Мечников. Открытие века (СИ) - Алмазов Игорь

— Всё в порядке, — улыбнулся я. — В этом доме слово моего отца — закон. Кстати, где он сейчас? Мне бы хотелось с ним поговорить.

— К сожалению, ваш отец уехал по личному делу. Кто-то из местных графов попросил его оказать лекарскую помощь. Думаю, он вернётся поздно вечером, — сказал дворецкий.

— Поздно вечером? — переспросил Кирилл. — Это хорошо. Я как раз смогу побыть с тобой наедине, Алексей. Хочу кое-что тебе показать.

Кирилл неожиданно оживился. Вся его задумчивость улетучилась, будто и не было той вспышки гнева, которую я увидел после схватки с людьми Юсуповых.

Меня преследует плохое предчувствие. Ярослав читался, как открытая книга. Я понимал все его мотивы, а вот Кирилл оказался не так уж и прост. Он хочет сделать что-то, о чём мы оба впоследствии пожалеем.

Но что?

Я решил тщательно следить за Кириллом. Слуги пригласили нас в обеденный зал и накормили до отвала. Меня чуть не сморило после столь плотного обеда, однако Кирилл не дал мне возможности отдохнуть.

— Пойдём, брат, — сказал он. — Я должен показать тебе кое-что, пока отец не приехал. Это важно.

— А почему мы не можем дождаться отца? — поинтересовался я.

— Потому что это дело касается только нас двоих, — заявил он.

Что ж, я пойду на большой риск, если пойду за ним, но иного выбора у меня нет. Он — мой брат. Один из самых близких людей в этом мире. Если он захочет причинить мне вред, я буду готов.

Однако пока что я не вижу причин, по которым Кирилл может так поступить. Он явно не тот человек, которого могли подкупить какие-нибудь Юсуповы или Мансуровы. Но у него точно есть свои мотивы, которые Кирилл скрывает ото всех — даже от семьи.

Я последовал за братом на улицу — к небольшому каменному зданию, которое располагалось за садом. До меня сразу дошло, что это — склеп. Место, где покоятся все члены семьи Мечниковых.

В какой-то момент я подумал, что это хорошая возможность выяснить, что случилось с моей матерью. Куда-то ведь она должна была исчезнуть!

Однако, когда мы вошли в холодное здание склепа и оказались в центральном зале со множеством вмонтированных в стену могильных плит, я почувствовал знакомые колебания энергии.

В центре зала находилась платформа. Точно такая же, как и у Олега. Лекарский камень, который позволял обмениваться витками с другими целителями.

Не стану лгать, я был готов услышать этот звук. Скрежет металла. Кирилл за моей спиной достал клинок из ножен и направил его на меня.

— Что ты делаешь? — спокойно спросил я.

— Клади руки на платформу, Алексей. Только без глупостей, — твёрдо сказал он.

— И зачем же?

— Ты должен передать мне силу обратного витка, — заявил он.

Глава 19

Я догадывался, что Кирилл хочет провернуть нечто подобное, но не думал, что он решит настолько нагло потребовать от меня отказа от своих собственных сил.

Точно, а он ещё по дороге сюда упомянул, что отцу следовало забрать у меня всю магию. Видимо, как раз ритуальная плита и имелась в виду. Раздать мои витки братьям — вот, как он видел наиболее справедливый исход моего изгнания.

— И по-твоему, вот это — честно? — нахмурился я. — Наставлять на собственного брата оружие? Угрожать и…

— Мы братья лишь по крови, — заявил он. — Родовой связи у нас больше нет. Ты — не член нашей семьи, Алексей. Уже больше не дворянин. Поэтому я могу себе это позволить.

Что-то здесь не так. Ранее он всегда говорил чётко, монотонным спокойным голосом. А сейчас его переполняют эмоции, челюсть предательски дрожит, вынуждая заикаться. Во всём этом читается неуверенность. Будто он сам с собой не согласен, но что-то заставляет Кирилла так себя вести. Либо чья-то воля, либо внутренние убеждения, которые столкнулись с какой-то несостыковкой в его же мыслях.

— Я не верю, что ты на самом деле так думаешь, — помотал головой я. — Опусти клинок, и давай поговорим спокойно. Без кровопролития.

Кирилл лишь сильнее сжал рукоять оружия и опасливо покосился на мою левую руку.

— Я не отдам тебе обратный виток, — заметив его взгляд, сказал я. — Но и использовать его против тебя не стану. Я не опущусь до того, чтобы калечить этой силой собственного брата.

— Эта сила должна была достаться мне! — заявил он. — Неужели ты не видишь? Не понимаешь? Ты не принёс семье ничего кроме проблем. Твои лекарские витки должны были перейти Ярославу, а обратные — мне.

— С чего ты взял, что это решать тебе? Если уж кто и имел право распределить мою силу, так это наш отец. Но теперь и он не может мне этого приказать, потому что я уже не состою в роде. И власти надо мной не имеет никто из Мечников, даже наш глава.

— Я вижу… Точно, я всё же оказался прав, — игнорируя мои слова, прошептал Кирилл и принялся медленно двигаться вокруг ритуальной плиты, будто желал обойти меня с фланга. Шагал тихо, едва заметно, как крадущийся хищник, который вот-вот нападёт. — Ты просто не был ТАМ. Ты не видел, что происходит с людьми на войне. Пироманты сжигают всё дотла! От людей даже тел не остаётся, понимаешь? Лечить там уже некого! И дело даже не в том, чьи солдаты страдают — наши или вражеские. Дело в другом — и этого ты никак не поймёшь.

— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, Кирилл, — кивнул я. — И, если ты не понял, я сейчас не с твоими взглядами спорю, а с тобой самим. Ты пытаешься отобрать то, что принадлежит мне, силой.

— Да пойми ты, Алексей, если бы в наших войсках было больше лекарей с обратным витком, — просипел Кирилл, — было бы куда меньше потерь! Я сегодня и глазом моргнуть не успел, а ты щелчком пальца положил десятерых! И не пролил при этом ни единой капли крови.

— Ты правильно мыслишь, Кирилл, вот только твоих соратников это никак не спасёт. Пусть хоть на врага целая армия лекарей с обратным витком пойдёт! И что это изменит? Жизнь противникам вы сохраните. Но вражеские пироманты от этого никуда не денутся.

Пока брат был сосредоточен на мне, я подействовал обратным витком на его надпочечники и щитовидную железу. Временно сократил выработку стрессовых гормонов, а затем стимулировал парасимпатическую нервную систему, чтобы ещё сильнее подавить активность негативных эмоций и снизить агрессию.

На мои слова Кириллу ответить было нечего. Кажется, он сам не мог понять и принять то, чего хотел. До меня только сейчас дошло, насколько парадоксальным было желание моего старшего брата.

Он хоть и военный, но всё же лекарь. Он тычет в меня этой дурацкой саблей, а на деле не желает держать её в руках. Кто бы мог подумать, что этот здоровяк глубоко внутри окажется пацифистом.

Видимо, он просто устал смотреть на жестокость — вот и всё. Хотя дело не только в этом. Мы оба понимаем, что кроме желания использовать обратный виток на благо, он ещё и завидует. Жалеет, что, будучи старшим наследником рода Мечниковых, получил меньше сил, чем его младший брат, которого и вовсе изгнали из рода.

— Молчишь? — вздохнул я. — Надеюсь, мы друг друга поняли. По крайней мере, я тебя понял, Кирилл. Но и ты пойми меня — свои силы я никому не отдам. У меня есть свои цели, свои приоритеты и планы на эти способности.

Его настроение сменилось моментально. Он продолжал, сжавшись от напряжения, смотреть на меня. А затем резко потух, как спичка, которую опустили в воду. Выронил свой клинок, отошёл назад и, упёршись спиной в каменную стену склепа, сполз по ней на землю.

Взгляд брата потускнел. Моя магия сработала. Но эффект будет временным. Потом… брат снова вернется к своей цели, или же сделает для себя какие-то выводы и отступит, в чем я искренне сомневаюсь.

— Прости, Алексей, — с трудом выдавил из себя он и устало провёл ладонью по покрытому шрамами лицу. — Я поступил бесчестно.

— Ты действовал на эмоциях, — сказал я.

— Я действовал так, потому что хотел этого. И до сих пор хочу забрать себе твою силу. Только теперь мне эта мысль противна! — он поднял на меня взгляд, и я впервые увидел на его лице усмешку. — Не припомню, чтобы раньше у тебя был так хорошо подвешен язык. Неужто в Хопёрске говорить научился?