И я перевернул часы, песок сразу же стал резво сыпаться, его тут действительно на одну минуту.
— Не надо было так утруждать себя, Ваше Величество. Мы принимаем ваше щедрое предложение, — сообщил мне самый сообразительный член городского совета, который и владел городской печатью, потому как он первый поставил подпись под документом и шлепнул эту самую печать. За ним потянулись и остальные. В часах не успел упасть последняя песчинка, как всё было закончено.
— А теперь господа, согласитесь, такое событие следует широко отпраздновать. Но время всё-таки военное, поэтому праздник мы заменим парадом моих войск, а праздничные расходы городской казны уйдут на повышение обороноспособности кантона. Укрепления на границе с Францией требуют ремонта и улучшения. За ваш счет, господа, исключительно за ваш счет…
Эти пройдохи надеялись, что их имущество не пострадает и казна города останется в их цепких ручках. Почти угадали. Вот только после того, как я все ценности городской казны конфисковал, им придется постараться, чтобы выплатить необходимую мне сумму. Сбросятся, никуда не денутся. Город тут жиреет на транзитной торговле. Так что средства найдутся.
Вернулся в помещения, которые заняли мои штабисты. Сюда по телеграфу поступали сообщения про продвижения нашей армии. И они меня не радовали. Казалось, что всё, что только мои командиры могут сделать не так, они не так и делают. Вспомнилось о подленьких законах Мерфи. И их не менее подленьких интерпретациях. И так получилось, что все пошло не по плану. Да знаю я, знаю. Любая война идет по плану только до момента ее начала. Потом все идет по х… А… не будем о грустном. Так вот! Все наши неприятности начались с саксонского корпуса. Он успешно занял Кройцлинген, и занялся грабежами… Конечно, себе саксонцы этот город забрать не могли (соглашение не позволяло), но грабить-то зачем? И вместо броска к Винтертуру они дошли до Пфина и продолжили грабить окрестности. А в это время прусский корпус уже стоял в Винтертуре и ждал подхода саксонцев.
Прибыв в штаб, узнал, что неприятности от союзников только начинались. Саксонцы совершенно внезапно отказались от продвижения к Винтертуру и пошли наступать на Санкт-Галлен. Да, эти земли им и обещали, ну так что, нет могли дождаться окончания боевых действий? На мои гневные телеграммы генерал-фельдмаршал и по совместительству брат короля, Альберт Саксонский просто не отвечал. У меня возникли вполне обоснованные подозрения, что саксонцы снюхались с Веной и решили именно австрийцам помочь отхватить от Швейцарии кусок побольше. Но пока что австрийцы не двигались с места. Поведение саксонцев настораживало, поэтому надо было ускорить продвижение войск. И я отдал приказ Первому Баварскому корпусу наступать на Цюрих, где соединиться с пруссаками. А второй должен был, оставив небольшой гарнизон в Бадене начать осторожное продвижение на Берн. Задача — подойти как можно ближе к столице конфедерации и связать войска швейцарцев боем до подхода гвардейского баварского корпуса, который вышел им на помощь. В Баден же должны были прибыть прусские гвардейцы для развития дальнейшего наступления. А что делать с саксонцами? Пусть решает отец. В конце можно им урезать долю пирога во время послевоенной дележки! Но мысль о том, что в Саксонии как-то неправильно думают короли, у меня твердо засела в голове. А что? В Европе грядет эпоха террора. Королей будут валить если не пачками, то весьма активно. Кто знает, что произойдет с саксонскими монархами?
* * *
Вена. Шёнбрунн. Резиденция императора.
25 мая 1864 года
Император свою летнюю резиденцию Шёнбурнн очень любил. Ещё больше он любил свои личные покои, в которых мог укрыться от житейских бурь (ибо императоров такие события не обходят стороной, как и любого иного человека). Быть на острие борьбы двух довольно властных женщин — это весьма неприятно. А тут еще надо было учитывать, что обе они баварские дамы из рода Виттельсбахов, семьи, которая стала имперской. Весьма неприятный факт. И чувство зависти, который родственничек мюнхенских монархов никак не мог спрятать в себе. Это нет-нет да проскальзывало в его действиях. Не в словах, но в мыслях и в том, как он тормозил инициативы из Мюнхена. Вот не заключать Тройственный союзе он не мог. Слишком сладкий кусок ему подсунули императоры Германии и России. Разделение влияния на Балканах. При этом в сферу интересов Австрии отходили все земли Сербии, Хорватии, частично Молдавии, Черногории, Македонии, Боснию, Герцоговину, контроль над проливами. Россия подчиняла себе Бессарабию, часть Молдавии и Валахии, Болгарию. И в Стамбул не лезла. Конечно, после того, как больной человек Европы — Османская империя прекратит свое существование. Франц Иосиф оказался человеком с огромными амбициями. И для их осуществлений Австрийская империя должна стать главной на Старом континенте. Размышления императора о собственном величии прервал секретарь, сообщивший, что эрцгерцог прибыл и ожидает аудиенции. Ну что же, придётся принять. Хотя император прекрасно знал, что хочет Альбрехт. Но делал вид, что не в курсе. Привычная маска, которую он носил почти всю жизнь: чуть простоватого и простодушного человека, которому истину надо разжевать и вложить в рот. Эрцгерцог был уже немолод, но и не стар. Сорок шесть лет и в эти года — уже за спиной ореол победителя Пруссии. И та же беда — жена — баварская принцесса из рода Виттельсбахов. Да, эрцгерцог мечтает еще и о лаврах покорителя Швейцарии. Нет, получить земли нескольких кантонов император не прочь, но хотелось бы сделать это не привлекая армию и не возвышая Альбрехта еще больше. Его авторитет после битвы под Берлином вообще взлетел до небес. Это может быть опасно!
— Ваше Величество! Время настало! Баварцы продвигаются по земле Швейцарии. Саксонцы, согласно нашим договоренностям, не пойдут на соединение с прусским корпусом, а обеспечат нашей армии продвижение вглубь страны.
— Согласитесь, Альбрехт, приглашение к разделу Швейцарии союзников-саксонцев было серьезной ошибкой Максимилиана.
— Они приглашали и нас поучаствовать с самого начала. Уверен, что при совместных действиях мы бы получили еще большее преимущество. Так что стратегически Мюнхен не ошибался, а вот выбор саксонцев, несомненно, ошибка. Дрезден надежно ориентирован именно на нас, а не на Германскую империю. И я считаю это очевидным преимуществом.
— Альбрехт, а какова будет позиция Мюнхена. Если мы не войдем в Швейцарию, но потребуем свою долю от пирога на мирной конференции? Ты же разговаривал с Людвигом, у тебя с ним даже установились что-то вроде приятельских отношений?
— Людвиг не Максимилиан. Он несколько более порывистый, энергичный, непосредственный. Его позиция весьма четкая: у кого, где стоят солдаты, тот то и получает в итоге. Нет твоей армии на землях Швейцарии, соответственно нет и основания что-то там требовать. Так что мирной конференции может вообще не быть! Ведь германцы против посредничества кого-либо, особенно если речь пойдет о разделе страны, а не заключении мирного договора с Конфедерацией.
— А вмешательство Франции?
— Оно возможно, хотя к войне против Германии галлы еще не готовы. И тем не менее, Ваше Величество… Нам-то какое дело до интересов Парижа? Мы возьмем свое. А если лягушатники и прихватят пару-тройку франкоязычных кантонов, то и черт с ними? Сейчас конфигурация конфликта крайне выгодна именно нам: армия у Берна мала, да и сосредоточена в основном именно в районе столицы. Вот пусть баварцы с ней и разбираются. Мы пройдем победным маршем и возьмем свое.
— В таком случае, начинайте, Альбрехт! Я верю в ваш талант… — с большим трудом выдавил из себя император.
Ситуация на 26-е мая 1864 года
Эпилог
Эпилог
Базель
11 июня 1864 года
