К счастью, Ольга увела меня в свои комнаты. В особняке у нее имелась собственная гостиная.
— Маме ты почему-то не нравишься, — сообщила она. — Но это неважно. Папа не против нашей дружбы, а это главное. Вообще, я на тебя обиделась.
— Э-э? — только и смогла выдавить я.
— Мороженого хочешь? — спросила Ольга, с ногами забираясь на диван. — Ой, да не стой столбом, садись куда-нибудь.
Отчего-то мне казалось, что оправдываться не надо. Да и извинений Ольга не ждет, потому что обиды не испытывает. От нее так и несло любопытством и нетерпением. И чуточку — ехидством. Ей от меня что-то нужно? Так я подыграю.
— А давай, — согласилась я, устраиваясь в мягком кресле. — Шоколадное, если есть.
На меня взглянули с усмешкой. Понятно, в этом доме есть все. И следующий ход за мной.
— И на что же ты обиделась? — поинтересовалась я, когда Ольга отдала распоряжения вызванной горничной. — Пари ты выиграла, и я ничего не рассказала твоему отцу. Мне казалось, я должна держаться подальше от…
— Ты присутствовала на дуэли Бестужева и Шереметева! — выпалила Ольга, перебивая. — И не поделилась со мной подробностями!
— Так дуэль многие видели.
— Но ты знаешь Матвея, — возразила она. — Кстати, откуда? И почему раньше мне не сказала?
Вот же… засада. Я как-то и думать забыла о той дуэли и о происшествии на приеме у Лопухиных. Бестужев ясно дал понять, что не хочет возвращаться к этой теме. Да и я не хотела, трусливо радуясь, что для меня все закончилось благополучно. О ком я точно не забывала, так это о Матвее, но не признавалась в этом даже самой себе.
Может, и гормоны виноваты. А, может, было в нем что-то, что заставляло мое сердце сладко замирать, стоило вспомнить нашу последнюю встречу. А толку? Он не попросил номер моего телефона. И узнать не пытался. А ведь мог, хотя бы через Бестужева, если они дружат. Опять же, я не сомневалась, что дядя его отнюдь не обрадуется, если узнает, что я испытываю к Матвею необъяснимую симпатию. При Александре Ивановиче о Матвее вовсе нельзя думать.
Но могу я позволить себе маленькую слабость? Эти чувства пройдут, я уверена.
— Мы в кафе познакомились, — соврала я. И тут же разбавила ложь правдой. — Как раз перед дуэлью. Сава назначил там встречу, а я пришла чуть раньше, и хотела уйти, потому что не было свободных мест. Матвей пригласил меня за свой столик.
— И ты сразу согласилась⁈ — вспыхнула Ольга.
«А вот и ревность. По тонкому льду танцуешь, Яра», — сказала я сама себе.
— Имя у него на лбу написано не было, — огрызнулась я. — Я не могу просто так с симпатичным мальчиком познакомиться?
— Ты же встречаешься с Савкой! — Ольга округлила глаза. — Разве вы не пара?
К счастью, принесли мороженое. Пока горничная расставляла на столике креманки и вазочки с конфетами и пирожными, я успела придумать адекватный ответ.
— Сейчас — пара, — ответила я. — А тогда я еще не дала окончательного согласия.
— Так ты выбрала Савку? — уточнила Ольга.
— Нет. Это он меня выбрал. А мне выбирать не пришлось. Матвей ничего мне не предлагал.
— Вот же дурак, — вздохнула она.
— Матвей? — удивилась я.
— Савелий! Яра, я уже говорила. Ничего не имею против, но у него будут проблемы.
— Постараюсь, чтобы проблем не было.
Вкусное мороженое. Я неторопливо облизывала ложку, не беспокоясь о приличиях. Ольга к своему мороженому так и не притронулась.
— Не о Савке я хотела поговорить, — вздохнула она. — Но как это ты постараешься?
— Ты ему не скажешь? Не хочу его расстраивать.
— Вообще-то, он мой друг, — нахмурилась Ольга.
— Именно поэтому я и могу с тобой поделиться. — Я постаралась изобразить нечто, похожее на заискивание. — Я все еще не питаю иллюзий по поводу нашего с Савой будущего. Надеюсь, он оставит меня задолго до того, как задумается о свадьбе. Поиграет и… — Я сделала неопределенный жест рукой. — Это не означает, что он мне не нравится. Я не притворяюсь. Просто я понимаю… Правда… И не хочу, чтобы у него из-за меня были проблемы.
— Ты или дура, или святая, — заключила Ольга. — Я так точно не смогла бы. Матвей пожаловался на меня своему деду, представляешь? А тот к отцу пришел. Папа сказал, что никогда не даст согласия на наш брак, чтобы я и думать забыла. И вообще! Это же унизительно. Я все понимаю, но… — Она перешла на шепот. — Отказаться от Матвея не могу. Я его люблю.
Чувства, и правда, были сильными. Я ощутила волну, сродни жару. Страсть, желание, тоска, отчаяние, обида. И нечто непонятное, но очень сильное. Любовь? Если так, то Ольгу жаль.
— Так они из-за этого и подрались, — сказала я, возвращаясь к дуэли. — Сава вызвал Матвея. Если честно, я мало что поняла, они очень быстро двигались. И как-то все быстро и началось, и закончилось. Так что нечего рассказывать.
— Савка его ранил?
— Бровь рассек, когда по лицу палкой заехал. Он же и к врачу отвез. Больше я Матвея не видела, а с Савой встречаюсь каждый день.
Мороженое закончилось. Я хотела взять конфету, но вспомнила об утренней пробежке. Мне и мороженое боком выйдет.
— Яра, позвони Матвею. Пожалуйста… — выдала вдруг Ольга, сложив ладони в умоляющем жесте.
— Зачем? — не поняла я.
— Ну… Я не могу. Папа узнает, если я с домашнего номера ему позвоню. Если с автомата, это только завтра. Но завтра уже будет поздно.
— Почему?
— Потому что завтра Матвей вернется в расположение. Он же в военном учится.
— Что я ему скажу? — спросила я. — Надо что-то передать?
— Он мне три свидания должен! — воскликнула Ольга. — Вот об этом ему и напомни. Скажи, чтобы в первое же увольнение с тобой связался, а я придумаю, как вырваться из дома.
А, так мной планируют прикрываться, чтобы бегать на свидания.
— Оль, а почему я? — Мне не было ни страшно, ни стыдно задавать этот вопрос. — Я, конечно, польщена, что ты выбрала меня. Но почему? Есть же Клава. И подруги у тебя, наверняка, есть.
— Издеваешься, — фыркнула Ольга. — Подруг папа так запугал, что они, скорее, ему докладывать побегут, чем мне помогут.
— И ты уверена, что меня он не попросит о том же?
— Нет, не уверена. Но Савка сказал, что Клава дура, а ты — надежная и настоящая. Ему я верю.
«Ну, спасибо, ваша светлость!» — мысленно поблагодарила я Бестужева.
— Ладно, я позвоню Матвею и все передам, — сказала я вслух. — Пиши номер телефона.
Глава 48
Бестужев ждал меня в условленном месте. Я говорила ему, что доберусь до дома сама, но он не пожелал ничего слушать. Иногда мне казалось, что это не только желание быть рядом, но и прямой приказ Александра Ивановича — сопровождать меня везде. Разве что в гимназию я ходила одна.
— Останови возле таксофона, — попросила я, сев в машину. — Там, где удобнее. Надо позвонить.
— Кому? — тут же поинтересовался Бестужев.
Он не спешил заводить мотор. Развернулся ко мне и смотрел как-то подозрительно. Будто знал ответ.
Мыслей моих он не читал, теперь я в этом не сомневалась. Я почувствовала бы прикосновение к разуму. Кстати, а почему Ольга не попросила о помощи Савелия? В дом его не пускают, но уверена, что двое старых друзей могут связаться друг с другом при необходимости.
— Я должна ответить? — спросила я. — Мне нужно отчитываться обо всем, что делаю?
Бестужев фыркнул, будто иного ответа и не ждал.
— Я знаю, кому, — сообщил он, не скрывая довольства. — Шереметеву.
— Тогда зачем спрашивать? — Я повела плечом. — Мог бы и сам помочь подруге.
— А я больше не хочу потакать ее капризам. — Бестужев посерьезнел. — И тебе не советую. Сама знаешь, чем все закончилось, когда я помогал.
— Ты считаешь, это капризы?
— Что же еще? Любовь? — Он скривился. — Разве что к себе. Олька неглупая, но, когда упрямится, все мозги всмятку.
— Возможно, ты прав, — согласилась я. — И потакать не стоит. Но я уже согласилась помочь. Кстати, это с твоей подачи она ко мне обратилась.
