Мечников. Битва умов (СИ) - Алмазов Игорь

— Вы хорошо поработали, — похвалил коллег я. — С остальным я справлюсь сам. Если всё получится, уже через несколько часов мы сможем провести первый биохимический анализ крови.

Сеченов с Бронниковой уже вошли в раж. Им не хотелось уходить, поэтому оставшуюся часть спектрофотометра мы собрали вместе. Дольше всего я провозился со световой матрицей, которая должна была показывать концентрацию тех или иных веществ.

— Ну что, коллеги? — произнёс я. — Момент истины настал. Пора проверить, работает ли этот агрегат. Есть желающие сдать свою кровь на анализ?

У Сеченова чуть рука не оторвалась, когда он услышал это предложение. Настолько активно он начал ей размахивать, привлекая к себе моё внимание.

— Простите, Светлана, — сказал он Бронниковой. — Но я хочу испытать аппарат на себе. Мало ли, вдруг он как-то может навредить обследуемому? Не хотелось бы, чтобы во время эксперимента пострадала дама.

Очень благородно со стороны Сеченова. Вот только биохимический анализ абсолютно безвреден, и я готов поспорить, что Ивану на самом деле просто хочется поскорее узнать на примере своей крови как работает наш новый аппарат.

Я взял кровь Сеченова, поместил её в центрифугу, а затем переместил полученную плазму в спектрофотометр. Результаты не будут такими же точными, как в оборудовании из моего мира, но у нашей лаборатории тоже есть свои плюсы.

За счёт магии процесс биохимического анализа проходит очень быстро. Не прошло и пятнадцати минут, а световая матрица уже выдала результат в виде шифра, который мне пришлось придумать, чтобы не перегружать аппарат слишком большим количеством кристаллов.

Так… Холестерин, АЛТ, АСТ, креатинин уже подсчитаны, а вслед за ними появляются и другие результаты анализов.

Стоп. А что, чёрт подери, у Сеченова с глюкозой⁈

Глава 22

Я ещё раз перепроверил полученные показатели. В голову закралась мысль, что я мог в чём-то ошибиться. Либо я неправильно посчитал количество светящихся кристаллов, отражающих концентрацию вещества, либо аппарат неправильно работает.

Однако сразу после получения результата я ещё раз перепроверил структуру спектрофотометра и сделал вывод, что функционировать он должен идеально. Странно, но почему же тогда у Сеченова такой низкий уровень сахара? По моим грубым прикидкам, он сейчас должен быть ниже «3,3 ммоль на литр». И может быть, меня бы не удивил такой показатель, если бы Сеченов был голодным.

Но я точно знал, что он сегодня уже ел. Причём несколько раз. Иван вообще очень внимательно относится к приёмам пищи, поскольку хорошо понимает, чем нарушение диеты чревато для желудочно-кишечного тракта и организма в целом.

— Ну что, Алексей? Получилось? — спросил Сеченов. — Результат уже можно как-то расшифровать?

— Можно, — кивнул я. — Но об этом нам с тобой лучше переговорить наедине.

Я намекнул Ивану, что меня кое-что в его показателях не устроило, но мне не хотелось обсуждать здоровье коллеги при Светлане. Поблагодарив Бронникову за помощь, мы с Сеченовым покинули мастерскую.

Надо бы в ближайшее время переместить всё из этого здания на территорию моего нового завода. Светлана уже согласилась работать вместе со мной. Она давно получает от меня оплату за свой труд. Значит, надо выделить ей полноценную рабочую зону. Возможно, со временем она сможет и в одиночку изобретать что-то новое. Мозги у неё работают как надо!

Как только мы с Сеченовым вернулись в мою квартиру, я приступил к опросу.

— Итак, Иван, скажу прямо — результат твоего биохимического анализа крови мне не понравился, — произнёс я. — Не пугайся, никаких критических отклонений нет. Но меня не устраивает концентрация сахара в твоей крови.

— Сахара? То есть — глюкозы? — удивился он. — Только не говори, что у меня развивается то заболевание, которое ты несколько раз лечил ещё в Хопёрском районе. Как его… Сахарный диабет?

— Нет, всё как раз в точности до наоборот, — помотал головой я. — При сахарном диабете наблюдается увеличение концентрации глюкозы в крови. У тебя же она почему-то упала гораздо ниже нормальных значений.

— И что это может означать? — напрягся Сеченов.

— Вариантов несколько. Расскажи для начала, есть ли у тебя какие-нибудь жалобы на своё здоровье? — спросил я. — Ах да, и ещё на всякий случай всё-таки уточню. Ты ведь ел сегодня?

— Конечно, несколько раз! — кивнул он. — А касаемо жалоб… Слушай, как бы есть несколько проблем, но я с ними уже очень давно живу. Привык уже как-то. Мой отец страдал от тех же симптомов, поэтому я сделал вывод, что это особенность нашего рода.

Ага, так проблема ещё и наследственная, судя по всему. Только Сеченов ошибается. Я не думал, что с таким уровнем глюкозы можно жить. А если учесть, что его отца уже нет в живых, велика вероятность, что именно из-за наследственного заболевания он и отправился к богам.

— Перечисляй симптомы, — попросил я. — Сейчас будем разбираться. Желательно перечислить и то, что беспокоит тебя, и то, что тревожило твоего отца.

— Ладно, — трясущейся рукой поправил очки Сеченов. — В общем, иногда появляется сильно выраженное чувство голода. Поэтому я и ем по пять раз в день, чтобы постоянно набивать желудок. Но, как видишь, при этом совсем не толстею.

— Так, — кивнул я. — А что ты чувствуешь, когда испытываешь голод? Не появляются ли при этом другие эмоции?

— А вот это ты очень точно подметил, — закивал Сеченов. — Я обычно кажусь спокойным человеком, правда?

— Более уравновешенных людей я практически не встречал, — согласился я.

— Только на самом деле это не так. Стыдно в этом признаться, но порой я испытываю практически неконтролируемые приступы злости. В такие моменты я стараюсь держаться подальше от людей. Почти не выхожу из дома. У моего отца была точно такая же картина. Он несколько раз вызывал других дворян на дуэли. И, к сожалению, для него всё именно на дуэли и закончилось. Его ранили прямо в сердце. Никто из лекарей помочь уже не смог.

— Сочувствую, — ответил я. — Однако догадываюсь, с чем это связано. Виной всему сахар.

— Сахар? Хочешь сказать, что человек с низким уровнем сахара становится агрессивным? — не поверил мне Сеченов.

— Именно, Иван! — воскликнул я. — Включаются природные механизмы. Инстинкты зверя. Если уровень сахара падает, у человека начинают вырабатываться кортизол, адреналин и норадреналин — гормоны стресса. Отсюда и агрессия, о которой ты говоришь. Организм как бы принуждает срочно вступить в схватку за свою жизнь.

Сталкивался я как-то с такой картиной в своей врачебной практике. Когда работал обычным терапевтом в своём мире, мой пациент не дождался очереди, поколотил первого попавшегося под руку человека, а затем набросился на фикус и съел несколько листьев.

После случившегося он даже толком не мог вспомнить, что с ним произошло. Ему тогда вызвали психоневрологическую бригаду. Оказалось, что с рассудком у него всё в порядке. Всё дело было в упавшем сахаре.

Только, как ни странно, этот человек был диабетиком. Такое тоже бывает. Люди с повышенным уровнем сахара всё время следят за диетой, принимают таблетки или вкалывают инсулин. Всё зависит от типа сахарного диабета. И довольно часто случается одно из самых опасных осложнений терапии диабета — гипогликемия. Низкий сахар.

Может показаться, что это нелогично, но на деле всё очень просто. Диабетик с повышенным сахаром ошибается с дозировкой препарата или пропускает нужный приём пищи. В итоге сахар опускается ниже нормы, и состояние больного становится даже хуже, чем при повышенном сахаре.

Именно поэтому некоторые врачи советуют диабетикам держать сахар чуть-чуть повышенным. Агрессия при гипогликемии — это мелочи. Куда опаснее гипогликемическая кома. Организм человека перестаёт получать необходимую ему глюкозу, страдает мозг, нервные клетки отмирают, а затем наступает смерть.

Поэтому меня так насторожил результат биохимического анализа крови Сеченова. Нужно срочно разобраться, в чём проблема, и купировать её.