Безмолвная. Книга вторая (СИ) - "Константин"

Пока инспектор соображал, что ответить собеседнику, его рука нащупала какой-то предмет под сиденьем. Он, сделал попытку ухватить находку, но средний палец, внезапно, пронзила острая боль.

— Инспектор⁈ — раздалось, возмущённо-недоуменное, на том конце провода, в ответ на ругательства, на этот раз, сорвавшиеся с губ Тхэёна.

— Всё в порядке, хубэ, это предназначалось не тебе, продолжай, — произнёс Тхэён, повторно ухватив кусачий предмет и таща его к себе. Им оказался школьный бейджик, с фотографии которого, на мужчину смотрели глаза необычного цвета. — Говоришь, пропала девочка? — повинуясь наитию, добавил он, не в силах оторвать взгляд от снимка. — Дай угадаю: короткие, светлые волосы, фиолетовые глаза, зовут — Ли ЛиРа, ученица средней школы Косона.

— Да, — раздалось из трубки, после непродолжительной паузы, — откуда вы узнали?

* * *

— ЛиРа — необычная девочка, — вертя в руках фотографию обсуждаемой, произнесла ачжумма, которую звали ЁнСо. Она являлась официальным опекуном пропавшей школьницы, она же и заявила в полицию о исчезновении.

В доме, по адресу которого приехал инспектор Чон, его встретили две женщины — все, кто находился в это время на месте. Пожилая — ЁнСо, и молодая — её невестка, по имени Сонэ. Прежде, чем мчаться на вызов, Тхэён навёл справки о его обитателях, и к моменту визита, имел исчерпывающую информацию о семействе Ли. Обо всех, кроме пропавшей. О той, в картотеке, кроме упоминания о госпитализации, не было ни строчки. Если бы дело шло об обычном самоубийстве, он бы не стал напрягаться из-за отсутствующих жильцов, обойдясь разговором с опекуном. Но, в свете открывшихся обстоятельств, сильно жалел, о невозможности опросить всех разом, что серьёзно упростило бы его работу. Пришлось довольствоваться малым.

— Её выбросило на берег приливом, — между тем, продолжала свой рассказ ЁнСо, — а я нашла бедняжку, и выходила, вопреки заверениям врачей, в один голос твердивших, что с её раной не выжить…

Слушавший рассказ Тхэён, хотел было уточнить о характере раны девочки, но его мозг вычленил куда более важную информацию из потока слов.

— Нунним, вы сказали, что ЛиРа выбросило на берег. Она не местная?

— А вы, разве, не знаете? — сделала удивлённые глаза ачжумма. — Она тольпукчжа!

Дальше можно было не продолжать разговор. Инспектор быстро сложил два плюс два, и результат ему не понравился.

«Ой, не зря тут нисовец околачивался. По её душу приехал, наверняка. В прошлый раз не получилось беглянку настигнуть — олень помешал, а вчера — это была вторая попытка. Только, что же между ними произошло? Девочка оказалась не той, за кого себя выдавала, а разведчик её раскрыл? А дальше? Она, каким-то образом завладела оружием нисовца, да пристрелила того, предварительно, отведя в укромное место. Логично? А трусы, может и не её, вовсе. Сколько парочек используют теплицы в качестве временного укрытия от посторонних глаз? Внутри тепло, да и земля мягкая…»

— Нунним, напомните, пожалуйста, какого числа ЛиРа выписали из больницы? — поинтересовался Тхэён. Сбитая с толку, в общем-то, напрямую не относящимся к делу, каверзным вопросом, ЁнСо промедлила с ответом дольше обычного. Ей на помощь тут же пришла Сонэ.

— Хальмони, ну что вы, это было двадцать первое число, — подсказала она ЁнСо нужную дату. Суровый взгляд ачжуммы, брошенный в сторону невестки, был той ответом.

— Камсахэё, — сделав вид, что не заметил безмолвной сцены, поблагодарил женщин Тхэён. — Вы не возражаете, если я отлучусь — мне нужно позвонить в участок.

Женщины не возражали. Виновато улыбнувшись, инспектор встал, поклонился и вышел на улицу.

— Помнишь дело о покушении на убийство, месячной давности? То, где в нисовца стрелял ревнивый муж? — напряг дежурного Тхэён, как-только дозвонился до участка. — Отлично! Найди мне дату, когда его подстрелили… Двадцать третье марта? Спасибо, на этом всё, хотя… подожди. Пришли мне его фотографию, она должна быть в архиве.

Собеседник, на том конце провода, ненадолго замолчал, а в трубке было слышно лишь сопение и клацанье кнопок мышки. Затем, голос вернулся:

— Инспектор, я переслал вам фотографию. И ещё, Чон-сонбэ, я вспомнил, где видел пропавшую девочку. Вам будет интересно узнать.

— Слушаю, — навострил уши Тхэён.

— Инспектор, я взял на себя смелость переслать вам два ролика. Посмотрите их, так будет нагляднее, чем рассказывать. Очень занимательные видео.

— Камсахэё. Больше ничего для меня?

— Нет, Чон-сонбэ.

В дом Тхэён вернулся в состоянии глубокой задумчивости. Видео, что прислал ему дежурный, действительно, впечатляли. Особенно, первое, в котором, девочка с фиолетовыми глазами танцевала на сцене «Острова». В этом клубе он ни разу не был, но молва о нём ходила неоднозначная. Наркотики, проституция, уклонение от уплаты налогов… — такие слухи распространяли между собой его коллеги. Правда, проверить их не было возможности — заведением владел Мун КванГо — весьма влиятельный человек в «верхних» кругах, хорошо прикрывший тылы. Да и доказательств нарушения закона нет. А попробуй их собери — тут же укажут на место!

Второй ролик, менее впечатляющий, но не менее информативный для инспектора — репортаж местного новостного канала, посвящённый, надо же, ЛиРа! В нём рассказывалось, как девочка спасла тонущего мальчугана, затем, о ней самой, включая краткую биографию и интервью с её родственниками. Весьма занимательное интервью, между прочим.

После просмотра обоих роликов у Тхэёна появилось ещё больше вопросов, и не только о пропавшей. Внезапно, инспектор осознал, что влез во что-то большее, чем два, по началу, не связанных друг с другом, рядовых дела. И если он продолжит их раскручивать, может оказаться погребённым под лавиной, спущенной сверху.

— Вам знаком этот мужчина? — спросил Тхэён, положив телефон с фотографией СуЕна перед женщинами. Те, принялись внимательно разглядывать изображение, и по их лицам было понятно, что они видят его впервые в жизни. Первой нарушила молчание ЁнСо.

— Я не знаю этого человека. Он имеет какое-то отношение к пропаже моей девочки? Вы думаете, это он её похитил? Это маньяк?

Тхэён был готов к такой реакции, и ответил заранее заготовленной фразой:

— Нунним, этот человек не маньяк, но, судя по всему, они были знакомы. Возможно, он причастен к её исчезновению. Причастен в качестве свидетеля. Моя обязанность опросить всех, с кем контактировала ЛиРа, в том числе, установить перекрёстные связи. Вы меня понимаете?

Обе женщины одновременно кивнули.

— Вам нужно поговорить с моей дочерью — Манхи. Они с Лирой, чуть ли не с самого знакомства стали очень близки. Она сейчас в школе, но вечером будет дома, — снова, «вперёд батьки в пекло» влезла Сонэ, за что тут же получила очередной свирепый взгляд от свекрови. Чтобы и далее не провоцировать конфликт между родственниками, Тхэён заверил дам в своём намерении совершить повторный визит и пообщаться с остальными членами семейства Ли. Позже.

— Вы обязательно найдите этого маньяка! — на прощание, напутствовала инспектора ЁнСо. — Я, почему-то, уверена, что это он похитил мою девочку. Не могла она сама уйти или что-нибудь причинить себе. ЛиРа, хоть и немая, но не дура.

Да, девчонка была немая. Тхэён дважды пересмотрел тот момент в репортаже, где упоминалось о её недуге. А потом, ещё и уточнил у ЁнСо, на всякий случай. И этот факт его тоже поразил, вкупе со внешностью агасси, её глазами и тем, как она двигалась на сцене.

Сейчас, покинув дом семейства Ли, инспектор сидел в машине и раз за разом прокручивал видео из клуба. Танец девочки завораживал. У Тхэёна, сложилось впечатление, будто танцовщица, движениями рассказывала ему какую-то историю. Историю, сугубо личную, касающуюся только его. Он не мог уловить её смысл, но зашкаливающие эмоции грозили накрыть инспектора волной катарсиса.