На грани (СИ) - Качалов Эд

Потом я увидел, как Федор воевал вместе с отцом, как они неоднократно спасали друг другу жизнь. Как отец сделал все, не пожалел ничего, чтобы спасти семью Федора от какой-то инфекции, якобы привезенной из-за границы. К сожалению, неудачно.

Жена Федора и трое детей -умерли. И эта огромная печаль, и многолетняя боль затопляла все сознание Федора. И где-то глубоко в сознании, прикрываясь этой болью, висел холодный шар присяги Стражникам.

Приглядевшись, я понял, что это шар, похожий на галогеновый прожектор, скрывал не только суть клятвы и того, кому она была принесена. При более внимательном касании мне удалось почувствовать какие-то скрытые поступки, какое-то скрытое напряжение.

Это напряжение висело между клятвой верности нашему роду и присягой Стражникам. Я чуть коснулся своей энергией этого напряжения. Лицо Федора тут же исказилось болью. Холодный шар присяги Стражникам превратился в ослепительно холодную кляксу, которая попыталась поглотить теплую звезду клятвы нашему роду. И пока клякса атаковала, лицо Федора закаменело от боли.

Чувствовалось, как внутри него происходит борьба. И в результате этой борьбы теплая звезда клятвы рода усиливала яркость, и клякса втягивалась внутрь холодной сферы. Когда равновесие восстановилось, я почувствовал, как Федор психологически расслабился.

А еще я почувствовал, внутри присяги Стражником чьё-то внешнее безжалостное присутствие. То, что я ощутил, хорошо передает фраза: «если долго всматриваться в бездну, то в ответ бездна начнет всматриваться в тебя».

В общем, было однозначно, ясно, что хотя Федор Иванович искренен, - без присмотра его оставлять нельзя. Буду сам приглядывать

- Я вам верю, Федор Иванович – то, что вы делали – вы делали во благо людей и рода.

После моих слов я впервые увидел, как по щеке этого серьезного мужика скользнула одинокая слеза, а глаза зажглись преданностью. Не роду – мне лично.

Я вернулся к ларцу, достал книгу, попросил всех удалиться и занялся расшифровкой послания отца. Потратив, часов пять, я, наконец, собрал послание. Она оказалось весьма длинным, но суть его была мне ясна.

В начале послания очень обстоятельно рассказывал историю нашего рода. Свой рассказ он сопровождал подробными отсылками к родовым документам, которые были здесь же в ларце.

Однако этот рассказ, по моему мнению, был довольно поверхностным. Ради всего этого не стоило было городить огород с шифрованием. Однако после этого он перешел к более существенным вещам.

Отец рассказал, что по поручению Петра Первого он был отправлен на свою малую родину – в Пермь Великую. Там он должен был найти следы потерянного собрания книг и документов, которое было известно, как либерия Ивана Грозного.

По мнению Петра, эта библиотека должна была содержать сведения о супероружии, которое должно было помочь Петру одолеть орков в Северной войне. По словам Петра, это супероружие столетиями помогало побеждать нечеловеческие роды со времени их появления на нашей Земле.

Дочитав до этого места, я глубоко задумался. Я был слегка ошарашен от прочитанного, потому что не знал, как правильно истолковать прочитанное.

Можно было предположить, что Петр говорит о появлении нечеловеческих родов на русской земле. Однако слово «Земля» было написано с большой буквы и по правилам означала планету. По нашим правилам. По местным – я не знал. Но если правила совпадают, то получается, что всякие орки, гномы и авалонцы – инопланетяне.

И судя по всему, эта мысль не является для отца чем-то сногсшибательным. Ну инопланетяне и инопланетяне – дело житейское. Во всяком случае дальше он ее не обсуждает.

От этой мысли меня прошиб пот. Ладно, не будем забегать вперед, а возьмем на заметку и почитаем дальше.

Дальше стало ясно, что по мнению отца поиск библиотеки ради супероружия – было всего лишь прикрытием. На самом деле для Петра Великого было важным найти документы Золотой эры. И еще, и на это отец особо обращает внимание, что Петр хотел найти Соглашением между Романовыми и авалонцами, заключенное по итогам Смутного времени.

Отец, утверждал, что Петр неоднократно высказывал сомнение в достоверности того экземпляра Соглашения, который авалонцы показывали всем Романовым перед восшествием их на престол.

Дальше отец описывал свои мучения оттого, что не мог понять, почему именно ему царь Петр поручил это дело. Мучился целую неделю, пока не решился спросить царя напрямую. И получил прямой ответ.

Князь Борис был достаточно предан, отлично проявил себя в войне, древнего, но угасающего рода, поэтому не будет привлекать внимание сильных мира сего. Ну подумаешь, какой-то драгунский капитан из захолустья отправился зачем-то к себе в отчий дом на север. Ну и наконец, потому что мой отец был Стражником.

Здесь я в очередной раз припух. Оказывается, мой отец принадлежал к одной из самых могущественных организаций людей.

В этом месте письма отец, кстати, сообщил мне еще, что именно он посвятил дядьку Федора в Стражники. Это он обосновал, что нет преданней России людей, чем Стражники.

Дальше отец рассказал, что он нашел возможные следы библиотеки Ивана Грозного, но не в Великой Перми. Сначала поиски привели его в Архангельск. Именно там во время Смутного Времени обитали авалонцы.

Как оказалось, гипотеза о том, что авалонцы не просто дали денег на Ополчение против орков, а купили на них у Руси библиотеку Ивана Грозного, была принята царем за рабочую. И именно через Архангельск, как единственный выход к морю той России, пытались ее вывезти к себе на остров. Но что-то там у них не задалось, и библиотека потерялась где-то на севере страны. Иначе почему авалонцы словно сквозь сито просеивают все архивы русского севера.

В Архангельске следов библиотеки князь Борис Великопермский не обнаружил. И пришлось князю возвращаться несолоно хлебавши. Так как произошло очередное обострение в Северной войне, и князь был отозван под Полтаву.

Князь возвращался по рекам. Сначала по Северной Двине, потом по ее притоку Ваге. И здесь, остановившись на ночевку в городке Шенкурске, он наткнулся на какие-то следы. Что это за следы, князь Борис отказался доверить даже своему зашифрованному посланию.

Только перечитав письмо несколько раз, я понял, что князь Борис Великопермский доверил сведения о следах библиотеки Ивана Грозного своему неизменному спутнику – Федору Ивановичу.

Я позвал дядьку Федора, показал письмо и напрямую спросил:

- Знаешь, что?

Федор на секунду завис и сообщил:

- Кое-что знаю!

- Говори!

- Не могу!

Глава 26

- С чего вдруг Федор Иванович?

- Слово дал, а кому дал, - тоже сказать не могу! – было видно, как мучается дядька Федор.

Вот и думай после этого, как работают эти клятвы на магии и копу будет верен близкий тебе человек. Определенно надо за Федором Ивановичем приглядывать. И этим я, пожалуй, займусь сам.

Но в следующее мгновение дядька Федор сам разрешил терзающие меня сомнения. Судя по тому, как менялось его выражение лица, как то и дело по его телу проходила судорога, как раза два он хватался за сердце – далось это ему нелегко. В один момент мне показалось, что придется вмешаться и поддержать воспитателя жизненной энергией. Но нет, Федор Иванович справился сам.

Он улыбнулся, хитро посмотрел на меня и произнес:

- Я дал слово не рассказывать, но я не давал слово – не показывать. Поэтому Андрей Борисович – поехали!

Я обрадовался и скомандовал выезд. Буквально через несколько минут мы выехали. Судя по той карте, которая у меня была до городка Шенкурска, он же Вага, - было около семисот километров, плюс-минус лапоть. Этот факт в очередной раз заставил порадоваться, что у меня есть такое охрененное средство передвижения, как авалонский экипаж. Даже на самых быстрых лошадях мы тащились бы до Шенкурска не менее двух недель.

Мысль о счастье в виде экипажа, заставила меня поинтересоваться у Олега Сильвестрыча, доедет ли это колесо до Шенкурска. Сильвестрыч оглядел экипаж, как заправский водила, качнул экипаж на предмет проверки рессор, оглядел всю нашу честную кампанию и солидно кивнул.