Одинаковые. Том 1. Адаптация (СИ) - Алмазный Петр

Мы вместе со вторым стали раздевать тела внимательно прощупывая все складки одежды. Раздели до исподнего. Ворочать было тяжело, хорошо, что это еще субтильные китайцы, иначе мы бы до утра провозились. В общем в подошве сапога и под ремнями нашли 3 золотых царских червонца, общей сложностью 40 китайских монет серебром.

Стали разгружать поклажу бандитов из седельных сумок. Вот подфартило. Похоже они прибили какого-то европейца. В поклаже был приличный европейский костюм, револьвер Colt Frontier под 44 калибр в кобуре из хорошо выделанной коричневой кожи, похоже это походный комплект под один патрон. Еще был запас патронов под этот калибр, насчитал в общей сложности 180 патронов в пачках по 20 штук.

Походный несессер в дорогом кожаном чехле, потом разберусь. И 2 мешочка с золотым шлихом примерно на 1,5 фунта весом (600 гр.). Удачно мы прибарахлились. 2 неплохих кинжала в ножнах, 3 дрянных засапожных ножа и добротный охотничий нож с наборной рукоятью. Видимо он как раз с европейца, и тубус с какими-то бумагами. Вот еще шашка драгунская.

Остальное барахло особого внимания не стоило, но тоже многое для походной жизни может пригодиться. поэтому мы начали собирать трофеи и нагружать ими лошадей. Тела хунхузов оттянули с дороги.

Опасаясь, что меня могут лишить огнестрела, я решил быстро сделать схрон. Пока второй водил Саньку оправиться к ручью, я нашел подходящее дупло в 30 шагах от места боя. Третий забрался на дерево и с помощью веревки убрал в схрон винчестер, кольт, все патроны 44 калибра, золото в мешках и монетами, а также бумаги и несессер с европейца.

Завернув все это добро в тряпки и замаскировав временный тайник в дупле третий спустился с дерева. Мы стали готовится к выезду в сторону станицы. Всего было 5 лошадей и одна из них хромая, скорость была небольшая. Но уже не на горбу тащить, поэтому я не расстраивался. Мы уже подъезжали к дороге, проходящей у большого камня, когда услышали топот множества копыт…

Глава 3

Из-за поворота на рысях вылетел казачий разъезд. Видимо они искали тех, кто напал на семью крестьян. Осадив коня и узнав нас, казаки спешились. К нам подошел десятник Федор.

— Смотрите казаки, это же братья Горские, вас уже с ног сбились искать. В станице видели, как вы убежали утром, дед Еремей услышал выстрел в стороне большого камня, когда был на выпасе, и прискакав в станицу поднял всех на уши.

Да скорость реагирования, конечно, у казачков никудышная подумал я, в 5 верстах можно вырезать хоть целый отряд, а помощь придет только через 1,5 часа. Но об этом говорить конечно не стал, а только оставил зарубку в памяти.

— Рассказывай Илья.

Я слез с коня, братья тоже стали рядом. Кротко рассказал о выстреле, который мы услышали, а также об обнаруженной телеге с телами крестьян. Потом рассказал, как по следу шли, как врасплох застали хунхузов и освободили Саньку.

Девочка за время пути успокоилась, но, когда увидела телегу с убитыми родителями, бросилась к ним и заревела навзрыд.

— Пусть поревет, слезы лечат — сказал Федор.

Второй подвел крестьянскую лошадку к телеге, и казаки споро ее впрягли. Тела родителей Саньки положили на телегу, накрыв попоной. Федор посадил девочку к себе и наш сборный караван направился к станице.

Нас встречала похоже вся станица. Еще издали увидел мать и деда и помахал им рукой. Мать бросилась на встречу, мы спешились и подошли к ней. Мать обняла нас всех, заплакала и запричитала. Федор подъехал, увидев эту картину и сказал

— Не голоси Таисия Степановна, все в порядке с твоими сыновьями. Расскажешь кому не поверят. Это ж надо три мальца 7 лет от роду с бандой справились, да еще и трофеев сколько добыли. Не голоси, кому сказано, лучше помоги мальцам коней до дома довести.

Я немного пришел в себя, после слез матери взял под уздцы свою лошадь, и мы пошли к дому. Дед присоединился к нам. Отойдя от казаков, вспомнил про Саньку, передал уздечку второму и побежал к Федору.

— Федор Иванович, а что с Санькой то будет, как она теперь.

Девочка стояла рядом с поникшей головой и похоже ни на что не реагировала. Федор погладил ее по голове.

— Да вот не знаю, родни у нее в станице нет, да и похоже, что нигде нет.

— Давай ее к нам возьму, небось мать с отцом не прогонят, взял я девочку за руку.

Она посмотрела на меня и всхлипнула.

— Пойдем Санька, что-нибудь придумаем.

Девочка пошла за мной, а Федор погнал вслед за нами крестьянскую телегу. Мать как нас увидела, охнула и закрыла ладонью рот. А потом обняла девочку и не говоря ни слова повела в дом. Так в нашей семье появилась еще одна старшая сестренка.

На следующий день похоронили Санькиных родителей на станичном погосте. А вечером Федор зашел к нам с Есаулом Селиверстовым. Есаул Павел Михайлович был ровесником нашего отца, другом детства и вместе держать испытание перед верстанием в казаки, но увы с отцом приключилась беда. Друзьями они остались, правда теперь отец охотник-промысловик казачьего роду, а Павел Степанович дослужился до есаула, большой человек. Есаул был высоким, статным мужчиной с широкими плечами и густыми вьющимися черными как смоль волосами.

Отец еще не вернулся из тайги, поэтому гостей встречал дед.

— Таисия готовь стол, крикнул матери.

Я со вторым пошел разжигать самовар, а третий стал доставать свежую воду из колодца. Когда все собрались за столом, Павел взял слово.

— Вот что скажу, спасибо Вам за таких выучеников, сразу вижу, что казаками вырастут крепкими, даст бог и учебу они выдюжат и в реестр впишем, все честь по чести сделаем. Десятник и есаул встали и поклонились матери и деду.

Мы с братьями поднялись с лавки, перекрестились на образа и сказали хором — Храни Христос дяденьки.

— Добытые парнями трофеи оставьте себе — сказал есаул.

— И еще, раз уж взяли Саньку к себе, то надо за ее наследством съездить на выселки, пока какие лихачи их хутор не обнесли. Завтра с утра отправлю к пару казаков в помощь и поезжайте соберите, что там осталось, да и дом нужно как-то закрыть, мало ли кто решит поселиться в будущем, да и хозяйка теперь Санька, авось продать решит или сама там жить захочет, как подрастет.

Санька всхлипнула и опустила голову.

Пока гости собирались я ломал голову как бы так поудачнее поступить с револьвером и карабином, припрятанными в дупле. Очень уже подходящее для меня оружие, особенно в тайге. Дистанция рабочая 200–300 метров, это самое то, что сейчас нужно, да и скорострельность должна быть зверская по нынешним временам. Есть конечно и недостаток, это редкий калибр и патроны будут к нему дорогие. Надо узнать, как их можно заказать в нашу глухомань, да еще научится их переснаряжать.

Попробую и посмотрю мне бы, конечно, хорошо такие пары револьвер-карабин под один патрон заиметь сразу в тройном комплекте на всех братьев, но там посмотрим. Еще после проведения первой в новой жизни операции понял, что нужно продумать снаряжение и тренироваться в походном снаряге.

С обувью вроде пока все нормально, нужно перешить или сшить новые штаны и рубаху, и ранец-рюкзак хотя бы литров на 15–20 для начала, чтобы с собой всегда был походный набор.

Вот бы еще фляги железные для воды раздобыть. Ладно чего мечтать, продумаю сначала что хочу, а лучше нарисую. И как отец из тайги вернется попробую выпросить. Деньги то теперь с трофеев появились, всяко не зажмут добытчикам, ха-ха.

Дед после ухода гостей собрал нас с братьями на завалинке, всех баб прогнал в избу, набил трубку табаком и еще раз попросил подробно обсказать, что да как случилось.

Не тая, выложили как все было ну или почти все. Дед хмыкнул, прищурился, посмотрел с улыбкой.

— Чувствую, что не договариваешь Илюша. Давай не темни, и посмотрел своим фирменным прищуром, поправив на автомате усы.

Решил, что лучше не скрывать, да и, по правде говоря, был не уверен, что в трофеях копаться не станут, когда прятал часть, а как оказалось никто на них даже претендовать не стал. Конечно, я знал правило «что с бою взято то свято», но мы то еще для казаков сопли зеленые, кто его знает, как повернется.