Помещик 2 (СИ) - Шерр Михаил

Возвращаясь домой от Яновских я рассказал Анне о его словах и это было бальзамом на её душу.

Я же не слепец и видел, что некоторое пренебрежение и шпильки отпускаемые в основном в её адрес из-за купечества и наших отношений, задевают самолюбие Анны.

Слова Семена Ивановича меня очень порадовали и я не раз вспоминал их. К сожалению глупцы, о которых он сказал продолжают в России править бал. И ладно бы, дело было только в предрассудках в отношении женщин. Это как-нибудь рассосалось бы.

Но уши этих сословной спеси и предрассудков торчат практически во всех сторонах жизни нынешней России.

Мы с Анной устаем так, что к вечеру в буквальном смысле падаем с ног и нам очень нравится ездить в Сосновку. Два, а то и больше, часа дороги мы сладко спим в карете и приезжаем свеженькие как огурчики.

В Сосновке постепенно на первые роли выходит Пантелей. Не мужик, а золото. Пелагея от него без ума, и уже закидывает удочки чтобы имение оставалось на нем.

Он оказался потрясающе коммуникабельным и нашел в Сосновке общий язык наверное уже со всеми и даже успел познакомиться и с тороповскими.

Но как бы мы с Анной не уставали, но стоило нам закрыть двери наших спален в имениях или во флигели, как усталость исчезала и мы обязательно каждую ночь занимались любовью.

Анна написала своей матушке о состоявшемся примирении с семьей покойного мужа и получила её радостный ответ.

О наших гонцах в Лондон мы не разговаривали ни разу, терпеливо ожидая ответа.

В Сосновке каждый день на полную катушку работали наши цеха: беконный и минимолочный. Пелагея организовала прием излишков молока в Сосновке и в Торопово.

Кроме этого часть молока, получаемого от господского стада в Торопово, тоже привозили к ней и каждый день на продажу получали до пяти килограмм отличного сливочного масла.

Большую часть масла продавал Савва и стоило оно так же как и бекон. Дела в трактире тоже идут блестяще и в итоге каждый день не менее пятиста рублей серебром пополняют нашу кубышку.

Такого успеха я откровенно не ожидал и у меня появилась надежда, что в любом случае удастся выпутаться и из долгов и набрать к Рождеству необходимые суммы.

Тридцатого октября мы наметили провести экзамен нашей кухне.

Кузьма уже может полностью заменить Вильяма и тот полностью занят только на кухне.

Мы с Анной, Андрей, Луиза и камердинеры Анны, её дворецкий, специально приехавший для этого, играем за гостей ресторана и делаем один заказ за другим в основном из французской кухни. В русской кухне сомнений нет и экзаменуется только иноземная.

Дегустирую я и немного Анна, остальные просто трапезничают в свое удовольствие.

Через пару часов я решаю узнать мнение Анны.

— Анечка, что скажешь? — Анна в этот момент заканчивали дегустацию смородинового мусса и всем своим видом показывала как это вкусно.

— Решать тебе, но моё мнение что можно начинать работать.

У меня было такое же мнение и я очень этому рад. Мне просто не верится, что за такой короткий срок удалось подготовиться к открытию. Просто какое-то чудо.

Я распорядился позвать Вильяма, Кузьму, Дуняшу и Марию.

— Наше общее с Анной Андреевной мнение, что кухня готова к работе. Ваш взгляд изнутри, справитесь? Вильям твое мнение.

— Без сомнения, сэр.

— Что скажут дамы?

Дамы в один голос сказали «да».

— Хорошо. Кузьма, ты готов работать работать метрдотелем ресторана, уверен в своих силах?

— Справлюсь, Александр Георгиевич. Анна Андреевна не зря меня так гоняла.

— А Ульян один справится с трактиром? — отставного солдата кандидата на работу в трактире Анна гоняла не меньше Кузьмы и она уверена, что он тоже справится.

Но мне важно знать мнение Вильяма и Кузьмы.

— Справится, сэр, не сомневайтесь, — без раздумий отвечает Вильям. — Я три раза оставлял его одного и замечательно справился.

— Ну, а ты, Кузьма, что скажешь о своем товарище, — повернулся я к метрдотелю ресторана.

— Справится, — ответ короткий, но уверенный.

— Тогда последний вопрос к дамам. Вильям шефом быть не может, думаю понятно почему. Поэтому я хотел бы знать ваше мнение: кто шеф, а кто сушеф?

Дуняша с Маней переглянулись. Что у них в душе я не знаю, это как известно потемки. Тем более я барин, а они подневольные крепостные девки. Но они не дуры и явно не желают вернуться в свое прежнее деревенское бытие.

Обе уже поняли и оценили, что они поднялись над серой крестьянской массой, одна из кухонных работниц, например, уже по совместительству прислуживает у них. Поэтому ни каких дурацких трений между ними я не замечал и даже оцениваю их отношения как дружескими.

На мой вопрос ответила Мария.

— Я сушеф, Дуняша шеф.

— Тогда на сегодня все. Продолжаем работать и оттачиваем мастерство. Кузьма, ты тут теперь хозяин. Изучи каждый закуток и готовься к работе.

Я лично согласен с решением Марии. Конечно шефом должен быть Вильям, но он управляющий и на кухне будет далеко не всегда. А если выбирать между дамами, то конечно Дуняша. Она банально более опытный кулинар и по большому счету по таланливее.

Вечером мы поехали в Сосновку. Анна была какая-то немного необычная. Она часто о чем-то задумывалась и даже иногда отвечала мне невпопад. Первый раз я не понимал её и меня это очень встревожило.

Лишь ночью в постели я понял причину её такого поведения.

Анна была необычно страстной и ненасытной. А когда она наконец-то устала и как всегда расположилась на моей груди, то неожиданно сказала:

— Сашенька, я очень хочу от тебя родить, а потом еще и еще. Я не представляю как я дождусь лета.

Я не нашелся что сказать и только поцеловал её.

Ресторан открылся ровно в шесть часов утра одновременно с трактиром. Его график работы такой как сейчас у большинства ресторанов столиц.

В трактире утро это время деловых людей, купцов, мелких и средней руки чиновников, старших гимназистов и некоторых преподавателей мужской гимназии и приходских училищ. Иногда в нем завтракал и сам Семён Иванович Яновский.

Господину Яновскому, другим преподавателям и гимназистам, столующимся у нас, я распорядился делать скидки и им посещение нашего заведения обходится в сущие копейки.

В полдень и сразу же после него, в трактире примерно все та же достаточная редкая публика и только во второй половине дня он наполняется посетителями и начинаются гулянки.

Примерно такую же картину я ждал в ресторане и не ошибся.

Первым посетителем совершенно неожиданно оказался новый калужский полицеймейстер подполковник Соколов с целой свитой полицейских чинов и штаб-офицер губернского жандармского управления тоже подполковник Дитрих.

Его я вижу первый раз. Подполковник назначен буквально днями и прибыл в Калугу только вчера. Все, что я знаю о нем, это то, что он из прибалтийских немцев.

Звание жандармского офицера соответствует его должности, а вот господин Соколов в ближайшее время станет полковником.

Мое недоумение и некоторую растерянность почти тут же разрешил жандармский офицер.

Он жестом подозвал Кузьму и что-тот прошептал ему на ухо, при этом как-то по змеиному криво усмехнувшись.

Мы с Анной за картиной происходящего в общем зале наблюдали из специально оборудованного скрытого места.

Наблюдательные отверстия в стене надежно скрыты шикарной пальмой и красивой цветочной клумбой с обильно цветущими гиацинтами и орхидеями. На нашем посту вдобавок еще и замечательная звукоизоляция и мы спокойно и смело разговариваем между собой и теми кто заходит к нам.

Кузьма отойдя от господина жандарма поспешил к нам и по его хитрой улыбке я понял, что он нам скажет что-то интересное.

— Их высокоблагородие велели передать, что они заведение посетили по долгу службы и поэтому ни каких скидок и за счет заведения.

«Интересно девки пляшут, — подумал я. — Кто бы объяснил что это может значить?»

Но Анну это судя по всему ни в коей мере не озадачило.

— Вероятно господину Дитриху дано особое указание немного урезать осетра у местных чиновников, — Анна знает это выражение и именно в знакомом мне смысле. — Ты, Саша, к моему большом удивлению надо сказать, пока делаешь дело не сталкиваясь с этими ненасытными акулами. Здесь в Калуге еще на тебя работает инерция интереса проявленного к тебе генералом Черновым. В Петербурге опять же его протекция и возможно какая-то непонятная история с твоим братом. Но рано или поздно тебе придется столкнуться со словом 'дай" из уст этих господ и при том по по каждому поводу.