Хозяин Пустоши. Книга 1 (СИ) - Мист Денис

— Игнис, вперед! — скомандовал я.

И мой волчонок бесстрашно бросился в бой. Пока я целенаправленно делал надрез за надрезом в области шеи игломета, вспомнив рассказ Ильи о том, как он расправился с гадюкой, Игнис и Лена отвлекали его огнем. Орава людей тоже не отставала и палила в монстра, но прицельно.

А игломет ревел, пытался поймать Игниса сначала зубами, потом отбросить лапой, но волчонок все время успевал уйти из-под удара. И пока он занимался только волком, нам ничего не угрожало. Но вскоре монстр понял, что Игнис не самая большая проблема, и побежал на звуки выстрелов.

Лена тут же выставила стену огня повыше. А наша оборванная армия разбежалась. Я продолжил рубить игломету шею. По черной шкуре текла кровь, тоже черная, потому заметная только влажным блеском на солнце. В какой-то момент он повернул голову и я увидел розовое мясо. И тут же отправил в рану более сильный магический заряд.

Монстр захрипел и помчался вперед, не разбирая дороги. От боли он потерял страх перед огнем и носился по поляне за людьми, пускал в разные стороны лианы. Потом остановился и напрягся, словно собирался навалить кучу.

— Иглы! — крикнула Лена.

Наши оборванцы от ужаса едва не побросали оружие, разбегаясь в стороны. Не успеют, понял я. Сейчас или он нас или я его.

Как тогда, со стеной при обороне деревни, я собрал магию в один мощный пучок и послал его в шею монстра. Отрубить голову не получится, это я уже понял, но вот перебить гортань и какую-нибудь важную артерию должен.

С низким «вжжухх» магия влетела в шею игломета. Я замер. И он замер. На землю полился поток черной крови. Потом монстр кашлянул. На траву упал черный сгусток. Я выпустил последний импульс магии. Игломет задрожал, кровь из разреза потекла сильнее. Он все же выстрелил иглами, но сил не хватило и они упали вокруг него. А следом упал и сам монстр — лапы подкосились.

Воцарилась тишина. Птицы не пели, замерли даже кузнечики. И ветер не дул, словно в страхе обошел место битвы стороной.

Потом пошевелился один человек, за ним поднялся другой. Игнис встряхнулся и подбежал ко мне, виляя хвостом. Я огляделся и увидел Лену. Она сидела и держалась за ногу, морщась от боли.

Я бросился к ней. Щиколотку плотно обхватывала лоза, еще и закрепилась в плоти шипами. Лена пыталась ее снять, но руки дрожали.

— Сейчас, — пробормотал я и начал разрезать лозу ножом.

Лена молчала, только громко дышала сквозь стиснутые зубы, пока я сначала резал, а потом осторожно разжимал путы, скользкие от крови.

— Можешь уже пить новый эликсир? — спросил я.

— Нет. Еще полчаса надо, — хрипло сказала она.

— И мне.

Только кровью моя девушка истекала прямо сейчас. Я достал флягу и кое-как промыл рану, потом замотал бинтом.

— Спасибо, милый, — прошептала Лена.

— Кровь не останавливается, — заметил я с тревогой, глядя как бинт пропитывается кровью. — Видимо, плохо промыл. Нужен ручей.

— Не дергайся, — остановила она меня. — За полчаса не истеку, а там вылечу.

— Это яд. Его надо убрать из раны, иначе никакая магия не поможет.

Я снял ремень и затянул под коленом Лены, чтобы хоть так замедлить распространение заразы. Потом размотал бесполезный бинт и начал наоборот сцеживать кровь в надежде, что яд уйдет вместе с ней. Лена легла на траву.

Подошел Игнис. Посмотрел на мои старания, заскулил. Потом боднул меня и принялся лизать щиколотку Лены, где из трех круглых ран текла кровь. Я не стал мешать. У зверей, тем более магических, сильно развиты инстинкты, они ошибаются реже, чем слишком умные люди.

Дважды волчонок прерывался, чтобы облизать траву и оставить на ней кровь — своего рода сплевывание. Краем сознания я замечал, что люди вокруг тоже занимаются своими ранеными. А потом Лена вздохнула свободнее, рана перестала кровоточить. Только вот Игнис тихо заскулил и лег рядом, положив голову между лап.

Я испугался, что он отравился и теперь умрет. Протянул к нему руку, но волк не позволил, загоревшись.

— Не умирай только, дружище, — прошептал я.

Он не умер. Прошло еще полчаса. Народ раздобыл воду — оказалось, что неподалеку в лесу бьет ключ — и вполне успешно справлялся с ранами.

Действие прежнего эликсира закончилось и я поспешно выпил эликсир лечения. Теперь я хорошо понимал, что происходит с Игнисом. Мой волчонок все же глотнул яда и теперь пытается с ним справиться. А еще я понял, что был не прав — магия справилась бы с ядом. Другое дело, что за полчаса он убил бы мою подругу и никакой ремень не сдержал бы. Легким касанием я залечил рану Лены и снова протянул руку к зверю.

— Позволь помочь. Теперь я могу, — попросил я.

И он перестал гореть. Я положил руку ему в пасть и направил магию. Стремительным потоком она прошла по пищеводу, проникла в кровь, собирая яд словно губка воду, и потекла обратно ко рту. В итоге через минуту я вынул из пасти нашего мохнатого друга нелицеприятного вида черно-зеленый сгусток и откинул на землю, порядком вытоптанную во время схватки. И только после того, как убедился, что Лена и Игнис в порядке, обратил внимание на остальных людей.

Кто-то отдыхал, кто-то оплакивал павших товарищей. Последнее не удивляло — бой с такой тварью не мог обойтись без жертв. Я начал ходить меж людей и лечить, кому это требовалось. Параллельно я искал того мужика, с которым говорил при встрече.

Он нашелся не сразу, у края поляны — лежал на коленях женщины средних лет и истекал кровью. Оказалось, что плеть задела его, но лишь краем. В результате в кровь проникло не так много яда. Как я понял, игломет не парализовал жертв, а не позволял крови свернуться. Таким образом ему достаточно было просто идти за раненым и ждать, когда он упадет. У каждого своя стратегия.

Я опустился рядом с мужиком, положил руку на рану и повторил то же, что делал с Игнисом. Скинул ядовитый сгусток и залечил рану.

— Спасибо, барин, — удивленно сказал он.

— Я Александр, — представился я. — Образцов.

— Евгений. Это жена моя, Катерина. Вы тратите драгоценные эликсиры на нас. Почему? — В его вопросе звучало искреннее недоумение. — Вы ведь даже не знаете, кто мы, за что нас изгнали.

Катерина сидела тихая и настороженная.

— Но если вы умрете, то и не узнаю, — усмехнулся я. — Так за что вас изгнали и как давно?

— Так кого за что, — ответил он и сел, осмотрел поляну. — Мы тут все давно в скитаниях. Кто с Калуги, кто из Смоленска, есть даже москвичи. Душегубов среди нас нет, их мы сами извели. Но вот воры есть. А в основном тут оговоренные. Кем-то барин был недоволен, кого-то подставили ради теплого места. Да, есть те, кого за дело выслали — казнокрады, мошенники. Только они уже десять раз раскаялись, да поздно. А вы, барин?

Я покачал головой. Видимо, это преклонение перед аристократией неистребимо даже в Пустоши.

— И нас оговорили, меня и Елену. Я из Орла, она из Мценска. А вы далеко ушли от родных мест.

— Так на юг идем, где теплее.

— Давно? Вид у вас неважный.

— Так мы не спешим. Давно, уж года два, а кто и все пять. Зиму проводим на месте — землянки роем, новых попутчиков находим. А как тепло становится, так дальше идем, — усмехнулся он с горечью.

— Как-то вы медленно идете. За два года только до Орла дошли, — нахмурился я. — Откуда патроны берете?

— Так мы не напрямик идем. Зоны с самыми опасными тварями обходим. Иногда по очень широкой дуге. А на пути города стоят — их тоже лучше обходить. И не спешим мы. С нами дети, женщины. А патроны… — он отвел взгляд и кашлянул. — Ну… охотников городских иногда встречаем. Они, правда, после этого не всегда домой возвращаются…

— Понимаю, — усмехнулся я, но пока не стал говорить про караваны. — Что же вы так себя запустили? Тут полно рек и озер.

— Мы уже неделю бежим от игломета, не до гигиены было, — проворчал Евгений. — Мы почти не спали, еда закончилась два дня назад. Эта тварь шла и шла за нами. И подъедала тех, кто ослаб от усталости или ее игл и шипов.