Сокровище колдуна - Нормаер Константин

Улыбка на лице графа стала шире: он вспомнил, с чего начался его долгий и тернистый путь.

Джузеппе, а точнее Алессандро, с детства грезил особой славой. Несметные сокровища, титулы и дворцовые интриги были ему ни к чему. Алессандро искал иное признание. Он планировал подчинить себе весь белый свет, чтобы им восхищались, как великим мистификатором. Тогда юноша еще не знал, что всемирное признание и богатство – это две стороны одной медали.

Путь от шкодливого подростка до главного чародея был не таким простым. В тринадцать лет юный Калиостро за свои проделки оказался в монастыре Святого Бенедикта, но даже там, под пристальным взором служителей святого ордена, он продолжал двигаться к своей цели. Заведя дружбу с местным аптекарем, Алессандро стал учиться у того медицине, алхимии и прочим наукам. Беда была лишь в том, что его проделки, за которые он и попал в монастырь, с возрастом только множились. Так что в святых стенах он долго не задержался.

Позже, когда из юного сорванца Алессандро из Палермо он превратился в графа Калиостро, в голове итальянского проказника родилась первая крупная афера.

Заведя дружбу с ювелиром Марано, Джузеппе – совершенно случайно – поведал тому один секрет. Он сказал, что ему известно местонахождение знаменитого на всю округу клада. Но чтобы его заполучить, необходимо отдать дань горным троллям. Марано вначале не поверил, но после убедительной речи графа согласился предоставить тому необходимую сумму.

Договорившись с подельниками, Калиостро решил разыграть перед ювелиром настоящее представление. В намеченный день он привел Марано в тайное место. Остановившись перед большой пещерой, граф начертал на земле странные символы и провел особый ритуал. Из недр каменной тверди раздался таинственный голос, который сообщил, что Марано необходимо пройти несколько сложнейших испытаний. Как только ювелир зашел внутрь пещеры, на него накинулись помощники графа. Они хорошенько отделали бедолагу. А голос молвил: «Испытание пройдено!». И теперь необходимо ждать разрешения пройти дальше. Пока Марано находился в пещере, Джузеппе и его подельники успели скрыться с полученными от ювелира деньгами.

После этой аферы Джузеппе пришлось покинуть Палермо. Но удачная афера с кладом запомнилась на всю жизнь. Позже Калиостро упростил схему и стал продавать карты с указанием кладов. Для этого он специально старил бумагу, высветлял чернила, а места указывал далекие, труднодоступные. Пока кладоискатель отправлялся в путь за несметными сокровищами, Джузеппе сбегал, выбирая новое временное пристанище.

Но карта сокровищ Марины Мнишек была особенной. Ее граф нарисовал в страшном бреду, когда пытался справиться с чахоткой. Ему казалось, что дочь польского воеводы лично управляет его рукой, указывая тайное место.

Мнишек снилась графу трижды. И каждый раз она брала Калиостро за руку и вела в таинственный лес, где она зарыла свои сокровища. Одна беда – Мария так и не заговорила. Поэтому место длительное время оставалось для графа загадкой.

Графу удалось довольно подробно воссоздать путь бегства коронованной особы. Сначала в Рязанские земли, потом в Астрахань, а в конце – Яик, до самого Медвежьего острова. Но все это было неважно, потому как в очередном сне Мнишек поведала графу, что она пыталась покинуть дремучие земли уже нищей. Сокровища остались близ Московии, неподалеку от Тушинских лагерей. Немного севернее столицы московитов.

Так что как ни крути, а карта, что находилась сейчас в руках Калиостро, была особенной. Потускневший крестик пульсировал на пожелтевшей бумаге словно жила. Справа речушка, слева опушка, а посередине приметный перелесок, – там-то первая коронованная особа и зарыла свои сокровища. Да не просто зарыла, но и проклятием окутала. Куда без этого. Чтобы нечестный люд мимо прошел и к сокровенному кладу не притронулся.

Закрыв ларец, граф убирать карту не стал, а сунул ее в потайной карман камзола. Дорожный чемодан задвинул под сидение и успокоился.

Снаружи послышался залихватский свист Петра.

«По всей видимости, приехали», – решил Калиостро и открыл дверцу.

Лес вокруг был самый обычный. Никакой зловещности или иных признаков гиблого места, в основном сосны. Деревья высокие, почва упругая, сухая – и это при постоянных-то дождях. Ни овражка, ни лощинки. Граф вышел и устало потянулся. Надо было хорошенько размять кости да разогнать в жилах кровь. Ритуал потребует от него немалого усердия. Главное, чтобы московиты не подумали чего худого. Все-таки страна особая, и нравы здесь соответствующие, не подчиняющиеся привычным цивилизованным законам. Таких бородатых удальцов монетой не подкупишь, уговорами молчать не заставишь. Впрочем, было у графа одно снадобье, которое он для того случая использовать и собирался.

–– Тута, прибыли мы, – сказал Петр, слезая с козел.

–– Оченья хорошо.

Привязав коня к дереву, к ним уже спешил фестер. Но делал он это как-то странно, вроде как по-звериному, переваливаясь сбоку-набок да оглядываясь по сторонам, неестественно выгнув шею.

–– Ну все, я свое дело сделал. А долг, как говорится, платежом красен, – заявил лесничий.

Но Калиостро не спешил отдавать обещанный рубль.

–– А гдье же ваше Чиортово Тьемечко?

–– Эх, мил друг. Его так просто не найти. Для этого хорошенько поплутать надо.

–– И где же мнье прикажите плутать? – уточнил граф.

–– А где изволите. Но ежели лес вас в тайное место пустит, так увидишь ты поляну небольшую, як проплешена. Заходить на нее не торопись, оглядись. Черепами там земля усыпана: бычьи, бараньи, но, сказывают, попадаются и человечьи. Избушка там будет стоять гнилая, а возле нее бабка сляпая. Ей-то свои вопросы и задавай.

Граф кивнул, мол, все понял, и протянул фестеру обещанную награду.

–– Спасибо. Заслужил.

Лесничий недоверчиво покрутил яркую монету с матушкой Екатериной, попробовал на зуб и удовлетворенно кивнул.

–– Но скажи мне тольйко одну вещь: ты ли сам эту старуху видел?

–– Ягу-то? – уточнил фестер. И усмехнулся, покачав головой. – Не, не видал. И, признаться честно, не хочу. Но люди сказывают, тама она сидит. Но коварная она бабка, лишнего при ней болтать-то не стоит.

–– Не буду, – пообещал Калиостро.

Повернувшись к провожатому, он наставительно выставил указательный палец и сказал:

–– Жди менья здесь, на этом самом месте. И никуда не сходи. И за мной не ходьи тоже. Чтобы не услышал и не увидьел.

–– Да как же так?! – всполошился Петр. – Не было у нас такого уговору!

–– А я и не должен с простым мужьиком договариваться. – Граф внезапно помрачнел и стал требовательным. – Сказал ждать! Значит, жди. Есть у менья одно дельце до вашей Яги.

Мужик только рот открыл и перекрестился. И впрямь мужики болтали, что приезжий граф колдун. Как есть колдун, коли с нечистой силой на одном языке болтать собирается. Да дьявольский огонь из пальца извлекает.

Развернувшись, Калиостро уверенным шагом направился вглубь леса. А пуховый платок, что на плечах был, на ветку повесил, оставшись в тонком темном камзоле.

–– Не сносить мне головы. Ведь простудится и заболеет! – участливо сказал Петр.

Фестер только отмахнулся:

–– Не боись. Сгинет, и шут с ним! А хозяину скажешь, что сам того повелел. Немчура неразумная, чего с него, убогого, взять!

Лес затаился, замолчал, завидев непрошеного гостя. Оставшаяся листва зашептала в кустах, старые деревья откликнулись скрипучим недовольством. Калиостро внимательно присмотрелся к немигающему взгляду. Сыч ухнул и отвернулся.

–– Presto, molto presto 1 .

Мысленно граф продолжал отсчитывать шаги и примечать направление. Вроде бы прямо идет, никуда не сворачивает. Но это лишь так кажется. На самом деле он слегка смещался влево. Шаг у правой ноги чуточку длиннее, а в лесу, где нет четких ориентиров, как в городе, оно и незаметно. Так что, если пройти слишком большое расстояние, можно вполне описать круг.