Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
Дядя Петя явно смущался своих слёз, смахнул их с выцветших ресниц тыльной стороной ладони, шмыгнул носом. Встал и крепко меня обнял.
— Спасибо тебе, Сеня!
Спровадив донельзя счастливого соседа, я подумал, что могу вернуть полноценное зрение тысячам людей. Может быть, совсем уж слепым помочь и не получится, а вот таким, как Валерьяныч, при этом не затрачивая особо много сил и времени… Да уж, эдак. Если всем катарактникам и прочим глаукомникам нашей страны решу помочь, то на это уйдёт вся моя жизнь. Или, может, ограничиться Пензенской областью?
От размышлений меня отвлёк стук в дверь Дядя Петя вернулся, да не с пустыми руками. Солидный шмат сала в тряпице, трёхлитровая банка солёных огурцов, пара литровых банок с вареньем…
— Старуха моя говорила, денег дай парню, а я подумал, что ты откажешься. Вот, собрали угощеньице. Или ошибся я?
— Не ошибся, дядь Петь, — улыбнулся я. — Деньги я бы не взял. А за гостинцы спасибо, не застоятся. Кстати, ты особо не распространяйся про меня. И супругу свою предупреди. Если кто спросит, скажи, что всё само прошло, вроде как водой из святого источника месяц умывался.
Пенсионер понимающе раздвинул рот в улыбке, демонстрируя вполне ещё крепкие, хоть и жёлтые от курева зубы:
— Ох и хитёр ты, Арсений! Ладно, рот на замок, и своей скажу, чтобы не трепалась.
Своё слово он сдержал, хотя, честно говоря, я опасался, что либо он, либо — что скорее всего — его старуха проболтается, да и не заметить, что с одного глаза исчезла мутная плёнка — это нужно постараться. И кончится тем, что в один прекрасный момент я увижу на своём крыльце толпу страждущих вернуть себе полноценное зрение. Но минул день, другой, неделя — никто ко мне не рвался, а дядя Петя и его супруга при встрече чуть ли не в пояс кланялись, заставляя меня каждый раз смущаться.
Между тем весна вступала в свои права. В один из выходных мы наконец установили на могиле отца памятник с оградкой, гранитным цоколем и скамеечкой. Естественно, не сами кочевряжились, имелись средства, чтобы нанять рабочих. По итогу получилось очень даже солидно. Помянули батю на новой скамеечке, мать ещё и всплакнула немного.
В Сердобске так и вовсе была лепота. Воздух наполнился запахом цветущей сирени и прочей жимолости. Хотелось сутками гулять по тихим сердобским улочкам, особенно в том районе, где я проживал. Тут вообще в частном секторе царило буйство зелени, я любил вечерком посидеть по-стариковски на лавочке в тени орешника с книгой в руках, пока солнце не садилось за горизонт, или просто глядя на проходящих мимо людей.
Многие со мной здоровались, и я здоровался, кого-то знал даже по имени-отчеству, чьи-то лица просто помнил. Жил тут уже который месяц (правда, с перерывом), так что местное население знало, что в этом доме живут врачи: в одной половине семья с маленькой дочкой, а в другой — молодой и пока неженатый Арсений. Кто-то даже успел побывать моим пациентам, как вон шлёпающая куда-то по своим делам Мария Васильевна, с которой мы только что обменялись приветствиями. Сразу после Нового года угодила в наше отделение с желчнокаменной болезнью и стала моей подопечной. Хорошо, что обошлось без хирургического вмешательства.
Хорошо сижу, вечер пятницы, завтра и в воскресенье выходной, надо придумать себе занятие какое-нибудь. В Пензу на прошлой неделе ездил, так что эти выходные проведу в Сердобске. Можно, к примеру, сарай подлатать, а то того и гляди от сильного порыва ветра сложится. Доски нужно гнилые заменить новыми, другой вопрос — где их взять…
— Арсений, привет!
О, Наталья нарисовалась, легка на помине. Машет мне от своей калитки.
— Привет! — махнул ей в ответ.
— Скучаешь?
— Да так…
Я покосился на лежавшую рядом со мной на лавке книгу. Это был роман «Посмертные записки Пиквикского клуба», принадлежавший перу Чарльза Диккенса, и заложенный щепочкой на 38-й странице.
Наталья подошла ближе, села рядом.
— А у нас отпуск скоро. Петя через неделю уходит, а я на три дня позже. Путёвку вот взяли на троих с дочкой на море.
— Ух ты, здорово! Чёрное море или, может, Балтийское?
— Чёрное, Алупка. Сто лет на море не была, и Ленка на море первый раз попадёт. Вода ещё, говорят, в середине мая не очень прогревается, но мы не привередливые, просто позагорать можем… Так я чего подошла-то, может, приглянешь за нашим хозяйством, пока нас не будет. И за Маркизом заодно. Я денег оставлю на продукты ему, на молочко…
— Да ладно, не объест, — отмахнулся я. — Не нужно никаких денег, а за домом присмотрю, и кота голодным не оставлю.
— Вот спасибо! — она быстро чмокнула меня в щёку. — Тогда я Пете скажу, что ты не против. И это… За огородом тоже пригляди, пожалуйста. Сорняки там…
— Ладно, ладно, пригляжу, — отмахнулся я.
И ускакала горной козочкой, взметнув подолом домашнего халата. М-да, по-хорошему, надо было тоже огородик засадить, семенами соседка поделилась бы. Старушка, что жила в этой половине дома, по словам дяди Пети, держала огородик, пока сил хватало, ну а уж как молоденькая врачиха въехала — той не до огорода было.
Не успел я проводить взглядом Наталью, как послышался шум двигателя, я повернул на звук голову и увидел приближавшуюся чёрную «Волгу». Скрипнули тормоза, автомобиль остановился возле моей калитки. Хм, номера-то не пензенские, 70–75 ЛЕБ. Интересно, что это за регион?
Первым из авто выбрался пассажир с переднего сиденья, молодой мужчина лет примерно чуть за тридцать, выглядевший вполне вроде бы обычно, но слишком уж в мрачных тонах одежде — чёрный костюм и серая рубашка. И взгляд такой, словно воздух ножом режет. А на среднем пальце правой руки я заметил слегка расплывшуюся от времени наколку в виде перстня. В этой же руке он держал кожаный портфель, причём по виду вещь была не из дешёвых, хотя и слегка потёртая.
Незнакомец открыл заднюю дверцу и помог выбраться оттуда пассажиру — немолодому сухощавому мужчине со впалыми щеками. Обращал на себя внимание дорогой костюм, впрочем, без галстука, и украшавший безымянный палец правой руки перстень белого металла с большим чёрным камнем, возможно, агатом.
Обладатель перстня выпрямился, постоял какое-то время, закрыв глаза, словно бы прислушиваясь к окружившим его звукам и запахам, чуть заметная улыбка тронула уголки его губ.
— Прямо как в детстве, — негромко произнёс он и открыл глаза.
Повернул изборождённое глубокими морщинами лицо в мою сторону, смерил меня взглядом, словно бы оценивая, после чего медленно двинулся ко мне. Следом за ним на небольшом отдалении шёл молодой с портфелем.
Я встал, невольно напрягшись.
— Вы Арсений Коренев? — спросил пожилой сипловатым голосом.
— Допустим, — я стараюсь держать на лице, как говорят за океаном, покер-фейс.
— Меня звать Геннадий Матвеевич, мы с товарищами, — он сделал движение подбородком в сторону, не сводя с меня пронизывающего взгляда, — приехали из Ленинграда.
— Далековато, — констатировал я. — И что же заставило вас ехать в такую даль?
Собственно, по нездоровому виду гостя я догадывался, что могло его загнать в эту глушь. Не накопления же мои его интересуют в виде гонораров за песни, о чём он теоретически мог узнать или как минимум предположить. Да и прикид его вкупе с крутой по нынешним временам тачкой свидетельствовали, что человек этот не бедствует.
— Думаю, нам не стоит продолжать наш разговор на улице, слишком много посторонних глаз.
Он покосился направо, и я заметил тут же исчезнувшую за забором голову в белом платочке, принадлежавшую, судя по всему, жене дяди Пети. Да уж, Большой брат следит за тобой.
— Хорошо, идёмте в дом.
А водитель так и остался сидеть за рулём с деланно-безразличным видом, а мы прошли в моё жилище. В сенях я скинул кроссовки, оставшись в носках, кивнул на единственные тапочки.
— Одна пара, можете обуть. Кстати, ваш спутник не представился.
— И верно, — хмыкнул Геннадий Матвеевич, всовывая ступни в тапки. — Это Алексей, мой, скажем так, помощник.
Похожие книги на "Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая (СИ)", Марченко Геннадий Борисович
Марченко Геннадий Борисович читать все книги автора по порядку
Марченко Геннадий Борисович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.