Хозяин Пустоши. Книга 1 (СИ) - Мист Денис

— Его ранили люди. И он пришел к другим людям за помощью? А что если он просто хотел заползти в пещеру, а тут мы?

— Он чуял нас. И остановился бы, если бы испугался. Я не знаю, почему он так поступил, но он пришел. И я намерен его вылечить.

Лена посмотрела на меня, потом на волчонка. Осторожно, готовая в любой момент отдернуть руку, коснулась его шерсти. Но волчонок не горел сейчас.

— Давай, не теряй времени, пока я не передумала, — решались она.

Я кивнул и занялся лечением.

Для начала проверил, нет ли чего постороннего в ране на боку. Она оказалась глубокой и длинной, сантиметров в двадцать, но из-за крови я не смог разглядеть, что там внутри. Потому на всякий случай запустил магию поглубже в рану — если задеты внутренние органы, залечит.

Сразу после этого волчонок задышал свободнее, но лапа еще болела и не позволяла активно двигаться. Лена держала его голову у себя на коленях и поглаживала. Вскоре малыш размером с аргентинского дога перестал скулить и только смотрел на нее преданным карим глазом.

— Ему что… нравится? — спросила моя подруга пораженно.

— Думаю, да. Но он сам этого еще не понял, — с улыбкой ответил я. — До тебя его ласкала только мама. Он впервые узнал прикосновения человека.

— Что дальше?

— Дальше у него пуля застряла в ноге. Надо достать перед лечением. У тебя есть эликсир силы, чтобы удержать его?

— Нет, не делала, — покачала Лена головой и тут улыбнулась. — Но вдруг моя ласка его удержит?

— Вот и узнаем, — вздохнул я. — Иначе придется меняться местами.

Но волчонок словно понимал все и почти не дергался, пока я ковырялся кинжалом и пальцами у него в лапе. Он скулил, а Лена ласково что-то приговаривала и гладила его по лобастой голове. Вскоре я достал пулю и залечил ногу, но не до конца. Потом осторожно напоил монстреныша из фляги и он, обессиленный, уснул. Как был, на коленях моей девушки.

— И что теперь? — озадаченно спросила она. — Что если он проснется голодным и сочтет нас хорошим обедом? Что-то я плохо верю в то, что монстрам присуща благодарность.

— Об этом мы узнаем, когда он проснется, — с улыбкой ответил я, присел рядом и тоже погладил волчонка, но по шее.

Мех у него оказался очень густой и на удивление мягкий. Я присмотрелся и понял причину — на концах он вился. Хотя странно, если бы завитки остались после горячего огня, они были бы жесткими.

— Но если так, объясним, что мы не еда. А еще лучше дадим ему еды.

— Я не понимаю тебя, Саша. Сначала ты лечишь монстра. Маленького, но монстра. Теперь собираешься кормить. А дальше что, он у нас поселится и будет охранять вход? — озадаченно и не без иронии уточнила Лена.

— Именно этого я и хочу, — сказал я и посмотрел ей в глаза. — Я хочу его приручить.

— С ума сошел⁈

— Тише, разбудишь, — улыбнулся я.

— С ума сошел? — шепотом повторила она. — Это же огневолк. А что если ему сейчас что-то приснится и он вспыхнет?

Тут Лена была права, пришлось признать.

— Тогда осторожно положи его голову на пол и пересядь. И да, я хочу его приручить. Чтобы его огонь не вредил нам, а помогал. Чтобы он дрался на нашей стороне.

— Но это же… так никто никогда не делал, — пробормотала Лена.

— Уверена? Города разобщены. Связи нет. Откуда ты знаешь? Может, где-то в Сибири или на другом континенте, где-нибудь в Америке или Австралии, кто-то уже сделал это?

Она продолжала удивленно смотреть на меня и покусывать нижнюю губу.

— Ты сумасшедший, милый. Уже триста лет мы убиваем их, а они нас. И пока никому, насколько я слышала, не приходила в голову идея приручить монстра. Да и зачем?

— Я уже сказал. Конкретно волка — чтобы он дрался на нашей стороне. А теперь представь, что у нас есть ручной серебристый кот. И нам не надо бегать за ним по лесу, ловить в сети и выдавливать из него слезы — кот под рукой, в любой момент подозвал, сунул под нос чеснок и собрал. Или те же бобры. Их же не обязательно убивать. Можно срезать кусочек хвоста и отпустить. Нам хватит на три-четыре порции, а он восстановится и можно будет срезать еще. Да, змею держать нет смысла, как и любого, от кого нужна железа или другая целая часть тела, но при этом бесполезен в хозяйстве. Но вот таких почему не приручить, чтобы иметь под боком постоянный возобновляемый ресурс и боевую единицу?

— Ты сумасшедший, — еще раз повторила Лена и снова бросила долгий взгляд на волчонка. А потом нервно хихикнула. — От него ведь тоже не железа нужна, а подкожный жир. Или волосяная луковица.

— Ну так что, пробуем? — улыбнулся я в ответ.

— Пробуем. Только готовимся тушить, если что.

Я кивнул и отправился на охоту, пока волчонок спит.

— Придумай ему имя пока, — попросил я Лену перед уходом.

Когда наш спасенный проснулся, перед ним лежала свежая тушка зайца, еще теплая. Сначала я думал притащить живого, только с перебитым хребтом, но решил, что это негуманно, и прибил косого.

Но волчонок есть отказался. Даже попытался уползти, но не смог, нога еще болела — я не стал залечивать до конца именно, чтобы он остался. В итоге волчонок уснул. А когда снова проснулся, заячья тушка все еще лежала перед ним. Звереныш смотрел на нее с тоской, но не ел. То ли упрямство, то ли врожденная осторожность.

В итоге голод победил и от зайца не осталось ничего, даже хвоста. Волчонок даже кровь с камня слизал. А я сидел рядом, гладил его и приговаривал:

— Молодец Игнис, умница, Игнис. — Это имя мы после непродолжительного спора придумали с Леной.

Так мы кормили его еще два дня, пока волчонок не привык есть с наших рук и откликаться на новое имя. А к этому времени рана на ноге зажила сама, я лишь проверил, что там нет нагноения и все срослось правильно.

С этого началась дрессировка. Я занимался с волчонком так же, как когда-то в детстве со своей собакой Рэмой. Но вскоре понял, что Игнис намного умнее любой собаки, даже умнее волков, как их описывают ученые в моем мире. Так что уже через неделю он научился ходить рядом, вставать и ложиться по команде, а к середине следующей недели уже приносил мне палку. Конечно, не только мне, но и Лене. Однако главным для него оставался я.

И все это время наши с Леной чувства только крепли. Таким счастливым я не ощущал себя, пожалуй, еще никогда ни в этой жизни, ни в прошлой. Неужели нужно было пережить второе изгнание, чтобы обрести счастье? Но надежды на возвращение в деревню мы не теряли. Если, конечно, будет куда возвращаться. А пока мы учили огненного волчонка выполнять команды.

Лена смотрела на наши занятия с опаской, но видела перспективы и принимала участие. А еще за все это время Игнис загорелся только один раз и едва не обжег Лену, но мне хватило одного твердого «нельзя», чтобы он больше так не делал. Все это время мы не оставляли его одного и ходили на охоту по очереди, но через две с половиной недели ушли с Леной вместе, только недалеко. Мы засели в кустах и стали наблюдать.

Игнис немного полежал, потом побродил по поляне перед берлогой, подумал и… убежал в лес.

— Вот тебе и конец дрессировки, — усмехнулась Лена и тут же взвизгнула и упала.

Оказалось, что волчонок выследил нас, повалил ее и начал лизать лицо. Как только Лена поняла, что случилось, она засмеялась и принялась трепать его за ушами. А он вилял хвостом и выглядел совершенно довольным. И мы рискнули взять его на охоту.

Охота удалась и кабана мы загнали. Но вот дальше мы столкнулись с проблемой — Игнис решил, что это его добыча и отпускать не захотел, пока не обожрался. Пришлось учить его отдавать добычу. На это ушло еще четыре дня и с десяток зайцев, кабанчиков и прочей живности. В итоге волчонок все же научился охотиться не только для себя.

А однажды на охоте, когда мы случайно столкнулись и четырьмя мужиками из той банды, Игнис выступил в роли защитника и без всяких команд помог с ними разобраться. Впрочем, возможно именно они его и ранили, все же обитали как раз на территории огненных монстров.