Императрица Мария. Восставшая из могилы - Барятинский Михаил Борисович

«Надо будет присмотреться к нему повнимательнее», – подумал он.

Надо сказать, что в это же время подобные мысли одолевали и Александру Александровну Теглеву. После ошеломившего ее известия о тайном венчании Маши и Николая она придирчиво и пристрастно присматривалась к нему. Еще бы, не король, не принц, не герцог, а крестьянский сын, мастеровой, и ему досталась ее девочка, ее Машенька. Грубый мужик, как он кричал на нее! Справедливости ради, правда, недурен собой, мужественен, и френч офицерский сидит на нем, как будто он его всю жизнь носил. И о безопасности Маши заботится!

Она подумала о том, что вчера Николай опять спас Машу, но при этом вину за сложившуюся ситуацию она возлагала на него, инстинктивно обеляя великую княжну. Странностей же в поведении Николая она видела немало, пожалуй, даже больше, чем Деллинсгаузен. Вот и сейчас Маша попросила его зайти к ней в комнату. Зачем? Ну понятно зачем. Конечно, они страдают оттого, что не могут быть вместе, а тут подходящий момент – Лиза с Катей пошли на базар, в гостиной осталась одна она.

Немного стыдясь (но любопытство взяло верх), Александра Александровна подошла к двери, из-за которой можно было расслышать голоса.

– Коля, а ты жестокий! – сказала Маша.

– Почему? – Николай даже испугался. – Когда это я дал тебе основание так думать? И вообще, чего это вдруг?

– Зачем ты убил того человека?

– Какого?

– Ну, того, которого ты сбил с ног вчера.

– А, этого. А что же, я должен был его по головке погладить?

– Но он же был уже не опасен!

– Ты уверена? Абсолютно уверена?

Маша задумалась, смешно сморщив носик.

– Ну, абсолютно, наверное, нет.

– Тогда и разговору нет. Выяснять же этот вопрос не было времени. В такой ситуации оставлять у себя за спиной живого врага – верх неосмотрительности.

– Но ведь к нам уже шел Попов!

– По-моему, ты узнала его, только когда он нас окликнул, – возразил Николай, – а это было чуть позже. Все, о чем ты говоришь, это не жестокость, а осознанная необходимость. Жестоко убивать человека без какой-либо причины. В данном случае налицо была стопроцентная самооборона. К тому же ты хоть знаешь, кого защищаешь? Сколько у него на руках крови? Это же был уголовник! Скольких он до этого ограбил, убил, изнасиловал, ты знаешь? Их надо уничтожать как бешеных собак! В городе вакханалия какая-то творится, даже в центре! Стреляют каждой ночью, не слышала?

Маша молчала.

– И вообще, – продолжил Николай, – уж коли ты завела разговор о вчерашнем, я хочу повторить то, что уже говорил. В части твоей безопасности будь любезна выполнять мои указания! Скажу идти – идешь, бежать – бежишь, скажу прыгать – прыгаешь!

– Как это – прыгать?

– Молча! На одной ножке!

Маша понимала, что Николай прав, но сдаваться без боя все-таки не хотела.

– Коля, ты Катю ударил! Как можно?

– Еще дешево отделалась! Мама ее за такое просто выпорола бы!

– Как можно пороть семнадцатилетнюю девушку? – возмутилась Маша.

– Матери все можно! А применительно к Катюхе еще и нужно! А то ветра много в голове!

– А меня чего не ударил? – Маша показала ему язык.

– Жалко стало, да и запал пропал. Надо будет – ударю!

– Коля, а что такое давленая м***вошка?

Николай не выдержал и заржал в голос, пытаясь обнять Машу.

– Это военная тайна!

Маша фыркнула и, обиженно высвободившись из его рук, отвернулась.

– Вот опять ржешь как конь!

Но Николай и не думал отступать. Он обнял ее сзади и прижался лицом к волосам. Зарыться в них не получалось – они хоть и отросли с июля, но всего лишь прикрывали шею.

– Господи, – прошептал он, – когда же отрастут твои волосы?

– Зачем это? – удивилась Маша. – Я буду короткую прическу носить, как в шестнадцатом году.

– Не надо! Пожалуйста, не надо! – воскликнул он. – У тебя же роскошные волосы! Я так мечтаю перебирать их руками, зарываться в них лицом.

– Коля, но это неудобно! Их надо постоянно расчесывать!

– Катюха расчешет, и Лиза! – Николай начал целовать ее в шею.

– Коля, не надо! – Маша с усилием вновь высвободилась из его рук. – Ты же сам говорил, что заведемся и не сможем остановиться!

– Там Шурочка на страже!

– То, что Шура все знает, не освобождает нас от элементарных норм приличия. Коля, я так не могу, наспех, походя! Я безумно тебя люблю, но так…

– Не надо, моя девочка, – Николай целовал ее лицо, глаза, – не переживай, я не буду. Я больше не буду.

– Ты лучше скажи, что мне делать дальше?

– Надо еще подержать паузу, дать возможность всем, кто этого хочет, проявить себя.

– Что значит «кто этого хочет»?

– Надо выявить круг твоей поддержки. Круг людей, на которых ты сможешь опереться в дальнейшем. Уже очевидно, что тебя поддержат Болдырев, Колчак и Гайда. У тебя должна быть, кажется, встреча с казаками?

– Да, думаю, завтра.

– Это важно! Казачество – это мощная сила! Если они выступят в твою поддержку, то успех обеспечен. Хорошо бы еще пообщаться с кем-нибудь из молодых генералов, пользующихся популярностью в войсках.

– Что же, мне опираться на одних военных? А правительство?

– Оно ничего не решает. Реальной власти у него нет. В основном это болтуны-революционеры, дельных людей там кот наплакал. Сейчас достаточно будет военных – офицеров и казаков. Потом, когда ты возьмешь власть, акцент надо будет смещать на крестьян и рабочих. Здесь, в Сибири, прежде всего на крестьян! Поддержка старожильческого населения решит все. А если удастся хотя бы начать решать проблемы переселенцев и новоселов, то это позволит избежать партизанщины и иметь крепкий тыл.

– Да, – Маша улыбнулась, – придется стать крестьянской императрицей.

– В стране, где больше восьмидесяти процентов населения – крестьяне, это нормально. Нет?

– Наверное, ты прав. Но надо будет ломать психологию людей, ведь не все это поймут.

– Конечно! Тебе нужно будет действовать на разрыв шаблона! Вызывать когнитивный диссонанс.

– Когтивный что? – изумилась Маша.

– Когнитивный диссонанс, – повторил Николай. – Это когда в сознании человека сталкиваются конфликтующие представления, идеи, эмоции. Как бы тебе это объяснить на доходчивом примере? А, вот, пожалуйста! Все же на поверхности! Царская дочь – жена крестьянского сына! Это не просто диссонанс, это целый диссонансище! Ладно там Катюха и Андрей, они помоложе, подемократичнее, а вот как у бедной Александры Александровны при этом известии крыша не поехала, ей-богу, не знаю!

– Какая крыша?

– Ну, в смысле – голова. Поехала крыша – это сошла с ума! Как-то так. Когнитивный диссонанс могут вызвать как частные явления, так и общеполитические, государственного масштаба. Например, Брестский мир для большинства россиян стал когнитивным диссонансом.

– Ты сам называл этот мир похабным.

– Это его Ленин так называл, но, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов. Без мира за большевиками никто бы не пошел.

– И ты считаешь, что я своими действиями должна вызывать этот самый диссонанс?

– Ну, это не самоцель, конечно, но иногда бывает полезно. Нестандартные действия нельзя заранее просчитать, их никто не ждет. В первую очередь – враг.

– А друзья? Если они не поймут?

– От друзей, от своих сторонников надо добиваться веры. Ты, надеюсь, знаешь кто такая Жанна д’Арк?

– Представь себе, – улыбнулась Маша.

– Так вот, в одноименном фильме, у нас там, – Николай махнул рукой, как бы поясняя, где «там», – обращаясь к войскам, она произносит такие слова: «Все, кто верит в меня, – за мной!» И все! А уж она-то нестандартных поступков совершила ой как много! Да что говорить, для своего времени она сама была когнитивным диссонансом!

Маша задумалась. В последнее время в состоянии задумчивости она стала покусывать нижнюю губу. Причем делала эта так трогательно, что у Николая перехватывало дыхание от нежности. И вообще, с этими своими еще не отросшими волосами и почти мальчишеской прической она была какая-то беззащитная, что ли. И опять в голову Николая пришли мысли о том, прав ли он, втягивая любимую во всю эту политическую кутерьму.