Чудесные куклы барышни-попаданки (СИ) - Мельницкая Василиса

Поразмыслив, Влад взял и оружие: многозарядный пистолет. И пули к нему, да не простые, а против нечисти. Мало ли…

Энергетический контур ведомобиля напитали силой под завязку, да с собой взяли кристалл-накопитель. И еще артефакт, скрывающий крупные объекты и подавляющий звуки. Влад и артефакт для невесомости взял бы, чтобы ведомобиль следов не оставил, но такой он видел только в лаборатории у Владимира, в разработке.

Марьяна ждала, как и договаривались. А матушка спала. Владу удалось незаметно добавить ей зелье в чай.

Владу показалось, что Марьяна чем-то расстроена. И, в свою очередь, спросил, все ли в порядке.

— Нет, — шепотом ответила она. — Я забыла кое-что важное.

— Что же?

— Забыла купить конфет.

— Э-э…

— Луша любит шоколадные конфеты, — пояснила Марьяна. — Я обещала привезти!

— А-а… — протянул Влад. — Купить уже не получится, но я знаю, где их взять.

— Где?

— У матушки в буфете.

Что ж, в детстве он был примерным ребенком, и конфеты не воровал, в отличие от старших братьев. Теперь придется наверстывать… упущенное.

Глава 45

Глава сорок пятая, в которой Марьяна любопытничает

Марьяна

О разговоре с дедом Кузьмичом я рассказала Владу в ведомобиле. За рулем сидел Добрыня. Он тоже слушал внимательно. Я уже поняла, что Влад и Добрыня — верные друзья, и секретов друг от друга у них нет.

История о Палаче впечатлила обоих мужчин.

— Хорошо бы на кафедру к камневедам сходить, — сказал Влад. И досадливо поморщился. — Совсем нет времени. Ничего, Владимир разберется, сказки ли это.

— Может, лучше к историкам? — предложила я. — Если камень когда-то использовали…

— Использовали, — перебил меня Добрыня. — Я слушал лекции по истории смертельных артефактов. Тех, что к оружию не относятся, но способны убивать. О Палаче нам рассказывали.

— И где я в то время был? — хмуро спросил Влад.

— А ты, Владушка, с ангиной слег, — не без удовольствия напомнил ему Добрыня. — На спор с Венечкой пять фунтов мороженого умял, и слег. Вы на желание бились. Помнишь?

Я не выдержала и хихикнула. Уж больно пристыженный вид сделался у Влада.

— То на первом курсе было, — пробормотал он в свое оправдание.

— Добрыня, о камне расскажи, — попросила я. — Кто его использовал? Когда?

— Не у нас это случилось, а в Османской империи. И давно… — Не отрывая одной руки от руля, другой Добрыня пригладил рыжую бороду. — Султанша одна власть любила больше жизни. Ей так нравилось управлять мужиками…

— Добрыня! — одернул его Влад. — Ты думай, что при Марьяне говоришь!

Я подавила очередной смешок. Тут принято оберегать барышень от грубых слов и описания неблаговидных поступков.

— Так просили ж рассказать! — возмутился Добрыня.

— За словами следи — и рассказывай, — отрезал Влад.

— Мальчики, не ссорьтесь, — попросила я. — Добрыня, эта султанша использовала камень, чтобы устранять конкурентов?

Похоже, в местной Османской империи была своя Кёсем-султан.

— Точно, — кивнул Добрыня. — После ее смерти Палач исчез. И как он оказался у Пронских, я не знаю.

— По словам Кузьмича, его моей прабабке какой-то султан подарил, — сказала я.

— Это странно, — вмешался Влад. — Подарок опасный. Такими артефактами не разбрасываются.

— Сам же говорил, без подпитки кровью это обычный камень, — напомнил Добрыня. — Может, его случайно в браслет вставили. Подарили-то браслет, а не артефакт с инструкцией.

— Да, но инструкцию даже слуги знали, — сказала я. — Пусть думали, что это сказки, слухи… Значит, Пронские разгадали секрет камня.

— Во-первых, черное зеркало и кровь младенца могут быть сказками, — вмешался Влад. — Это непроверенные данные. Во-вторых, Пронские все же сильные ведуны, могли и почувствовать артефакт в браслете.

— Ничего, с ними, кто надо, побеседует, — пообещал Добрыня. — И как надо.

Ведомобиль мчал по дороге, подпрыгивая на ухабах. Окрестности тонули в темноте. Я не понимала, где мы едем, и полностью полагалась на Влада и Добрыню. Все же ведуны, не заблудятся. Наверное.

— Кстати, о черном зеркале, — произнесла я, так как после слов Добрыни все молчали. А ехать в тишине и темноте… как-то некомфортно. — Что это такое?

Добрыня цокнул языком.

— Решила камнем воспользоваться? — пошутил он. — Сожгут, как ведьму. И Влада заодно, как пособника.

— Ромашка, ты мне друг, но, если не прекратишь мою жену пугать… — опять взвился Влад.

— Не испугалась я. — Пришлось брать Влада за руку, благо он сидел рядом. — Это же шутка. Да, Добрыня?

— В каждой шутке… — важно произнес он и замолчал.

— Само по себе черное зеркало — не сказки, — нехотя пояснил Влад. — Черное ведовство.

— Это я уже от деда Кузьмича слышала. А подробнее можно? Любопытно. Разве люди могут путешествовать в Навь и обратно? Или зеркало не из Нави?

— Покойники могут, — брякнул Добрыня. — Влад, да расскажи ты ей! Не ровен час, у кого другого спросит. Вот тогда любопытство ее и погубит.

— Если покойнику в домовину зеркало положить, а перед кродой забрать, оно считается побывавшем в Нави.

— Так просто… — удивилась я.

Здесь умерших не хоронили в гробах, а сжигали на погребальных кострах. Летом тело помещали в домовину и закапывали в землю, пока на кроду, сжигание на костре, не съедутся все родственники.

— Не просто, — возразил Влад. — Зеркало подготовить нужно. Жертву Чернобогу принести, руны кровью нарисовать, слова произнести особенные. И результат не стопроцентный. Если Чернобогу жертва не по нраву придется, зеркало черным не станет.

— А-а-а… — протянула я. — Понятно.

И поежилась, сожалея, что затеяла разговор о черном зеркале. К тому же место, куда мы направлялись, Луша назвала поминальным кругом.

— Марьяна, ты должна понимать, что вести разговоры о черном ведовстве небезопасно, — внезапно произнес Влад строгим голосом. — Я пойму твое любопытство, Добрыня — тоже. Но другие могут неправильно расценить твой интерес.

Это меня отчитывают, что ли? Как маленького ребенка? Ах, да! Здесь все еще чтут патриархальные традиции. Вот Влад, как муж, и старается. Воспитывает неразумную жену.

Эта мысль меня повеселила, и пришлось старательно дуть щеки, чтобы не рассмеяться в голос. Влад же расценил мое молчание, как обиду.

— Марьяша, ты пойми, это не шутки, — добавил он мягче. И по руке погладил ласково. — Тем более, у тебя дар просыпается.

Добрыня ударил по тормозам, и Влад едва успел подставить руку, чтобы я не врезалась в переднее сидение.

— Ромашка, да что с тобой⁈ — воскликнул он с досадой.

— Ничего, — спокойно ответил Добрыня. — Приехали. Дальше пешочком.

Выбравшись из ведомобиля, я заметила, что небо стало светлеть. Приближался рассвет. Было прохладно, и я порадовалась, что Влад настоял на том, чтобы я тепло оделась. Пахло свежестью, смолой и какими-то травами.

Влад и Добрыня накинули на ведомобиль сеть. Но не настоящую, а сплетенную из золотых нитей силы. Сеть вспыхнула, едва ее активировали, и исчезла вместе с ведомобилем.

— Пойдешь следом за мной, — велел Влад. — Добрыня — замыкающий. Не разговаривать, не шуметь.

— В лесу никого нет, — возразила я. — И Луша сказала, что к поминальному кругу люди не ходят.

— Так то люди, — ответил Добрыня.

Я опять поежилась.

И как я собиралась идти на встречу с Лушей одна? С мужчинами, пожалуй, бояться нечего. И все же меня немного потряхивало, и приходилось стискивать зубы, чтобы они не стучали.

Нужное место нашли без труда. Поминальный круг был отмечен на карте. Казалось, у реки еще прохладнее. Зато рассвет набирал силу.

— Где твоя домаха? — шепотом спросил Влад. — Зови.

— Луша-а-а… — протянула я, прислушиваясь. — Луша, я вернулась.

С минуту ничего не происходило, а потом рядом кто-то громко чихнул. Я вздрогнула от неожиданности. Влад сунул руку в карман. Добрыня напрягся.