Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

— Простите! Больше этого не повториться! Предлагаю считать это недоразумением и на этом этот прискорбный эпизод забыть, ик… Кстати, предлагаю следующий сеанс связи сделать посреди месяца, ик.

— Согласен. Только давайте немного сузим временные рамки. Скажем с семнадцатого по двадцатое, — предложил министр и поинтересовался: — Нормально?

— Постараюсь в эти рамки уложиться, ик, — задумчиво икнул собеседник и, чуть подумав, добавил, разумеется перед этим икнув, — но я не знаю, как сложиться обстановка в предновогодний месяц, поэтому, если до двадцатого не выйду на связь, не паникуйте — это значит я просто не смог. Значит выйду на следующий день или через день, — и вздохнув. — Извините за неудобства.

— Хорошо. Договорились. Ну а сейчас… Получается, что сегодня сеанс связи прошёл впустую? — предположил Николай Анисимович.

— Нет конечно. Во-первых, я Вам скажу место закладки. Но скажу я это перед тем как смогу идентифицировать Вас. Так как вы помрёте-то?

— Выстрелю себе из ружья, — кратко и без сантиментов ответил министр.

— Ладно. Ок! Будем считать, что Вы это Вы. Так о чём это я, ик?

— Вы говорили о тайнике.

— Ага… Ну так вот… В нём лежат бумаги с описанием некоторых технических устройств, которые можно и нужно передать в военное ведомство. Там речь идёт о беспилотных летательных аппаратах, — произнёс пришелец и вкратце рассказал о том, для чего и зачем нужны эти беспилотные аппараты. В конце рассказа он добавил: — Вообще концепция БПЛА не нова, но одним из идеологов и родоначальников концепции по применению этих аппаратов является величайший учёный Александр Сергеевич Васин.

— Так он же, по-моему, писатель и музыкант? — вспомнил Щёлоков.

— Не только… Совсем недавно он заявил себя как величайший, ик, математик доказав «теорию кротовых нор». Что же касается писательства… Насколько я помню, уже сейчас он в своих романах описывает не которые ТТХ этих самых БПЛА. Основная концепция же применения им уже почти сформирована и ближе к февралю обретёт свои окончательные очертания, после чего станет именно такой, какой знают её в будущем.

— Так может быть имеет смысл с этим Васиным встретиться мне лично? Или аккуратно подвести к нему кого-то из учёных?

— Возможно, ик, — икнул пришелец. — Только он сейчас, вроде бы, занят на съёмках фильма. Судя по мемуарам он очень поглощён, ик, ик, ой блин, ик, этой работой. Так что не думаю, что разговор ваш сейчас получиться обстоятельным, — и предложил: — Возможно, Вам имеет смысл с ним познакомиться на премьере фильма? Очень удобное время. И что интересно, это ни у кого не вызовет вопросов.

— Возможно, — произнёс Николай Анисимович и стал расспрашивать пьяного путешественника о том, какое влияние на будущее страны может произвести закон о запрете на употребление алкоголя.

Повесив через пол часа трубку у Николая Анисимовича отлегло от сердца. Получалось, что пришелец не переметнулся и не изменил договорённости…

«Тогда что? Откуда Андропов узнал? Прослушка? По всей вероятности, да. А значит Юрий Владимирович почувствовал свою силу и фактически открытым текстом объявил, что прослушивает квартиру министра СССР», — пришёл к выводу он.

Нужно было немедленно действовать и действовать Щёлоков решил по ранее предложенному пришельцем плану.

Изъятие из тайника бумаг министр решил произвести на днях, в тихой обстановке, предварительно сбросив со своего хвоста наблюдение, благо, что лично для него и крайне срочного там ничего не было. Сейчас же он сразу же поехал домой. Там он первым делом позвал жену и попросил её, написав просьбу на листке бумаги, с завтрашнего дня срочно и без шума заняться поиском бригады строителей-ремонтников со стороны, которые должны будут перевернуть квартиру и их дачу вверх дном.

Саша. Ночь.

Пошатываясь я вышел из школы, куда попал через приоткрытую форточку на втором этаже. Держа в охапке свёрнутый балахон, запихнул в него накладываемую бороду, которой пользовался при открывании дверей, как перчатками, и побрёл в сторону освещённой улицы, пытаясь понять, где вообще я нахожусь.

— Блин! В натуре!! Надо меньше пить! Пить надо меньше!! — чересчур вольготно процитировал я высказывание Жени Лукашина из к/ф «Ирония судьбы, или С лёгким паром».

Посмотрел на освещённую табличку одного из домов. Вздохнул и сориентировавшись побежал в сторону дома, то и дело забегая в дворы при виде от чего-то чрезмерно разъезжающих сегодня милицейских машин, мигающих своим синими мигалками.

Праздничный день подходил к концу…

Глава 32

8 ноября.

События дня:

— Эд Кох одерживает победу на выборах мэра Нью-Йорка.

Саша.

Проснулся бодрым и радостным, хотя и вернулся домой только в час ночи. Никакого похмелья не было, настроение было бодрое и я был готов к прекрасному дню, который полностью собрался посвятить съёмкам.

Под звуки радио, из которого доносились жизнеутверждающие песни, умылся и не завтракая стал одеваться на пробежку.

Тут неожиданно на лестничной клетке раздался какой-то шум, а потом в дверь позвонили.

Посмотрел на часы и, увидев, что они показывают только половину седьмого, крайне удивился, ибо мама должна была прийти с работы только через два часа, а никого другого я не ждал.

Аккуратно, на цыпочках, подошёл к двери и посмотрел в дверной глазок.

За дверью стояло двое военных, один из которых был мне знаком до коликов в печёнке.

— И что Вам нужно, граждане? Почему нарушаете тишину и сон трудящихся? — как можно грубее рявкнул я.

— Саша, открывай. Нам нужно поговорить, — произнёс полковник.

— Вас там двое?

— Да.

— Вот и поговорите, — приколол я не званных гостей старым и крайне бородатым анекдотом.

— Открой дверь. Всё равно же тебе её придётся открыть, или ты сегодня после вчерашнего шабаша, что ты устроил, на съёмку не поедешь?

— Чего-й-то не поеду? Поеду, конечно.

— Вот и открой. Или ты хочешь, чтобы мы там с тобой поговорили? Это же дискредитирует тебя в глазах подчинённых. Это будет плохо для дела. Так что лучше открывай сейчас.

— А сейчас вы своими действиями меня не дискредитируете? У меня мама дома. Она уже начала волноваться.

— Не ври! Мамы твоей дома нет. Она на работе и придёт только через два-три часа.

— Всё-то вы знаете, — съехидничал пионер.

— У нас работа такая — всё про всех знать, — негромко проинформировали меня. — Так что прекрати валять дурочку, открой дверь и давай поговорим как взрослые люди.

— А зачем мне открывать вообще? Так говорите. Я Вас прекрасно слышу.

— Саша, тебе сейчас необходимо проехать с нами.

— Нет, спасибо, у меня сейчас абсолютно нет такого желания, — заверил я гостей.

— Тебе давно необходимо пройти медкомиссию в военкомате. Было решено сделать это с утра, пока других призывников нет. Также это сделано для того, чтобы ты после этого смог успеть на работу. Мы специально с военврачами договорились. Они сегодня в семь часов утра все уже будут на рабочем месте, и все будут ждать тебя.

— Нет!! Не хочу в армию!!! А-а!!! Я тяжело ранен!! Ы-ы!! — заорал призывник.

— Васин! А ну немедленно прекрати орать! Дело очень серьёзное! Открывай уже дверь!! Б**! Сейчас полподъезда сбежится на твой вой! — призвал меня к порядку Кравцов, надавив не дутым авторитетом.

— Вам чего, серьёзно, что ль заняться больше нечем? — опешил я от серьёзности тона и, открыв дверь, сразу же набычившись, крайне сумбурно предъявил: — Это что за произвол ты творишь мне тут здесь?! Совсем ополоумел?!

— П-п-призывник, а ну немедленно отставить так разговаривать со старшим по званию! — негодуя от гнева, вписался за улыбающегося Кравцова военный в таком же звании: полковник, с эмблемами артиллерийских войск.

— Есть, — отрапортовал я и выжидательно посмотрел на комитетчика, добавил, — чем потресть…