— Опять рыбные котлеты, как же надоело, — проворчал какой-то мужик.
— Да-а, Варька о голубцах мечтает, — вторил ему другой.
— Лучше бы уху сделали, а не это.
— А я вчера на ужин опоздал. Так пошел рыбки поймать и зажарить, так Олежа отобрал и на кухню отнес.
— Оскотинился сержант.
Вадим скрежетал зубами, слушая такие разговоры. С каждым днем они повторялись все чаще. А следующие слова заставили его вздрогнуть:
— При Александре было лучше. Мы дома ели что хотели и когда хотели.
— А еще он дороги хотел обустроить. А то как дождь, так по самое это самое, не при дамах будет сказано, в грязи.
— Им по пояс будет, угу, — гоготнул от бессилия другой.
— И в баню тоже в любой момент не сходить. Я давеча угваздался, так мне этот мордоворот чего сказал: иди, мол, в речке искупайся или дома полотенчиком протрись.
— Я уж думаю обратно в землянку свою вернуться, там хоть и зверье бродит, но я сам себе хозяин.
— Да уж.
— Ага.
Вадим вылетел из столовой на улицу. И тут же пяткой поехал по скользкой грязи и шлепнулся в лужу. С матами поднялся и побрел в баню.
— Эй, не то время… а, это вы, барин. Извольте, проходите. — Банщик сначала подбоченился при виде грязного парня, но увидел, кто это, и тут же залебезил. А как главу деревни не пустить — он на место это хлебное поставил, он же и снять может.
Вадим молча зашел внутрь, разделся и пошел приводить себя в порядок. Что часы не банные, он даже не подумал.
А думал он о том, что люди — неблагодарные скоты. Он им еду дает, защиту дает. Школу вон построил, больницу, мельницу. А дороги… да чем их мостить, если берег реки глинистый, а камня под рукой нет? И тут он замер с поднятой над головой кадушкой.
Сколько караванов с карьера он пропустил? Он же видел грузовики с пометками, что везут щебень, песок, даже цемент. А он пропускал, потому что тяжело тащить. И тут же встряхнулся. Вот именно — тащить-то ему. Мужичье даже не понимает, каким трудом достаются им блага цивилизации, а ворчат, что все им мало. Уходить они хотят. Сашку хотят. Неблагодарные сволочи. Так и пусть катятся!
Продолжил поносить жителей деревни и думать, как бы удержать власть, Вадим уже в лесу. После бани он решил прогуляться в одиночестве и немного остыть.
Он шел по едва заметной звериной тропке и тут услышал голоса. Тут же метнулся в ближайший куст и замер. Прислушался.
— Да, частокол неплох, но могли бы и постараться колья чем-то укрепить, — услышал он снисходительный ответ. Говорила девушка. — Они же железо снимают с грузовиков.
— Мало ли, на что его пускают, — фыркнул мужчина. — Но вдруг они магию применили, она не видна просто так. Я бы в железку как раз превратил или в камень.
Вадим скрипнул зубами. Вот и Образцов думал так же. А вот он сделал колья скользкими и огнеупорными. Теперь они по ним не залезут и не подожгут! И тут же понял, что это не помешает приставной лестнице или крюку. Зато превращение в металл сработало бы. Да к черту все! Пошла в Бездну эта деревня и ее неблагодарные жители!
Вадим вышел из-за куста и сразу развел руки в стороны.
— Не стреляйте! — дополнил он и замер.
На тропке стояли трое — двое молодых мужчин и девушка. Они тут же обернулись и дружно достали пистолеты. Мужчины навели оружие на Вадима, девушка, красивая и ухоженная, лениво осмотрела его и брезгливо скривила губы.
— И почему мы не должны стрелять? — с насмешкой спросила она.
— Потому что я могу облегчить вам вход в деревню. Чтобы вы не потеряли людей, — выпалил Вадим.
— Вот как. И кто же ты такой?
— Вадим Коновницын.
— А, слышала о тебе. Вот куда ты из шайки делся. Почему не сказал? Я Ирина Голицына.
— Не смог. А когда к городу пришел, меня не стали слушать, обстреляли.
— Да, слышала. Вот смеху-то было.
Он скрипнул зубами, но промолчал. Один из мужчин убрал пистолет и подошел ближе. Высокий, мускулистый. Именно его Вадим видел полтора месяца назад после той атаки оленей.
— Так что именно ты предлагаешь и чего хочешь взамен, Коновницын?
— Я могу открыть вам ворота. А взамен хочу вернуться в город, — на одном дыхании выпалил бывший граф.
— В город? — воскликнула Ирина и едва не рассмеялась. — Вася, ты слышал? В город.
— Не мы тебя изгоняли, — заметил Вася.
Так вот он какой. До сих пор Вадим общался только с его подчиненными, сам племянник графа Протасова никогда не рисковал приходить на встречи. Пусть и груда мышц, но дураком не выглядит.
— Но вы можете принять. Я слышал о прецедентах.
— Верно такое случалось. И ты готов променять жизни всех в деревне на возвращение в город? — уточнил Василий равнодушно.
— Не всех. Там есть несколько достойных людей, которые могут пригодиться вам, — с воодушевлением ответил Вадим, приняв вопрос за поощрение.
Ирина и Вася переглянулись. Потом она поманила спутника к себе и они зашептались. В это время третий молодой человек продолжал держать Коновницына на мушке, так и не проронив ни слова. Видимо, просто парень из отряда, решил Вадим.
— Хорошо, сколько человек ты хочешь забрать с собой в город, кто они и почему именно они? — после небольшого совещания спросила Ирина.
Как-то быстро они согласились, мелькнула мысль в голове Вадима, но слова «забрать в город» выместили все остальные мысли, смыслы и подтексты.
Он назвал пять имен: Артема, архитектора Егора Викторовича и ту тройку головорезов. Конечно, хотелось бы еще нескольких, но эти двое не согласились. Они обсудили, как все будет происходить и где им нужно отсидеться, чтобы не попасть под пули. Вадим еще раз спросил, точно ли они заберут их в Орел, его уверили, что точно, на том и разошлись.
Довольный и счастливый Вадим вернулся в деревню, нашел Артема и отвел к себе домой. Там и рассказал чудесную новость.
— Ты знаешь, сколько в деревне людей? — бесстрастно уточнил Артем.
Вадим не придал значения его тону. Его друг детства всегда оставался сдержанным. В свое время он отговаривал Вадима от слишком рискованной акции против брата. Увы, он оказался прав и их обоих вышвырнули из Тулы. Но Артем ни разу не сказал «я же тебе говорил». И сейчас Вадим принял его вопрос за привычную осторожность.
— Под сотню, — ответил Коновницын. — Но мы скроемся в доме и никто не заметит.
Артем хотел что-то сказать, но вместо этого только кивнул.
— Ладно, если это не через пять минут начнется, я пойду, — добавил он.
— Не, через неделю.
Артем ушел, а Вадим, продолжая улыбаться во все лицо, вздохнул полной грудью и упал на кровать. В голове зароились мысли о том, как он придет в город и что сделает в первую очередь, а что во вторую и так далее.
Через десять минут Станислав услышал пение сойки, проходя вдоль частокола. А сойки тут не живут, значит, это тот самый сигнал, о котором говорил Илья. Он ответил такой же трелью и отправился искать друга. Сам Стас идти на встречу не собирался — Кирилл его не знает, может выйти недопонимание. К тому же они договаривались встретиться с Ильей.
— Идем вместе, как раз познакомишься, — позвал его Илья.
За стенами деревни, в том же месте, что и в прошлый раз, они встретились с Кириллом. Сейчас он пришел только с одним человеком, а не с целой группой.
— Это кто? — спросил Румянцев сразу.
— Станислав Гладков.
— Из Воронежа, да? — Кирилл кивнул и протянул руку.
— Ты хорошо осведомлен, — заметил Стас. — Правду говорят о вашей семье.
— Что случилось? У нас мало времени, — прервал Илья обмен любезностями.
— Ваш Вадим встретился с отрядом Голицына и предложил открыть для них ворота в обмен на возвращение в город.
— Он готов убить всех ради спасения своей шкуры⁈ — ужаснулся Илья.
Стас только презрительно усмехнулся. Решение Коновницына его не удивило — чего еще ждать от такого морального уродца.
— Известны сроки? — уточнил он.
