Ревизор: возвращение в СССР 48 (СИ) - Винтеркей Серж

Или месяца не хватило для того, чтобы принять какое‑то решение по этому вопросу? Многие всё‑таки у нас достаточно неспешно работают с максимальным комфортом для себя любимого, не желают чрезмерно утруждать себя на государственной службе.

Ну ладно, может быть, какой‑то толк ещё и будет с этого знакомства с Артёмом. Кто его знает. В любом случае резко рвать отношения с достаточно влиятельным комсомольским чиновником мне не с руки. Ну что же, послушаю, что он мне скажет.

– Да, Артём, приехали, было очень неплохо. Тут снег, а там солнце, тёплая водичка в океане, множество фруктов. Так что да, прекрасно отдохнули.

– Так, может, в воскресенье на шашлычки к нам? – тут же воодушевлённым тоном предложил Артём. – Приезжай с супругой и детьми, пообщаемся, расскажете про свою поездку? Может быть, мы тоже съездить надумаем.

– У меня, к сожалению, каждый вечер, начиная с завтрашнего, на ближайшие несколько дней плотно занят, – вздохнул я. – И друг с дембеля вернулся, и на дачу к одному очень значимому человеку пригласили в субботу. В воскресенье с друзьями встречаемся, с которыми давно уже семьями не общались. Так что разве что на следующей неделе, уже на следующие выходные.

– О, правильно, правильно. Нечего дома сидеть, надо с людьми почаще общаться, – якобы с энтузиазмом сказал Артём.

Но я уловил в его голосе нотки разочарования.

Нет, я, конечно, знаю, что я очень приятный в общении человек. Но чтобы какой‑то серьёзный комсомольский чиновник вдруг так рвался со мной проводить время на даче в свои выходные – это все же достаточно неожиданно. Тем более знакомство у нас достаточно шапочное.

Может быть, он где‑то услышал, что я доклады для Политбюро пишу, вот и пытается набиться мне в друзья. Кто его знает.

В общем, решили с ним встретиться в следующую субботу и там уже семьями подружиться на шашлычке. Договорились также ещё созвониться за день – а то мало ли, у кого какие обстоятельства новые сложатся.

Приехали в гости к Сатчанам. Манго я своему другу уже передавал при первой встрече, поэтому в этот раз привезли с собой ананас. Подарок, конечно, встретили с восторгом – даже Римме он очень понравился.

Всё же Аверин хоть и министр, но к Политбюро отношения не имеет, так что по статусу он пониже, чем те, кто могут зимой ананасами баловаться. Значит, и дочке его, естественно, ничего не перепадает – даже для любимой внучки.

Они порадовались, как наши Андрюха и Руслан подросли. Мы порадовались, как Катька у них хорошо растёт. Посидели, чайку попили.

Потом, конечно, мы с Сатчаном пошли на кухню, пока женщины с детьми отправились возиться и болтать про свои дела.

– Ну что, – спросил Сатчан, – кроме меня, с кем‑то ещё повидался уже из наших?

Врать ему не стал:

– Да, с Захаровым уже встречались.

Показалось, или в глазах Сатчана мелькнула тень досады? Если так, то, похоже, он расстраивается, что Захаров со мной увиделся. Не похоже, что он с ним так часто сам встречается, как Сатчану хотелось бы, конечно.

– И о чём с ним говорили, если не секрет? – сказано это было с некоторой претензией, неявной, но я эту эмоцию чётко прочитал.

Всё же не ошибся я – не показалось: завидует мне Сатчан.

Так, теперь хороший вопрос – стоит ли ему говорить всю правду о том, что Захаров собирается меня повысить? Всё же то, что он мне предложил, это однозначно повышение. Решил пока подумать над этим.

А чтобы Сатчан меньше мне завидовал, взял и рассказал ему, что с Захаровым мы встретились потому, что тот в моё отсутствие один мой косяк урегулировал, и мне надо было его поблагодарить за это.

Сатчан сразу подобрел. Всё же приятнее слушать о том, что твой приятель с начальником встретился не для того, чтобы его выделили, а чтобы поблагодарить за то, что косяк какой‑то допустил.

Так‑то, в принципе, Сатчан – парень добрый, но и у самых лучших из нас часто зависть просыпается даже к лучшим друзьям. Всем хочется именно к себе внимания со стороны больших людей, а если оно к другим направлено, то тут же мысли всякие нехорошие начинают в голову лезть: «А чем они лучше меня? А почему именно меня, такого умного, не заметили, не приметили? И не повысили? Или я вовсе не такой умный, каким себе кажусь?»

В общем, всякие неприятные размышления, которые никого порадовать не могут.

Начал рассказывать Сатчану про свои приключения на Кубе – при его живейшем интересе к этой теме. Рассказал, как Вильма меня подставила, и как я потом выкрутился при помощи Фиделя, ещё не зная, что Захаров меня тоже защищал.

– Ну ты, брат, даёшь, – покачал головой ошеломленно Сатчан. – Мог же действительно влипнуть по полной программе. Хорошо, что ты с Громыко сцепился. Он мужик немстительный, говорят, и вообще всецело своими делами мидовскими поглощён. Ему некогда фигнёй всякой страдать.

На ум сразу приходят десятки наших тяжеловесов, с которыми – с любым из которых – вот такая же история очень дорого потом бы тебе обошлась. И вряд ли бы Захаров тебе смог помочь чем‑то…

– Да ладно, я всё прекрасно понимаю, – махнул я рукой. – Как будто я сам хотел бы снова в такой ситуации оказаться. Но мне лично очень приятно, что Захаров меня не бросил и поддержал. Сам знаешь, друзья в беде познаются.

– Ну да, ну да, – закивал Сатчан, заметно смягчаясь. Всякая зависть и ревность к моим успехам из него практически исчезла.

Не до зависти. Прикидывает, наверное, что если бы сам оказался в такой же ситуации, то его Захаров бы выручил или нет? Есть, как говорится, над чем подумать...

А потом я всё же решился и рассказал Сатчану о том, что Захаров предложил мне стать куратором над кураторами. А иначе я в двусмысленную ситуацию попаду, когда Захаров на нашей встрече в бане «Полёта» сообщит об этом всем. Сатчан тут же поймёт по моему лицу, что со мной это было ещё на той встрече обговорено. Не буду же при всех картинно размахивать руками, удивляясь и говоря: «Товарищ Захаров, какая приятная неожиданность!»

С Захаровым нас объединяют чисто деловые отношения. Я даю ему новые полезные идеи. Он платит в ответ благодарностью.

Но с Сатчаном, если подумать, мы всё‑таки в определенной степени являемся друзьями. Хотя да, началось всё, конечно, с делового партнёрства, но помощи он мне всякой оказал всё же огромное количество в Москве – он, такое впечатление, знает всё и всех. Так что, уж что уж тут говорить, являюсь его должником.

Сколько раз я своим друзьям помогал через него именно по тем вопросам, по которым того же Захарова, к примеру, тревожить не решился бы. Уж слишком это мелкие вопросы для человека такого масштаба – он и обидеться может, или подумает, что я недостаточно предприимчив, чтобы обзавестись друзьями среднего уровня, которые всю такую мелочёвку на раз будут щёлкать, не вынуждая меня каждый раз к большому начальнику бегать.

Сатчан, внимательнейшим образом меня выслушав, поздравил, конечно. Но по выражению лица было видно, что вот прямо такой огромной радости у него это сообщение не вызвало.

Ну да, как давно мы уже из Святославля приехали? Три года как, а он так и торчит на своей прежней должности – второго секретаря комсомола. Да, район большой, с этой точки зрения должность вроде бы как и значимая, но он же явно уже к новым горизонтам рвётся.

И в отличие от Захарова, те идеи, что я ему предложил – по поводу «Бессмертного полка» и по поводу поисковых отрядов, которые должны были помочь Сатчану подняться в его карьере, – к сожалению, пока что никак не сработали.

Тут я и вспомнил про вчерашний звонок Артёма.

– Слушай, а ты знаешь вот такого Артёма Кожемякина из ЦК комсомола? – спросил я Сатчана.

– Слышал, конечно, что есть такой. Мы ж должны знать своё начальство. Сын замминистра легкой промышленности СССР, кстати… Ходят слухи, что скоро и министром может стать, – кивнул тот. – А что?

– Да вот как‑то уже примерно с октября очень настойчиво ко мне в близкие друзья набивается. Сначала от лица ЦК награду мне вручил, потом в ресторан позвал побеседовать. Причём всё, о чём мы говорили, никакого результата не имело. И по манере беседы я тоже понял, что результат никакой не предвидится. Вот хочу тебя спросить: есть смысл вообще с ним каким‑то образом дальше общаться или просто лучше послать его лесом?