Я – король Баварии – 2. ((Не самый бедный Людвиг)) (СИ) - Тарханов Влад

Вот так я примерно рассуждал. Когда Кубе доложил, что у него всё готово — я напросился на прием к отцу. Максимилиан долго думал. Нет, он расклады понимал, как и я. И начинать войну надо тогда, когда твоя армия готова. А неприятельская — нет. И момент удачный. И всё-таки раздумывал. А потом всё-таки решился.

— Ты уверен? — спросил меня в упор, показалось даже, что вот-вот сорвется и начнет снимать ремень, дабы выпороть зарвавшегося отпрыска. Но я его давление выдержал совершенно спокойно.

— Абсолютно, Ваше Императорское Величество!

И при этих словах, сказанных уверенно, твердо, папахена явно отпустило. Он даже позу поменял: с напряженно-тревожной на расслабленную, можно сказать, развалился на троне.

— Действуй, сын мой, действуй!

Глава семьдесят третья. Базельская защита

Глава семьдесят третья

Базельская защита

Базель. Здание городской ратуши.

20 мая 1864 года

— Марко! Чаю хочется! Ты брал мой любимый? — Марко не столько денщик, сколько телохранитель и незаменимый помощник во многих делах. Но официально считается человеком на вот такой низкой должности. А то, что денщик с королем и наследником императорской короны запросто вкушает пищу за одним столом, ну, такова прихоть монарха. Марко знает мой вкус (после посещения России я его озвучил): чай подается в граненом стакане с серебряным подстаканником, сахар кусочками (не рафинад, а просто колотый) и обязательно долька лимона (не лайма, ни в коем случае!). А заваривать чёрный индийский мой помощник научился, хотя и считает, что мужчина должен пить вино, а если хочет согреться — то горячее вино! Сначала отговаривался молодостью, а теперь перестал. Хочу и всё! В конце концов, король я или не король, черт побери!

Да, забыл рассказать, что перед новым, теперь уже шестьдесят четвертым годом девятнадцатого века в Мюнхен приехал полковник Мезенцов. Всё ему, конечно не показали — особенно школу агентов, зачем ему видеть наших людей, а то вдруг, где столкнуться, а память у полковника более чем, почти фотографическая. Нет, нам такие кунштюки даром не задались! Три месяца он изучал принципы построения нашей молодой спецслужбы. Особенно системы охраны первых лиц государства. Она у нас строгая. Очень строгая. И никакого раздолбайства, как это принято в матушке-России. Что он там почерпнул, что ему пойдет на пользу, что нет — не знаю. Но пару интересных документов ему передали. В том числе имена некоторых русских революционеров, уже ставших на путь террора. А будут с ними превентивно разбираться или нет –вопрос вопросов.

Итак, как развивались события в ЭТОМ мире?

Восемнадцатого мая в Берне правительству Швейцарии (весьма странное собрание господ, представителей разных кантонов, которые себя назвали гордо «правительством») был предъявлен ультиматум. Кто его предъявил? А вот тут все намного интереснее. Ибо предъявляли два человека: чрезвычайный посланник Германской империи Карл фон Бюллов и представитель Зондербунда Иоахим Дюрау. Второй Зондербунд официально образовался накануне, в Люцерне, в ходе собрания представителей пяти кантонов. Это Унтревальден, Тичино, Ури, Валле и Тургау. И если четыре первых кантона уже принимали участие в неудачном мятеже, то Тургау, который должен был стать главным плацдармом для наступления вглубь страны — это заслуга моих людей, следствие подкупа, шантажа, пропаганды, которые мы развернули в этом кантоне. Фактически, мы опробовали свой вариант «оранжевых революций!». Конечно, с учетом того, что в Швейцарии нет Интернета, да и вообще, во всем мире его нет,[1] технологии манипулирования общественным мнением более грубые и для них необходимо достаточное количество исполнителей, то вы поймете, что всё упирается в деньги!

Деньги были. Не тысячи, но более ста агитаторов — это уже определенная сила. А если ее подкрепляют купленные газеты — тем более, а прибавьте к этому продажных политиков. Вот и секрет успеха.

Ультиматума было два: от Зондербунда — признать его как отдельное государство и в его внутренние дела не вмешиваться. От Германии: признать Зондербунд, принести извинения за вторжение на земли Рейха армии Гарибальди и выплатить компенсацию: землями кантона Базель и Баден плюс золотом, которого много не бывает. В качестве гарантии выполнения условий нашей предъявы будет присутствие немецкой армии на земле Швейцарии. Коротко и ясно. В письменном виде требования вручили нынешнему президенту Конфедерации Якобу Дубсу (представителю кантона Цюрих) и вице-президенту Федерального совета Карлу Шенку (он же Иоганн Эммануэль, представитель кантона Берн). Ответ мы получили практически мгновенно: ультиматум Германии был с гневом отвергнут, а Зондерубндовский порван на мелкие клочки. Вот не ожидал от этих весьма сдержанных господ столь бурной эмоциональной реакции. Но она случилась! К сожалению, они не знали, что документы им вручили в полдень, и в это же время в Базель входили войска Второго Рейха. Операцию по захвату этого города разрабатывали именно баварские генералы под моим непосредственным руководством. Мы решили воспользоваться транспортной сетью Швейцарии, именно: железными дорогами. Кроме того, Рейн перед Базелем судоходен. В этом месте река делает резкий поворот почти на девяносто градусов, Верхний Рейн переходит в этом месте в Нижний Рейн, который и является удобной транспортной артерией. Второй особенностью, почему Базель стал так важен являлось то, что город находится на стыке трех государств: Германии, Франции и Швейцарии. В нём даже два железнодорожных вокзала (оба временные, деревянные). Один соединяет Швейцарию и Германию, второй — Швейцарию и Францию.

Извините, чуть-чуть отвлекусь, но по делу. Строительством железных дорог в Швейцарии занимался некто Роберт Стефенсон, англичанин, сын того самого Джорджа Стефенсона, кто изобрел и построил первый паровоз. Это его идеи соединить основные города Швейцарии железнодорожными путями создали транспортную сеть Конфедерации. Правда, он умер в пятьдесят девятом. А я после своей итальянской кампании сумел перебросить в Швейцарские банки кое-какие средства, часть из них вложил именно в ускоренное строительство сети железных дорог. Конечно же, через подставных лиц. Но небольшой долей в железнодорожных путях этого горного анклава я всё-таки владею. В принципе, тогда это просто казалось удачным вложением денег. Но сейчас становилось еще и фактором военного преимущества. Как я и говорил — армия в Швейцарии есть. Не такая большая (не более пятидесяти тысяч штыков — конницы у них практически нет), но достаточно зубастая, в смысле хорошо вооруженная и обученная. Кроме тог, кантоны готовы выставить и собрать достаточное количество ополчения. А пострелять граждане конфедерации любят и умеют.

О! Если бы я был изобретателем синематографа, то первым бы моим фильмом стало бы прибытие первого в мире бронепоезда на вокзал Базеля. Конечно, назвать этот состав чисто бронепоездом — некоторое преувеличение, но тем не менее… Меня сильно ограничивало мощность паровозов и возможности путей: слишком массивный состав рельсы не выдержат. То есть серьезные ограничение по весу. Поэтому броней (точнее, листами железа, обеспечивающими защиту от пуль) мы прикрыли только сам паровоз. Ибо при точном попадании в уязвимую область локомотив можно легко вывести из строя и сам смысл в этой истории пропадал. Итак, первый бронепоезд «Магда» (почему-то прошло предложение инженеров дать этим сооружениям женские имена) состоял из паровоза с тендером (в котором уголь), тех открытых платформ и двух вагонов. Блиндированным (не могу назвать это бронированным) полностью был только паровоз. В тендере защищать нечего, частично листами железа прикрыли штабной и десантный вагоны (не полностью, с крышей вообще не заморачивались, да и толщина этого железа…). Впереди шла полуоткрытая платформа с казнозарядным нарезным четырехфунтовым орудием Круппа, обложенная мешками с песком. Кроме артиллеристов там расположился полудесяток пятёрка стрелков-десантников. Такая же платформа располагалась сзади состава. А в середине, позади штабного вагона — платформа с четырьмя картечницами, по типу Гатлинговских. Только у нас они носили имя Мюллера-Шваба. К сожалению, талантливый оружейник, с типично баварской фамилией Мюллер, умер от воспаления легких зимой этого года. Его картечницу довел до ума еще один самородок — Карл Густав Шваб. В итоге мы получили четыре весьма солидных установки на артиллерийских лафетах. Громоздкие, капризные, но все же способные выполнить свое предназначение — выбросить куда-то в сторону противника десятки пуль в бешенном темпе. Современным военным понятие «плотность огня», конечно же, известна. Но вот таким ее практическим воплощением они не увлекались. Всё дело в слабости химической промышленности и недостаточном количестве селитры для пороха. А знаете куда пошла значительная часть денег с итальянского похода?