— Что это⁈ — удивлённо воскликнул тесть.
— Корректировка огня артиллерии с помощью американских сигнальных ракет Костон, — я не выдержал и загнул пару ругательств из любимого загиба Сандро, но быстро опомнился и, повернувшись к Ромке, начал отдавать команды:
— Лис, берёшь четвёрку «ангелов» и галопом несётесь туда, откуда взлетели сигнальные ракеты. Берите этих корректировщиков живьём. Рома, я тебя очень прошу, возьмите его или их живыми, хоть ценой собственной жизни. И быстро! Быстро-о-о!!! Пока они не скорректировали огонь по дворцу!
— Сделаю, Ермак! — развернувшись к бойцам Лис проорал:
— Злой и его тройка со мной! Клещ, с тройкой охраняете Его превосходительство!
Ромка, отстегивая на ходу парадную шашку, положено, млять, при парадной форме, побежал к карете. Четвёрка «ангелов», которая, как и вторая успела экипироваться и вооружиться после посещения собора дружно ломанулась за своим командиром.
— Тимофей, а что это за сигнальные ракеты? Никогда о таких не слышал, — задал вопрос Беневский, наблюдая, как подъесаул Селевёрстов, подбежав к карете, открыл сзади её «багажный сундук» и, положив в него шашку, достал ППС и лифчик с магазинами.
После чего, запрыгнул в открытую дверь кареты, где уже разместилась четвёрка бойцов. Возничий, который всё слышал и видел, откуда взлетели сигнальные ракеты, стеганул вожжами по бокам коней, а потом неожиданно для всех завыл волком так, что у меня мурашки по телу пошли. И, видимо, не только у меня. Такого быстрого старта лошадей, запряженных в карету, с места в галоп я ещё никогда в жизни не видел. Дверь кареты сама от рывка захлопнулась. Мгновение и «чёрный воронок», буквально вылетел в ворота и понесся по дороге через парк в сторону Гатчинского дворца.
Рассказывать тестю историю изобретения сигнальных ракет американкой Мартой Костон времени не было. Хотя, эта история сама по себе была интересной. В двадцать один год, оставшись вдовой с четырьмя детьми на руках после смерти мужа, Марта нашла в его бумагах чертежи сигнальных ракет, довела этот проект до ума и получила в 1859 году патент на это изобретение. В 1864 году она перепродала патент Военно-морскому флоту США.
Так на свет появилась система телеграфических ночных сигналов американской армии, состоящая из сигнального пистолета и «картриджей» сигнальных ракет шестнадцати цветов. Мне о них доложил бывший агент Маклер, которого во Владивостоке перед началом русско-японской войны взяли в плен японские шпионы и зверски пытали, выбивая информацию о тайной сети русской контрразведки на Дальнем Востоке.
Теперь титулярный советник Артемьев в Аналитическом центре отвечает за отслеживание патентов во всем мире, связанных с новинками вооружения и всего, что может быть с этим связанным. Голова у этого молодого человека светлая и память феноменальная. А то, что нескольких пальцев на руках не хватает, то не это главное для службы в Аналитическом центре.
Мы ещё с ним прикидывали, как эти ракеты можно использовать в нашей армии или на флоте. Но ни Сандро, ни Сергей Михайлович ещё два года назад этой системой не заинтересовались, когда я им об этом рассказал. А на нет, и суда нет. Было бы предложено.
Зато, террористы их начали применять для корректировки артиллерийского обстрела. Просто охренеть! Да и покушение на царствующих особ с помощью гаубицы, или батареи гаубиц тоже ни в какие ворота не лезет. Этого даже я не мог представить себе. Точнее, представил и отверг, как полный абсурд. За что и поплатился теперь.
— Папа, про сигнальные ракеты потом расскажу, — начал я отвечать тестю, — ты вместе с мамой и Машей остаётесь здесь…
В этот момент к нам подошли Нина Викторовна и Маша, которые на некоторое время после взрыва снаряда удивленные застыли у центральной, входной двери в замок.
— Тимофей, что происходит? — нервно спросила тёща, не дав мне закончить фразу.
— Мама, папа всё тебе расскажет, а я сейчас… — не закончив фразы, я рванул мимо опешивших родственников к двери помещения, где располагался местный узел связи.
Дежурный телеграфист-телефонист с погонами вольноопределяющегося, как я и предполагал, крепко спал. Его не разбудил даже грохот разрыва снаряда.
— Боец, мать твою, — прорычал я, и от моего рыка телефонист подскочил вверх и буквально воспарил над столом с аппаратурой, — связь с дежурным офицером по Дворцовой охране. Быстро, боец! Две секунды у тебя! Одна уже прошла!
Надо признаться, через секунду телефонист уже накручивал ручку телефона, но соединения не произошло и через пять секунд, и через десять.
— Ваше превосходительство, — дрожащим голосом начал боец, — связи нет. Вернее всего, обрыв провода.
Подумав, насколько же удачным оказался первый выстрел заговорщиков, что снаряд умудрился перебить телефонный провод, идущий к Приоратскому дворцу, я скомандовал:
— Садись за телеграф. Отбей информацию на дворцовый узел связи.
Дождавшись, когда связист выполнит мою команду, успев представить для себя, что на дворцовом узле связи сейчас наверняка паника, и служащие его возможно уже покинули, продолжил:
— Дежурному офицеру дворцовой охраны. Точка. Срочно направить группу быстрого реагирования на станцию Мариенбург. Точка. Оттуда террористы ведут артиллерийский огонь по дворцу. Точка. Аленин-Зейский.
— Готово, Ваше превосходительство, — быстро отстучав телеграмму, браво доложил связист, а потом с сомнением в голосе произнёс:
— Только я не уверен, что и телеграфная линия не повреждена. Её вместе с телефонной сюда от дворцового узла связи тянули.
— Понятно. Сейчас поднимаешь всех своих, и двоих отправляешь по моему приказу проверить телефонный провод и телеграфную линию. А ещё двоих бегом в казарму «черных ангелов». Там дежурному офицеру пускай передадут точно такую же информацию, которую только что отправил телеграммой. Близко к дворцу не приближайтесь, его из гаубиц будут обстреливать.
Будто подтверждая мои слова, донесся глухой звук второго разрыва снаряда, а за ним ещё один. Связист от этого грохота втянул голову в плечи, а в глазах появился испуг. Дело понятное. Боевого опыта мои связисты-телеграфисты-телефонисты не имели. Да и я признаться за все свои годы службы и в том, и в этом мире под обстрел шестидюймовок не попадал. При штурме фортов Таку тогда повезло. Так что и мне было страшно.
Тем не менее, держа покер-фейс — «каменное лицо», посмотрел ободряюще на телеграфиста и спокойным голосом спросил:
— Всё понятно, воин⁈
— Так точно, Ваше превосходительство, — вскочил из-за стола с телеграфным аппаратом вольноопределяющийся и вытянулся во фрунт.
— Повтори приказание!
Боец отбарабанил приказ без запинки. Всё-таки в телеграфисты и телефонисты были набраны в основном ребята, закончившие минимум четырехклассные училища и поступившие на службу вольноопределяющимися.
— Выполнять.
Дождавшись, когда телеграфист «пролетит» мимо меня, направившись в казарму, где проживали связисты, как я их называл про себя, я бегом направился за ним. До казарм «синих кирасир» было ближе всего, а там сегодня также была организована группа быстрого реагирования в виде дежурного полуэскадрона. Тем более, там личный состав с дежурными офицерами, наверняка, ещё на литургии в своей полковой церкви. Соответственно, они уже одеты и обуты.
Обычно в каменной полковой церкви лейб-гвардии Кирасирского Её Императорского Величества полка на пасхальной службе присутствовали все офицеры с семьями и многие жители Гатчины. Но с учетом перевода территории Гатчинского дворца на осадное положение, сегодня на службе в церкви «синих кирасир» были только дежурные офицеры полка и нижние чины, не задействованные на службе.
Так что, как пелось в песне в моем прошлом-будущем: «Значит нам туда дорога». Обстрел дворца надо прекратить, как можно быстрее, иначе жертв может быть огромное количество. И не дай бог, ветвь младших Александровичей прервётся. Тогда такое начнётся…
Я выбежал во двор и направился к карете, но у меня на пути тут же очутились тесть, тёща и жена.
