На грани (СИ) - Качалов Эд

Сделал петлю, набросил на черенок, потянул и вытащил наружу.

- Ну теперь изволь объяснится, почему ты решил украсть мой ларец?

- Он не твой, он принадлежит наследнику Бориса Матвеевича, князя Великопермского, Андрею Борисовичу Ермоличу, теперь тоже князю, а кто ты такой я не знаю.

От того, как, стали развиваться события, я немного припух. Только что мне сообщили, что я князь, и тут же отказали мне в этом титуле.

По ошарашенным лицам моих друзей, тоже было видно, что они не успевают за развитием событий. Только Олег Сельвестрыч старался ничем не выдать своего удивления, да еще, пожалуй, для Ариэля новость о моем княжеском достоинстве не была новостью.

- Ну-ка давай, Федор Иванович, кратко и внятно с чего я вдруг перестал быть для тебя Андреем Борисовичем Ермоличем?

Как оказалось, Федор Иванович уже давно стал замечать за мной изменения в поведении. Еще с Риги. Но там я не так поступлю, то здесь не то сделаю. Но окончательно его убедил в том, что я не Ермолич мой анализ крови. У Великопермских князей была примесь только крови гномов. Никакой оркской и тем более авалонской крови не было.

Да, аргумент был, как говорится,, железобетонный. Никогда Штирлиц не был так близок к провалу. Надо было что-то делать, как-то спасать положение. И я перешел в атаку:

- А откуда тебе, простому слуге, известен состав княжеской крови, а? Может, тебе сам мой отец, Борис Матвеевич рассказывал? Даже если так, не думаешь же ты, что он обязательно тебе рассказал всю правду. Ты же знаешь мой отец не такой! – блефанул я своей памятью об отце.

- Да он не такой. Поэтому мы сами взяли твою кровь в 14 лет и проверили – с вызовом бросил дядька Федор и тут же прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнего.

Я подошел к дядьке Федору, вытащил стилет. Федор было дернулся, но увидев у меня в другой руке нацеленный на него пистолет, дергаться перестал. Я одним движением вскрыл ему рукав рубахи и развернул руку так, чтобы видеть, что у него на внутренней стороне плеча. Увидев половину двуглавого орла, спросил:

- Мы это кто? Часом, не Стражи, о принадлежности к которым, ты почему-то забыл мне сообщить? Уж если кровь взяли Стражи, то откуда ты знаешь, что кровь взяли правильно? Если у вас есть способ брать кровь правильно, то почему государевы люди авалонцев для этого пользуют. А если и вам авалонцы с образцами крови помогают, то не предательство ли это? И тогда, зачем ты приставлен ко мне? Не затем ли, чтобы уморить меня? И это после стольких лет службы и после всего, что мой отец сделал для тебя?

Набрасывая дядьке Федору вопросы, я тем самым старался вывести его из равновесия и тем самым узнать то, что знает он.

Федор Иванович от моих вопросов, как от ударов прикрылся ладонью:

- Нет, я не предавал, я был поставлен защищать и беречь.

- Рассказывай, дядька Федор?

Многое из того, что рассказал Федор, я уже знал.

Стражи были призваны не допустить к власти в Российской Империи представителей элит, у которых в крови были примеси крови других родов.

Самое главное — не дать прийти к власти многочисленным представителям Рюриковичей. Так как у большинства его представителей кровь была нечиста. Однако большинство Рюриковичей пало еще в Смутное время. Выжили самые мелкие ветки рода и только те, у которых кровь была чиста.

Однако для нескольких веток Рюриковичей, двух или трех было сделано исключение. Эти ветки, несмотря на наличие примесей в крови, были сохранены. Почему Федор не знал. Но одним из этих родов был род Великопермских князей и, в частности, я, Ермолич Андрей Борисович. Ермолич это, кстати, фамилия от имени основателя рода Ермолая, который еще лет триста назад стал князем в Пермском крае.

Выслушав все это, я стал поднимать ларец со дна ямы. Достав его, я очень долго пытался его открыть, пока Федор, видимо, решив еще раз убедиться, что я не тот, кем кажусь, произнес:

- Открыть его может только истинный Великопермский князь и только своей родовой магией.

Я усмехнулся и внимательно осмотрел ларец. Это скорее был не ларец, а сундук. На боковой стенке я нашел выгравированного двуглавого орла. Правда, этот орел больше походил не на российского, а на византийского орла.

Я приложил к нему руку и запустил в орла синюю энергию. И ничего не произошло. Тогда я зажег белую энергию, и тогда клюв у орла вдруг приоткрылся. Я мысленно последовал вслед за лучом магической энергии и будто попал трехмерный лабиринт. Пройдя этот лабиринт насквозь, я вновь вернулся в реальность и поднял в крышку ларца.

Сверху лежала огромная ярко раскрашенная книжка.

- Что это, - спросил я у Федора.

Федор, по-видимому, под впечатлением того, как я легко открыл фамильный ларец, незамедлительно ответил:

- Это детская книжка, по которой вы учились читать и осваивали магию. Неужто не помните?

Я отрицательно покачал головой.

Взяв в руки книгу, я стал внимательно ее рассматривать. Книга была похожа на нечто среднее между хрестоматией и учебником и называлась «Собрание русских сказок». Разглядывая ее, я не мог отвязаться от ощущения, что будто кто-то ведет меня, не давая оторваться от книги. Хотя, казалось, время не терпит и надо было изучить все остальное содержимое ларца. Но что-то не давало мне оторвать глаз от книги. И я наконец понял – что. Книга была ярко раскрашена, но каким-то не совсем обычным способом. Каждая буква имела свой цвет, но этих цветов было несколько: зеленый, красный, голубой, оранжевый, фиолетовый, желтый, синий.

Почему-то я вспомнил, как в первый день моего появления в этом мире, Федор Иванович, сказал мне, что когда я подниму ларец, то, чтобы прочесть мне, что зашифровано в бумагах, мне надо вспомнить, во что я играл с отцом.

- Какая красивая книга, да Федор? – начал я издалека.

- Еще бы! Ваш батюшка незадолго до своей смерти специально для вас заказал ее сделать. Вам тогда аккурат девять лет было.

- Да помню! А вот во что мы с батюшкой играли – не помню.

- Так, с этой книжкой и играли!

- А как?

- Не знаю, барин. Помню, что батюшка звал в радугу поиграть. Он вам буквы показывал, а вы ему цвета называли.

И тут я сообразил, каким должен быть правильный порядок цветовой гаммы в книге: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Сразу всплыла в памяти считалочка, намертво вбивающая в детский мозг, порядок цветов в радуге: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан».

Сразу стало понятно, как прочитать, то, что зашифровано в книге. Шифр оказался немудреным. Надо было последовательно складывать из текста книги буквы одного цвета до тех пор, пока они не образуют слово. Первым было слово «дорогой» из красных букв. Потом надо было переходить к буквам следующего цвета радуги – оранжевому и снова до тех пор, пока не образуется следующее слово. Так, я должен был прочесть послание отца. Хотя время это должно было занять немало.

Глава 25

Я перебрался в дом. Вместе с Сергеем мы дотащили увесистый ларец до самой большой комнаты на втором этаже дома. Это был типично русский терем, где на первом этаже располагались холодные сени, службы и помещения для челяди. Все жилые комнаты были на втором, куда вела наружная широкая лестница с крышей на резных столбах.

Олега Сильвестрыча я попросил приглядывать за дядькой Федором. Олег, кивнул, хотя было видно, что просьба не доставила ему удовольствие.

Янису поручил растопить печь и выставить из маленьких оконных проемов рамы со слюдой в переплетах. По идее так комната должна была избавиться от сырости и затхлости – извечных спутников заброшенных домов, даже деревянных.

Я не очень понимал, сколько займет у меня расшифровка письма, но хотел заняться ей в максимально комфортных условиях. И судя по всему, никто, кроме нас, не мог его нам обеспечить.

Хотя я, как теперь выяснилось, и был князь, но по меркам князей был беден как церковная мышь. К купчей была приложена податная роспись десятилетней давности. Так вот, согласно ей, тогда у моего отца – князя Бориса Великопермского было в собственности сельцо Юрьевское с двумя крестьянскими дворами, да немного пашни. И все.