Русь. Строительство империи 2 (СИ) - Гросов Виктор

Я уклонился от его выпада смещением корпуса. Казалось, что время замедлилось. Вот лезвие его меча, проносясь мимо, оставляет в воздухе едва заметный след, а вот я, будто танцуя, отхожу на шаг. Я как наблюдатель в собственной битве.

Душан зарычал, нанося второй удар, но и этот выпад читался заранее. Вот он напрягает плечо и готовится перенести вес, чтобы усилить удар. Мое сознание отстраненно отмечало, что удар придется под острым углом. Легкий шаг в сторону, и меч пронесся впустую, расчертив воздух.

Я, будто играя, парировал удары. Корпус слева, колено справа, локоть сверху. Каждый блок был точен, каждый мой ответный выпад — молниеносен. Это не была слепая атака, а скорее — выверенная хирургическая операция. В ответ на его агрессию я давал уклонения и контратаки, работая с ювелирной точностью.

В движениях Душана появилась растерянность. Он торопился, пытаясь поймать меня, но каждое его действие лишь открывало брешь в его защите. На его физиономии отражалось непонимание — почему его яростные атаки не достигают цели.

Он начал идти напролом. Душан выдохнул, его плечо опустилось на долю секунды. Я умом понимал, что надо сейчас чуть сместиться и решить исход поединка. Я молниеносно перехватил топор и ленивым движением снизу вверх вложился в мощный удар. Душан пытался блокировать, но я предугадал его маневр. Топор скользнул по его клинку, чиркнул, вызвав искры, и с грохотом вонзился в челюсть. Звук треснувших костей неприятно резанул. Топор застрял в середине черепа.

Душан, как марионетка, у которой перерезали нити, свалился на землю. От таких ударов не выживают. Я выдернул топор.

На миг я задержал на нем взгляд, удостоверившись, что он повержен.

А вокруг творилось нечто. Толпа ревела, как разъярённым зверем. Люди бросались на дружинников Хакона. Те, конечно, огрызались, но видно было, что они в меньшинстве. И главное, что они, по сути, не понимали, за что бьются. А у меня все были как один. За меня, за сытую жизнь.

А Игорь — стоит. Как будто вся эта суматоха его не касается. Потом замечаю, как он кивает ближайшим своим дружинникам и они тоже вступают в драку. Вот это да. Вот это поворот. Я, конечно, жду подвоха, а тут — наоборот, помощь. Ну, посмотрим, что будет дальше.

Площадь сейчас — кипящий котел. Крики, стоны, звон оружия — всё сливается в какофонию. Но я уже ничего не слышу, я сфокусирован только на цели. Надо прорваться к Хакону, надо обезглавить врага. Некогда раздумывать, надо двигаться. Я уклоняюсь, наношу удары, ломаю щиты, продвигаясь вперед, как ледокол. Толпа подбадривает меня, орут во всё горло, как сумасшедшие.

Битва кипела вовсю. Стрелы свистели над головами, как злые осы, мечи сталкивались со звоном, аж искры летели. Я, как заведённый, вертелся среди этого хаоса. Инстинкты меня тащили, подсказывали, откуда удар прилетит, куда самому двинуться. Я даже не думал, просто делал то, что чувствовал, отдался боевому предвидению. Получалось ловко, прямо как в какой-то игре. Удары точные, реакция — молниеносная.

Люди Хакона сыпались. Они уже не так рьяно отбивались, как вначале. Многие падали, стонали, пытались ползти обратно. Дело идет к концу. Но расслабляться рано. Надо было и дальше держать темп.

А потом я заметил, как Ярополк заметался. Видать, решил сбежать, а то сейчас ему прилетит за все его делишки. Он поскакал в сторону от основной схватки, споткнулся об помост. Видать, не рассчитал, куда ноги ставить, или просто струсил. И я вижу, как Огнеяр, когда Ярополк уже упал, хватает свою клюку-палку и бьет его, раздробив череп. Ужасное зрелище, как будто комара убивает. И Ярополк как мешок с соломой кувыркается и падает за помост.

Душераздирающий вопль Веславы, который разнесся по площади, был настолько пронзительным, что казалось, будто само небо содрогнулось от ее боли. Она кричала имя отца. Этот крик, полный отчаяния, накрыл площадь, заставив всех на мгновение замереть. Люди обернулись в ее сторону. Веслава метнулась к отцу. Ее движения были резкими, порывистыми, будто она боролась с невидимыми цепями, сковывающими ее.

Она упала на колени рядом с телом Ярополка. Его голова была неестественно вывернута, а на лице застыла гримаса ужаса. Жуткая рана на его виске говорила о том, что он уже не жилец. Веслава схватила его за руку, но ее пальцы лишь сжали безжизненную плоть.

Краем глаза я заметил, как Огнеяр, бросив свой посох, попытался сбежать. Он двигался осторожно, крадучись. Он проскользнул мимо тела Ярополка. Он двигался бочком, по краю площадки, стараясь остаться незамеченным. Но его попытка скрыться была обречена на провал.

Веслава резко подняла голову. Она встала и подошла к Огнеяру. Волхв замер, будто загипнотизированный. Ее взгляд был тяжелым. Так смотрят только те, кому нечего терять.

Она стояла перед ним, как каменная статуя. На щеках виднелись грязные дорожки от слез. Огнеяр попытался что-то сказать. Его губы дрожали, но Веслава не дала ему и слова вымолвить. Она схватила его за бороду, подняля ее вверх и вцепилась второй рукой в горло. Ее пальцы впились в его кожу. Он замычал, пытаясь вырваться, но ее хватка была железной.

Я ожидал, что она ударит его, что ее ярость выльется в неконтролируемую агрессию. Но Веслава поступила иначе. Ее лицо оставалось спокойным. С таким лицом делают какую-то рутинную работу. В этот момент я понял, что она не просто злится — она мстит.

Она двинулась с такой скоростью, что я едва успел заметить ее действия. Ее рука резко дернулась, и раздался глухой хруст. Огнеяр даже не успел вскрикнуть. Его тело обмякло. Волхв свалился на помост. Веслава стояла над ним. Через пару мгновений ее плечи затряслись. Плачет?

Я замер, наблюдая за этой сценой. Даже в моей жизни это было что-то новое. Веслава не просто убила — она свершила правосудие. Ее месть была холодной, но в то же время полной силы.

Веслава выполнила то, что должна была сделать. Так поступила бы любая дочь, если бы имела силы. Теперь же она стояла в одиночестве, окруженная хаосом битвы. Ее лицо было пустым, будто она выплеснула всю свою ярость, всю боль, и теперь внутри нее осталась только пустота.

Я понимал, что Огнеяр заслужил свою участь. Жаль только Искру, его дочь.

Не думал, что Огнеяр умрет. Да еще так. Веславу можно понять. Но и на Огнеяра у меня были планы. Нужно будет с ней поговорить потом.

Я перевел взгляд обратно на битву. Люди набросились второй волной на дружинников. Если бы тут была простая толпа, ее бы разогнали в два счета. Но здесь было не более сотни дружинников. Против почти тысячи. Из которых наемные нами головорезы, умеющие орудовать ножом исподтишка. Не честно? А по мне — все по чести. В той мере, в которой еще до суда меня приговорили к смерти. Причем не только меня, но и всех моих сподвижников.

Я снова начал двигаться вперед, прокладывая себе путь сквозь эту толпу. На своем пути встречал сопротивление, но уже не такое яростное. Я рубил, колол, отбивал удары, как будто и не устал совсем.

Бросив взгляд на Веславу, заметил, что она так и стояла рядом с трупом Огнеяра. Потом девушка увидела на меня. И как-то странно улыбнулась. Я кивнул ей в ответ. И погнал дальше. Надо заканчивать это дело. Надо поставить точку.

Я продолжал пробиваться вперед, сквозь толпу орущих и дерущихся людей. Благодаря третьему рангу, удары были точные, до такой степени, будто не я, а какая-то машина их наносила. Я, если честно, сам удивлялся, как ловко у меня все получается. Как будто я, действительно, в какой-то игре оказался, и всё тут не по-настоящему. Но это реальность, и тут, на этой площади, решалась судьба целого княжества.

Прорубаясь сквозь этот хаос, я наткнулся на князя Игоря. Он как-то так спокойно, без напряга, отбивался от нападавших на него, что, казалось, будто он просто прогуливается. Я на секунду даже замешкался. Он же вроде должен быть моим противником, как брат Хакона. А тут, на тебе, как будто он и не на стороне Хакона вовсе.

Мы встретились взглядами. И вот тут произошло то, чего я никак не ожидал. Он кивнул и улыбнулся. Причем как-то понимающе улыбнулся. Неужели я нашел того, что на приемлемом уровне владеет Вежей?