Великий диктатор. Книга четвертая (СИ) - "Alex Berest"

- Да где же я вам возьму эти сто семьдесят тысяч винтовок? Рожу что ли? У меня нет винтовок даже для призыва этого года. Мне нечем вооружать мобилизованных и ополчение. У нас недостача в шестьсот тысяч винтовок уже сейчас. Мы вынуждены перевооружать пограничные бригады министерства финансов, изымая у них трехлинейные винтовки и карабины, заменяя их на четырёхлинейные. И даже это не решит проблемы, а наоборот усугубит её. Так как патроны к берданкам уже давно не производятся государственными заводами.

Николай II, который вспомнил летний разговор с генералом Холодовским, только сейчас осознал, что был неправ, когда отчитывал своего нового начальника главного артиллерийского управления. Ища глазами среди генералов и чиновников Николая Ивановича, он случайно наткнулся взглядом на морского министра генерал-адмирала Авелана, который как прилежный ученик в гимназии поднял правую руку, явно пытаясь привлечь к себе внимание.

- Фёдор Карлович, вы что-то хотели? - обратился к министру император, своим голосом прекращая перебранку в зале.

- Так точно. Спасибо, ваше императорское величество, - старый адмирал грузно поднялся, и, повернувшись в сторону генерала Беляева, произнёс: - Михаил Алексеевич, если вам это как-то поможет, то в арсеналах флота лежит семьдесят пять тысяч трехлинейных винтовок. Мы готовы вам их передать после согласования компенсаций с министерством финансов.

- Батенька! Фёдор Карлович! Вы нас очень выручите. Я наконец смогу хоть частично выполнить требования Николая Николаевича. Но откуда у вас взялось такое количество свободного оружия? - удивился генерал Беляев.

- Мы в прошлом году закончили перевооружение флота на карабины системы «Хухты», а все старые трёхлинейные винтовки сдали в арсеналы, - спокойно поведал генерал-адмирал.

- Кстати, господин Беляев, а почему вы не вооружаете мобилизованных и ополчение оружием, произведённым на финляндских заводах, - раскуривая папиросу, поинтересовался Николай II и, наконец найдя среди военных генерал-лейтенанта Холодовского, обратился к нему. - Николай Иванович, я помнится, летом направлял вас проинспектировать оружейные заводы Матвея Матвеевича Хухты. Что вы можете доложить нам? Сколько винтовок есть на их складах, и сколько они могут производить в месяц?

- Улеаборгский оружейный завод может производить до тысячи винтовок ежедневно, ваше величество. Но в данный момент производит только пятьсот карабинов под трехлинейный патрон. Это не считая разнообразных пулемётов и пистолетов. У них очень большая нехватка мастеровых и инженеров…

- Простите, Николай Иванович, что перебиваю, - неожиданно прервал отчёт Холодовского начальник главного штаба генерал от инфантерии Николай Петрович Михневич. - Вы сказали, что этот финляндский завод производит пятьсот карабинов ежедневно. Но для кого они производят столько оружия? Тем более — под наш патрон? У них какие-то заказы со стороны Сербии или Болгарии?

- Я… Я не знаю, - растерялся генерал-лейтенант Холодовский.

- Господа, насколько я знаю из отчётов финляндского генерал-губернатора Мехелина, оружейный завод «Хухта-групп» какую-то часть выпускаемого оружия передавал по контракту флоту, а всё остальное оружие выкупала компания «ХухтаХухта», принадлежащая лично Матвею Матвеевичу Хухте, - не вставая с места произнёс граф Витте.

- Я вконец запутался во всех этих ваших Хухтах, - пробурчал Николай Николаевич, чем вызвал ряд улыбок у присутствующих. - Граф, если вы знаете, где находиться произведённое финляндцами оружие, то так и скажите. Без всех этих ваших многочисленных Хухт.

- Ваше императорское высочество, проще будет пригласить на это совещание финляндского генерал-губернатора Мехелина, чтобы он дал более подробный отчет. Тем более, что он находится в императорской приёмной. И, кстати, если вам так необходимо оружие, то перевооружите двадцать второй армейский корпус генерала Бринкена. Это, как минимум, двадцать тысяч винтовок.

- Вы что-то путаете, граф, - возмутился Николай Николаевич. - Названный вами корпус передислоцирован в состав девятой армии и активно участвует в боях.

- Постойте! Ваше высочество! А кто тогда прикрывает Финляндию от возможной высадки германцев, и почему наш штаб продолжает отправлять денежное и вещевое довольствие в Гельсингфорс? - удивился и возмутился начальник петроградского военного округа Николай Павлович фон Ашеберг.

- Дядюшка, ты даже не знаешь где находятся вверенные тебе войска? - улыбнулся Николай II, глядя на растерянного родственника.

- Ваше императорское величество, так может это как раз хорошо? Вот те самые обученные и экипированные войска, которое нужны нашему главнокомандующему, - решил вмешаться в назревающий конфликт председатель совета министров империи граф Витте. - Нужно отправить этот корпус для обороны Варшавы. Это ведь не новобранцы, а кадровая, регулярная часть.

- Но как же оборона побережья? - вновь встрепенулся фон Ашеберг.

- Можно создать пару местных финских бригад — по образцу уже существующей пограничной. И тратиться не придётся. Переориентируем местный чрезвычайный оборонительный налог на содержание войск.

- А ведь хорошая идея, - неожиданно согласился с Витте император. - Поступления в казну с этого налога незначительные. А так, мы освобождаем войска для фронта и получаем резервные части. Только двумя бригадами Финляндия так просто не отделается. Пусть ещё добровольческую дивизию сформируют. Так, - Николай II полистал свой ежедневник. - Послезавтра я отправляюсь в Минск. Давайте, завтра подъезжайте ко мне на обед. За ним и поговорим. И Михелина прихватите. А вот и он. Леопольд Генрихович, у вас есть информация по винтовкам и другому оружию, что производит Улеаборгский завод?

- Здравствуйте, ваше императорское величество, ваше высочество, господа, - первым делом финляндский генерал-губернатор со всеми поздоровался. - Так точно, ваше величество, есть подробная опись всего вооружения находящегося на складах господ Хухта.

- Вот и поведайте нам сколько есть доступных к приобретению казной винтовок. А то у генерала Беляева нехватка их, - кивнул император.

- Согласно собранным мною сведениям, на 1 сентября на складах этой оружейной компании было двести десять тысяч карабинов под трехлинейный патрон, восемь тысяч пулемётов различных конструкций и семь тысяч самозарядных пистолетов. Помимо этого, там же хранится не менее сорока миллионов патронов.

- Ну вот! - радостно воскликнул Николай II. - Я думаю, что этого вам хватит на первое время.

…..

- Гришенька, родненький, ради всего что между нами было — помоги. Христом Богом и Пресвятой Богородицей молю. Ты же вхож во дворец. Замолви за меня словечко…

Княгиня Евгения Михайловна Шаховская так и не смогла договорить, так как была повергнута на пол сильнейшей пощёчиной.

- Тварь! Сучка! Поблядовка! Ты думаешь, я не знаю, как ты ублажала своим телом всех молоденьких офицеров-авиаторов на фронте? И понесла ребёнка неизвестно от кого. За что тебя с позором и изгнали из армии. И теперь ты просишь меня о защите? На! Получай! - и Григорий Распутин нанёс княгине удар босой ногой в живот.

Только успевшую встать на колени женщину снесло ударом и сильно приложило о стену. И, наверное, этот удар что-то прояснил в голове прапорщика Шаховской, бывшей пилотом в Ковенском авиационном отряде. Она со стоном смогла дотянуться до своего ридикюля и извлекла из него американский пистолет «Savage», который намедни стянула у финляндской оперной певички Пиа Равенны.

- Да! Я такая! Но ты, Гриша, тварь ещё большая, - почти выдохнула Евгения Михайловна и, подняв пистолет, надавила на спусковой крючок. - Кто мне клялся в любви и обещал помощь в любой беде? А? Не ты ли, сука? На! На! - С остервенением выпускала она пулю за пулей в Распутина.

- Ты? Ты меня убила? - с удивлением спросил «старец», разглядывая кровь на своих руках, которые он инстинктивно прижал к груди зажимая раны. - Да я тебя сейчас порву на кусочки, тварь! - зарычал Григорий Распутин, пытаясь встать на ноги.