только как её сыскать в таком тумане? Моряки – те руками разводят: говорят, разве что нарочно повезёт и прямо на неё выскочишь. А вообще-то они не рвутся на поиски. Боятся в тумане, ночью, все мели пересчитать. Шведы, небось, не дурни – на главный судовой ход не сунутся, пойдут под финским берегом. А дальше – мимо полуострова Ханко, к Аландам, и домой…
Доктор поглядел на карту.
– А если попробуют южнее? Решат, то мы там их не ждём. Не думали?
– Хорошо бы… – усмехнулся барон. – У эстляндского берега тумана почти нет, да и береговых постов поболе; враз попадутся, голубчики. Нет, доктор, они идут под финским берегом, к гадалке не ходи!
Барон позвонил в колокольчик. На зов явился давешний жандармский поручик – подтянутый, внимательный, вежливый.
– Вот что, Григорий Константинович. Что там моряки – ну, я вас просил?..
– Всё готово, ваша светлость. Катер ждёт у Адмиралтейской пристани. Пролётка готова.
– Поехали, Андрей Макарыч. – барон принялся выбираться из стола. Я попросил подготовить для нас кораблик пошустрее – пойдём прямиком Морским каналом, а потом фарватером, через весь залив. Встанем напротив Выборга и посмотрим. Еще не вечер, как говорит наш дорогой Олег Иваныч, верно? Да, кстати, я велед оставить на корабль рацию – вы с этой техникой хорошо знакомы? Роман Дмитриевич, как назло, в Москве, а Виктору у меня доверия нет. Поработаете радиотелеграфистом?
* * *
– Воля ваша, Евгений Петрович, но вы зря так нервничаете. Никак они раньше нас в Выборгском заливе не окажутся, невозможно-с… У шведской шхуны много, если десять узлов парадный ход; обычно такие посудины дают пять-шесть, на экономическом. Да и на море что делается… – и командир крейсера обвёл рукой вокруг себя.
– Сами полюбуйтесь: сплошь молоко, ни видать ни зги. В туман, под берегом, среди мелей и островов идти надо узлах на трёх, а лучше – еще и со шлюпкой, с промерами. Нет, батенька, если ваши злодеи не прут по фарватеру, не жалея угля и машины – у Биоркских островов они раньше чем через двое суток не окажутся, тут и думать нечего.
– А нельзя их как-нибудь по пути перехватить? – озабоченно спросил Корф. – Пусть канонерки обшарят финский берег…
– Э-э-э, Евгений Петрович, сразу видно, что вы не моряк! В такой туман к берегу соваться – это или на мель сесть, или днище пропороть о камни. Мы ведь, признаться честно, далеко не всё там знаем. В позапрошлую навигацию, пришлось мне подойти на старичке «Ерше» к самому берегу: так шли на двух узлах, всё время дно щупали – и это без всякого тумана! На карте половины мелей нет, ну их к чёрту… Нет, Евгений Петрович, ни один их командиров к берегу сейчас не полезет, и разжалованием вы никого не напугаете. Кому охота с мели стаскиваться и рапорта писать?
– Спозвольте, вашсокородие? – влез в разговор Тугодумов, невысокий, крепкий, поперёк себя шире. Его, вместе с Корфом и Каретниковым, доставили на «Лейтенанта Ильина». Тугодумов отслужил 15 лет на Балтике и вышел в отставку боцманом с броненосного фрегата «Адмирал Сенявин». Поднакопил деньжонок, купил вскладчину с сослуживцем большой паровой катер, и уже три года возил публику по Маркизовой луже, забираясь до самого Выборга, Двинска и Либавы [54]
– Шведов ентих я хорошо знаю. Их тута всё знают – таких ушлых ещё поискать! Мутные людишки, держатся наособицу, и дела у их мутные. Но от своих – поди, укройся… все знают – они в любой туман вдоль берега пролезут и дно не заденут. Шкипер ихний уже лет тридцать шхерами ходит, а в команде у него братья, кумовья да сынки. Они мели нюхом чуют! Вот, как-то было дело – в такой же туман шли от Або…
– А ты, небось, с ними-то и ходил? – с насмешкой поинтересовался капитан. – Знаю я вас, храпоидолов! Вы, ваша светлость, можете быть уверены – эта публика под круговой порукой, и все, как один, балуются контрабандой. Кто из Финляндии, а кто из самой Швеции. Что, скажешь не так? – снова обратился он к Тугодумову. Тот вжал голову в плечи, буркнул что-то и спрятался за спину сигнальщика.
– А вообще-то сей прохвост прав. – продолжал офицер. – Ловить ваших беглецов надо на возле Биоркских островов [55]. Я так думаю, пойдут они проливом Биорк-зунд, а там, в узостях, можно расставить береговые посты с солдатами и шлюпками. Если не проспят – машину в тумане далеко слышно…
– Мы послали миноноску в Выборг, с депешей начальнику гарнизона. – ответил Корф. – Только на них у меня надежды нет – пока получат, пока поймут, что делать, пока догребут до места на своих шаландах… хорошо, если сами в тумане не заблудятся! Пограничники уверяют – не было ещё такого, чтобы контрабандистов на воде, в туман ловили! Так что расчёт у меня только на флот.
– Флот… что ж, флот постарается не подвести. – ответил капитан. – Мористее, вдоль берега дежурят два миноносца и канонерка. А мы встанем у входа в Выборгский залив. А в всё же я бы на вашем месте особо не рассчитывал. У Биоркских островов их караулить надо, или уж в самом заливе. Говорите, туда они непременно сунутся?
«Лейтенант Ильин», новенький минный крейсер [56], только в этом году принятый в казну после ходовых испытаний, лихо резал волну.
Далеко выступающий вперед таран нёс огромный пенный бурун. Когда Корф с Каретниковым подходили к кораблю на катере, доктор, увидев столь выдающееся и столь же архаичное украшение, пошутил: если они догонят шведскую шхуну, то и стрелять не придётся – надо будет просто расколоть неприятеля надвое. Мичман, командовавший паровым катером, тут же объяснил – хотя таран и пригоден для своей главной задачи, но пользоваться им стоит лишь в крайнем случае. И тут же, словно в подтверждение этих слов, передняя часть таранного выступа откинулась вверх, наподобие колпака кабины истребителя, и под ней обнаружились трубы минных аппаратов.
Капитан второго ранга Бирилёв принял новенький корабль для испытаний с Балтийского завода. Название «Лейтенант Ильин» получил в память героя Чесменского боя 1770-го года. Первый в Российском флоте представитель класса минных крейсеров, обводами напоминал французский «Кордор» – но при половинном, в сравнении с французом, водоизмещении нёс броневую палубу вдвое большей толщины. Характерная деталь, сильно откинутые назад трубы, пощволяли узнать силуэт «Ильина» с любой дистанции.
Очертаниями корпус минного крейсера напоминал о парусниках прежних времён: изящный прогиб – «седловатость», как говорят моряки; ют и бак, соединённые сплошным фальшбортом, мачты, несущие парусное вооружение. Главным украшением служил огромный таран, в котором прятались аппараты для стрельбы минами Уайтхеда. Всего таких аппаратов было семь; кроме них, крейсер нёс семь сорокасеми– и двенадцать тридцатисемимиллиметровых револьверных пушек.
Бирилёв намучился с модной новинкой – всю навигацию прошлого, 1886-го года он пытался выжать из кораблика его паспортные двадцать два узла. Но даже после замены винтов на новые, трёхлопастные, «Лейтенант Ильин» смог показать только девятнадцать с половиной. В итоге минный крейсер приняли в казну, но с унизительной оговоркой – «не удовлетворяет в полной мере ни одному из возможных назначений». Бирилёв был с этим категорически не согласен – он успел полюбить свой корабль и полагал, что «Лейтенант Ильин» сочетает качества отличного разведывательного судна и «преследователя миноносок». А если придётся – может принять участие и в эскадренном бою.
Как раз за качества разведчика и преследователя кораблик выбрали для сегодняшнего, особо ответственного задания. Бирилёв, принявший под команду наскоро собранных отряд из нескольких миноносок и канонерок, получил с самого верха приказ: «помогать барону Корфу, начальнику загадочного «Департамента Особых Проектов», сколь это представится возможным».
