Новые приключения князя Андрея в России 1806 (СИ) - Ангелов Августин

Сам князь по военной привычке вставал в шесть утра, требуя того же и от домочадцев, несмотря на пол и возраст. Старик практиковал омовения холодной водой ради закаливания. Эта привычка у него тоже появилась еще в молодости на службе в армии, но и ее он обязывал применять всех остальных. В семь утра он, одевшись в просторный домашний халат-шлафрок, завтракал в своей комнате, почитывая, обычно, газету «Санкт-Петербургские ведомости», регулярно доставляемую в имение из столицы через почтовые станции. Впрочем, информация в газете, пока она добиралась до Лысых Гор, уже устаревала на несколько дней.

Неспешно позавтракав, в десять утра старик выходил на променад по своему имению. И управляющий в это время обязательно отчитывался перед ним, сопровождая хозяина на прогулке. Иногда они вместе даже работали в саду, а после вместе заходили в контору к управляющему, где пропускали по рюмочке чего-нибудь покрепче. Немного приподняв себе настроение, после прогулки старый князь шел мучить дочку науками, с завидной регулярностью методично вдалбливая девочке с явно гуманитарным складом ума алгебру и геометрию.

Потом, к полудню, подавали обед. А после него, насытившись, Николай Андреевич шел что-нибудь мастерить, заставляя себя бороться с праздностью. Впрочем, он испытывал от ручного труда настоящее удовольствие, всегда очень радуясь, когда получалось сделать очередную красивую табакерку. А в дни, когда настроения заниматься поделками не имелось совсем, князь пытался писать мемуары. Поработав в своей мастерской несколько часов, он приходил в диванную, где слушал игру княжны Марьи на клавикорде, заодно или принимая гостей, если они были, или читая, а то и играя в шахматы с кем-нибудь, или, даже, с самим собой.

В шесть вечера начинался ужин, а потом старый князь выходил на вечерний моцион и дышал свежим воздухом перед сном. Спать он ложился рано, будучи в девять вечера уже в постели. Впрочем, того же он требовал и от других, кому выпала честь поселиться в княжеской усадьбе. Он не терпел, когда кто-то оставался в диванной и шумел после девяти. Николай Андреевич к старости и вовсе сделался нервным. И оттого мог накричать даже на очень знатных гостей. Ведь он считал, что мало кто может посоперничать с ним в знатности и древности семьи, находя корни происхождения своего рода от самого Рюрика.

За годы, прошедшие после смерти жены, Николай Андреевич своей чрезмерной принципиальностью и беспощадной дисциплинированностью добился того, что выросшие уже дочка и сын его не любили. Будучи девушкой набожной, княжна Марья воспринимала все те искусственные жесткие рамки, которые придумывал отец ради регламентации ее жизни, как испытание, посланное Господом ради смирения гордыни. И потому она не роптала, а покорно исполняла все то, что велел ей ее батюшка, хотя ни весь этот казарменный порядок, заведенный в доме, ни алгебра с геометрией девушке совсем не нравились.

Князь Андрей относился к отцу и его порядкам холодно, но старался ему в этом не перечить, признавая право старшего в семье чудить таким образом, как он хочет. И так было до того апрельского дня, когда молодой князь вернулся с войны. В тот день старый князь чувствовал себя с утра неважно. Его мучили желудочные колики, и потому, съев на обед только первое блюдо, он раньше времени ушел в свою мастерскую, чтобы постараться отвлечь себя работой. В этот момент и появился нежданно-негаданно на пороге его сын. И это явилось, конечно, полной неожиданностью для Николая Андреевича. Оттого все те добрые речи, которые он хотел бы сказать сыну, вылетели у него из головы, а вместо них слова прозвучали резкие и необдуманные.

Ведь до этого он получил похоронное письмо от Кутузова, что сильно подкосило старого князя, расстроив его нервы и здоровье, заставив думать, что сына у него больше нет. А тут еще совсем недавно умерла и невестка Лиза, что и вовсе стало ударом. И пусть Николай Андреевич не любил ее, точно также, как не любил никого из родных, считая, что разум должен доминировать над чувствами, но все-таки с чисто утилитарной точки зрения смерть Лизы оставила без матери его единственного внука. А внук — это продолжатель рода, следовательно, персона значительная, хоть еще пока и несмышленая в силу своего младенческого возраста. И за ним, разумеется, требовался хороший уход, за наличием которого старый князь следил ревностно, ежедневно устраивая проверки нянькам и кормилицам. Впрочем, писк и слезы младенца раздражали старого князя не меньше всего остального, что выбивалось за рамки привычного распорядка, которого Николай Андреевич педантично придерживался ежедневно.

Все эти последние события выбили старого князя из колеи. Вроде бы раньше он всегда в людях ценил ум и способность к рациональной деятельности. Но, как только его собственный сын, едва возвратившись с войны, заговорил о каких-то собственных рациональных идеях, как старика словно бы переклинило. И вместо того, чтобы выслушать интересные предложения Андрея, он придрался к какому-то непонравившемуся слову и сорвался на крик, выставив сына из мастерской. Но, когда приступ истерического наваждения схлынул, разум старика все-таки вернулся в более или менее нормальное состояние. И он решил, что, все же, немного погорячился, потому велел слугам разыскать князя Андрея и позвать его к ужину.

Впрочем, искать и звать князя Андрея не пришлось, поскольку он сам явился в диванную уже вымытый, выбритый, подстриженный и переодетый в длиннополый шлафрок, подобный тому, который красовался и на Николае Андреевиче, только не зеленого цвета, а синего. Увидев, что в диванной сидит отец, погруженный в раздумья над каким-то шахматным этюдом, Андрей сразу хотел уйти, но старый князь, оторвав взгляд от шахмат, сказал ему четко, словно бы приказал:

— Сядь подле меня!

И, когда Андрей, поколебавшись в нерешительности несколько мгновений, все-таки подчинился, усевшись на диван напротив, с противоположной стороны шахматного столика, отец сказал ему:

— Я понимаю, что тебе трудно пришлось на войне, и ты совсем отвык от семьи. И потому я прощаю тебя за грубое слово. Но, впредь не забывайся. Я пока еще глава рода, а не ты. И потому ты обязан мне подчиняться, как всегда младшие по званию подчиняются старшим, ибо так заведено правилом субординации с давних времен. Даже у первых людей, которые еще ничего не знали, главу семьи всегда почитали. И это не пустой обычай. Это умные традиции предков, выработанные самой жизнью. Только тот, кто мудр, знает больше остальных и может предложить им лучшее решение в трудном положении. Мудрыми люди становятся не сразу, а лишь с возрастом, когда набирают достаточный жизненный опыт. И потому я настаиваю на уважении к себе. Это не пустая прихоть, а право, которое я заслужил в силу своего возраста и опыта.

— Я вовсе не собираюсь оспаривать ваши права, отец. Я лишь хотел обсудить с вами те мысли по поводу оружейного дела и укрепления нашей армии, которые посетили меня на войне, — проговорил Андрей достаточно вежливо.

Старый князь, услышав слова сына, вновь погрузился в раздумья, его морщинистое лицо на мгновение осветилось светом воспоминаний. Взгляд его стал отстраненным, словно он искал ответы не в комнате, а где-то далеко, в тех бескрайних полях, где когда-то раздавались звуки битв, и где его собственная молодость была полна надежд и амбиций рядом со знаменитым князем Потемкиным.

— Ты говоришь об оружии и армии, — произнес он, наконец, медленно, как будто каждое слово требовало тщательной работы мысли. — Но, Андрей, не забывай, что война — это не только стратегия и тактика. Это страдания, это жизнь и смерть. Я тоже видел, как на поле боя мечутся раненые солдаты. И не всегда они возвращаются домой. Ты должен помнить, что истинная сила армии заключается не в оружии, а в мудрости, в умении управлять войсками и в понимании, когда следует сражаться, а когда — отступить. Правильное маневрирование на поле боя — вот ключ к победе. И здесь важно не столько владение оружием, сколько знание алгебры, геометрии и географии, потому что война требует снабжения большим количеством припасов и четких построений с перестроениями на местности. И, между прочим, проклятый корсиканец Бонапарт владеет этим искусством виртуозно.