Конструктор живых систем: Красный лед (СИ) - Птица Алексей

Военный министр так же, как и остальные, нервно прислушивающийся к словам императора, тут же встал, громко скрипнув ножками резко отодвинутого от стола стула.

— Гм, кх, кх, Ваше Императорское Величество, позвольте кратко доложить.

— Не позволю! — вскипел, словно чайник, забытый на огне, император. — Прошу вас выйти к карте и доложить обо всём, совсем не кратко, и постарайтесь ничего не забыть и не пользоваться бумажками. Я не пользуюсь и вам запрещаю!

Военный министр, судорожно выхватив из кармана шёлковый платок, засобирался, окончательно отодвигая стул прочь от стола и одновременно промокая резко вспотевший лоб, на ходу пытаясь вспомнить весь свой доклад. Это ему удалось и, пройдя к карте, он схватил резко вспотевшей ладонью длинную чёрную указку.

— Господа, чтобы не утомлять вас излишними подробностями и согласно приказу его Императорского Величества, докладываю, что начало боевых действий нашим Генеральным штабом прогнозируется не раньше конца весны — начала лета этого года. Скорее всего, до этого возможна провокация иностранных разведок, с помощью анархистов или ультранационалистов одной из организаций, располагающихся или на Балканском полуострове, или, в более завуалированном случае, подобная провокация запланируется и осуществится возле наших границ.

— На сколько мы можем отодвинуть начало боевых действий? — задал вопрос император.

— В лучшем случае, до начала августа, затянуть нам не позволят, и если наш МИД приложит все возможные и невозможные усилия, то у нас останется время подготовиться за два летних месяца. Если же такой возможности нам не представится, то придётся вступать в военную компанию с теми силами, которыми мы обладаем сейчас, а их пока недостаточно. Ещё нам необходимо время для проведения мобилизации, а также решить, в каких масштабах её проводить, полную или частичную.

— МИД приложит все силы, я в нём не сомневаюсь. Вопрос мне ясен, станем бороться за мир во всём мире доступными нам силами, с помощью оружия. Как замечал мой отец — свобода, равенство и братство достигаются силой, цинизмом и наглостью, и не всегда результат оправдывает вложенные средства, но вода камень точит, как говорят в народе. Итак, господа, что мы имеем на сегодняшний день? Попрошу доложить каждого генерал-губернатора о мерах, которые принимаются для поддержания порядка в подчиненных генерал-губернаторствах, а также о ходе подготовки к войне. Начнём, пожалуй, ссссс… — Павел Пятый оглядел ехидным взором всю когорту своих высших чиновников и остановил взгляд на самом главном, с его точки зрения (по сути, так оно и было), генерал-губернаторе Московской губернии.

— Василий Андроныч, прошу Вас!

Генерал-губернатор Московской области засуетился и, закрыв папку и одёрнув мундир, направился к карте. Граф Васильев смотрел, как он выходит и уткнулся в собственную папку, где находились все необходимые для его доклада отчёты, одновременно прислушиваясь к тому, о чём говорит первый докладчик, за которым пошёл второй, третий, и наконец, подошла и его очередь.

Одёрнув мундир, скопировав при этом предыдущих докладчиков, он пошёл, как школяр, к доске, только не школьной, а к императорской. Доклад он представлял минут пять и, кажется, император остался удовлетворен. Он уже счёл, что на этом всё, когда Павел Пятый остановил его внезапным вопросом.

— Владимир Михайлович, а говорят, у вас дочь поступила в инженерно-духовную академию и учится на факультете воздухоплавания?

— Эээ, да, Ваше Императорское Величество!

— Похвально, похвально! Вот, господа, как должен поступать каждый гражданин нашей империи! Направлять своих детей учиться не за границу, а оставлять у себя на родине и заставлять их учиться не на юристов и деловых людей, а на инженеров. Причём учиться отправлять нужно не только сыновей, но и дочерей, если Бог не дал возможности зачать мужской пол. Берите пример, господа! Инженеры — это наше будущее и возможность выиграть предстоящую войну. Её победят машины, которыми научатся управлять техники и инженеры. А стать инженером не запрещено никому! Я уже отдал приказ принимать в институты умных и способных девиц. Мы должны привлечь все наши силы на решение вопроса защиты нашей империи, и я это сделаю. Я, император Павел Пятый, это сделаю! И вы вместе со мною.

Император перевёл дух, оглядывая собравшихся высших чиновников, потом продолжил более спокойным тоном, даже устало.

— По окончании совещания вы станете свидетелями того, как именно убивали моего дражайшего родственника, для чего мы перейдём в другой зал. Каждый из вас должен это прочувствовать лично и передать свои эмоции подчинённым. Генерал-губернатор Астраханской губернии, прошу вас на доклад!

Глава 17

Во дворце

Меня завели в здание и, не дав опомниться, повели по длинным, богато украшенным коридорам: здесь картины, там рыцарские доспехи, а по углам — дамы. В конце коридора располагался просторный зал, куда мы и вошли. Там уже нас ожидали офицер внутренней стражи и комендант дворца, а также человек из близкого окружения императорской семьи. Им оказался мужчина выше среднего роста, с тонкими чертами лица и умными, но какими-то блеклыми глазами.

Я не знал этого мужчину, и даже не видел его фотографии, так как газеты я читал редко, а на приемы не ходил. Поэтому не имел ни малейшего представления о том, с кем имею дело. Да мне это стало и не важно. Больше я ничего в нем рассмотреть не успел, так как камер-юнкер (как потом я узнал) отвлек мое внимание, начав задавать вопросы.

— Это и есть тот самый рассказчик? — спросил он у моих сопровождающих.

— Да, — ответил полковник.

Меня внимательно осмотрели и сочли мой внешний вид более-менее подходящим для представления высшему руководству или даже самому императору.

— Хорошо, пройдёмте со мной в зал. Там вы покажете своё умение, но недолго, просто для ознакомления заинтересованным лицам, вы их всё равно не увидите, так как находиться будете далеко. Готовы работать?

— Готов, — утвердительно кивнул я.

— Тогда прошу следовать за мной.

Мы зашли в небольшой зал, который оказался частично отгорожен ширмой. С моей стороны она оказалось непрозрачной, поэтому сцену, находящуюся за ней, я не видел, и перестал туда смотреть. Мне рекомендовалось встать в оркестровую яму и направить проекцию своего дара на большой белый холст. Я спустился в указанное место и замер в ожидании.

— Начинайте, — дал мне отмашку полковник, вставший недалеко от меня.

Я напрягся и вызвал к жизни свой дар, вновь показав общую картину покушения. Сеанс длился минут пять, когда послышался глухой, неясный голос из-за ширмы.

— Достаточно. В двенадцать часов он должен находиться здесь и продемонстрировать всё заново, ничего не упустив, показав все подробности событий, что произошли тогда с ним.

— Слушаюсь! — ответствовал полковник, и я погасил картину.

Сунув руку в карман, я вытащил часы и взглянул на них — они показывали половину одиннадцатого.

— У нас есть ещё полтора часа, поэтому предлагаю сделать второй завтрак. Я так полагаю, аппетит вновь проснулся? — сказал подошедший ко мне полковник.

— Да, после использования дара всегда хочется есть. Спасибо!

— Я знаю, идёмте. Вам придётся выложиться по полной. Чтобы вы понимали, как это для вас важно, добавлю, что показывать сиё действо станете для нескольких десятков чиновников, весьма высокого ранга. Присутствие кто-то из членов императорской фамилии или даже самого императора — неизвестно, но лучше считать, что они обязательно придут — так проще. Так что, настраивайтесь, молодой человек, вам от этого только успех и продвижение, но на всё — воля Божья!

— Слушаюсь! — отчеканил я и направился вслед за жандармским полковником.

За час я успел позавтракать и отдохнуть, и вот наступил ответственный момент. Я чувствовал себя как начинающий артист, впервые вышедший на сцену перед толпой зрителей, причём зрителей, не набранных по объявлению, а пристрастных и облечённых властью. С другой стороны, я ведь делаю это больше для себя, да и видеть никого не смогу, так чего же волноваться? Пусть смотрят, а я уж постараюсь показать всё в подробностях.