— О вашем богатстве надо будет поговорить позже, — бросил я.
— О, да, — отозвался Кристофер, — Не сомневайтесь. Награда будет достойной.
Уж будь уверен, дорогой мой пациент. Можешь быть уверен на все сто процентов, блин.
— Культ Дану, — произнес Кристофер. — Я собирал информацию о нем. А они тем временем изучали меня самого. И они смогли подобрать ко мне ключи, как к каждому привратнику в этом храме, бессмертному, неподкупному и потерявшему человечность. Я быстро понял, что происходит, и взбунтовался. У меня профильное образование, всё-таки, я нашел пути, скрытые от остальных.
То есть жрицы согласились дать ему бессмертие в обмен на вечную службу стражем на входе в кольцевой виноградник. Согласились ничем не рискуя, ведь он уже ни когда бы не смог покинуть это место.
Только вот дерево из него вылезло слишком хищное.
Нельзя даже сказать, что договор нарушен. Прям даже интересно стало, как они рассчитывают наградить меня. Так же, или придумают что похуже?
— О чем ещё ты не рассказала мне, Кора? — пробормотал я.
Впрочем, я ещё все выясню, когда выберусь отсюда. Без всяких если. Когда! Ведь, кое-кто плохо себя вел и заслужил вразумляющую порку…
Я услышал как Семен передернул затвор на пулемете.
— Что там? — бросил я не отрываясь от своих трудов
— Зашевелились, — отозвался Семен.
Зашевелились, ага. Надо поторапливаться. У меня были основания предполагать, что у дерева нет развитых защитных систем в этой камере. За всю его жизнь, за все три года, они ему тут ни разу не понадобились. И у нас будет достаточно времени, чтобы воткнуть меч ему в зад и повернуть дважды. А потом конечно лучше бы свалить прежде чем дерево очнется.
Наше время заканчивалось.
Степан начал стрелять. Стрелял он короткими очередями, гильзы со звоном посыпались на пол.
Мы вздрагивали при каждом выстреле, но продолжали то, за что взялись. Ангелина выпила второй эликсир Земли, содрогнулась и успешно призвала очередного элементаля, чтобы бросить его на восстановление деформированных корнями костей черепа.
Я с напряжением управлял своим элементалем. Мне было нелегко, но Штирц вкалывал за троих, пот катился градом с его лба. И я понял, что Кристофер не умер немедленно под нашими руками только потому, что дерево не желало его потерять и отчаянно сражалось за его жизнь, вкачивая через еще уцелевшие корни поддерживающие дыхание и сердцебиение вещества, восстанавливая повреждения.
Но когда мы извлекли последний корень из его мозга, Кристофер внезапно начал умирать, он замолк, его рука упала, уронив фиал из его бледной ладони прямо на каменный пол. Все замерли беспомощно глядя как он падает.
Но прямо над полом его поймал Нанотолий и так спас от бесславной гибели при ударе об этот пол.
И только все облегченно выдохнули, Нанотолий своими ловкими пальцами сковырнул пробку и немедленно выпил все содержимое, сволочь лохматая.
Вот нам и конец пришел, понял я.
Глава 54
Дары богини
Штирц попытался нащупать у Кристофа пульс, но не смог.
— Вот дерьмо, — произнес Штирц, нанося кардиологический удар в грудь больному.
И Кристоф задышал.
Степан снова начал стрелять по темным углам комнаты.
А я ждал, что с мгновения на мгновение Нанотолия разорвет в клочья силой, равной бакалавру, которой бедная зверушка, конечно ничего не может противопоставить.
Но вышло немного иначе.
Нанотолий подпрыгнул, поймал извивавшийся в воздухе корень, потерявший пристанище в человеческом мозге. Сунул окровавленный конец в пасть и выдохнул прямо внутрь корня поток огня, который светящейся лентой прокатился по корню куда-то вверх, а потом там вверху так полыхнуло, что вся пирамида вздрогнула, и на нас посыпалась вековая пыль.
Мы пригнулись.
Фигасе пошла отдача!
— Всё! Уходим! — проорал я. — Хватайте его под руки-ноги и дёру-дёру-дёру отсюда!
И мы дали дёру, так быстро, как смогли. Растаптывая бессмысленно извивающиеся корни на каменном полу, мы протиснулись через вентиляционную щель в барельефе обратно в коридор с ловушками и, торопливо преодолев все его опасности, выбрались на склон пирамиды на третьем ярусе.
В высоте над пирамидой горела крона дерева-вурдалака. Осыпались горящие листья.
Вот так вот. Сходили за виноградиком. Спотыкаясь на каждом шагу, мы добрались до лестницы и скатились по ступеням вниз.
А внизу нас уже поджидали. Ну, как всегда.
Статная данайская жрица Воды встретила нас поднятой ладонью, а сзади её поддерживала возбужденная толпа пилигримов.
— Стойте!
— Ну, что ещё? — устало отозвался я. — Давай все претензии по выполненной работе завтра с утра. У меня сегодня был тяжелый день.
— Отец древа вампира, алхимик из внешнего мира, здесь не пройдет! — громко оповестила всех желающих жрица, а толпа за её спиной поддержала её единым ревом. — Он должен умереть. Сейчас. Здесь.
Я очень устал, и позиция у нас была неудачная. Попробую что ли для разнообразия порешать наш вопрос дипломатическими методами?
— Давайте не будем пороть горячку, — устало произнес я. — И расстанемся друзьями. Да он, считай, и так мертвый.
Муж тётки висел на плечах Штирца и Ваки в явной коме.
— Здесь, — повторила жрица указав разящим пальцем на землю у себя под ногами. — Сейчас.
Ну вот и пошла нафиг всякая дипломатия. Да и ладно, бесит уже, реально.
— Кто здесь умрет решу только я! — ого, это я что ли так прорычал? Вон толпа аж присела. — Я и только я! С дороги!
А потом из нашего ряда вперед вышла пьяная после трех возлияний подряд Ангелина и пробила жрице образцовый хук слева. Жрицу просто с ног снесло.
— Задолбала уже! — проорала Ангелина вслед улетевшей в вечерние сумерки жрице. — Катись и не возвращайся, птица драная!
— Так-так, Ангелина! — я поймал Смертоносную Деву за запястья. — Хорош! Хватит уже! Её уже нет. Всё! Остынь.
Ангелина вцепилась в обшлага моего камзола и горько зарыдала у меня на груди.
— Ну, ладно, ладно уже, — я погладил её по волосам. — Всё, хватит. Всё уже кончилось. Тебе больше не наливаем.
Наша Смертоносная Дева рыдала, и я её отлично понимал. Денек выдался тот ещё.
— Ладно, хватит. Пойдемте уже.
Мы без проблем прошли через расступившуюся толпу, и вернулись в гостевой дом, где и окопались на ночь, справедливо полагая что всё только начинается.
Дерево горело ещё три дня. В первую ночь к нам так никто и не пожаловал, и я, попивая чай на балконе гостевого дома, терпеливо ждал, наблюдая грандиозное огненное тление над девятиярусной пирамидой, озаряющее все небо.
Кристоф продолжал жить, хотя и не приходил в себя. Доктор Штирц заботился о нем, пил каждый день фиал для вызова элементаля, поддерживающего жизнь больного — благо, запасов хватило. Раны на голове оставались чистыми, температура держалась чуть выше нормальной, но в остальном его состояние оставалось стабильно тяжелым.
— Он перенесёт поездку? — спрашивал я.
Доктор молча пожимал плечами. Ну понятно.
Нанатолий опять запропал, видать, кутит где-то среди двоюродных родственников на склонах пирамиды, отрывается. Он герой, ему можно.
На вторую ночь в лагерях пилигримов вокруг храма, внезапно началась рукопашная, крики, стук оружия, стоны. Очевидно, это добивали известных культистов Древа, немного предсказуемый и очевидный исход. Меня такими мелочами решили не беспокоить. И слава Дану. Я отдыхал. Редкие дни отдыха во всей этой круговерти.
К нам явились на третье утро, когда Древо уже угасло и явно умерло окончательно. На верх потянулись бригады паломников с пилами, а вниз носильщики, нагруженные связками обугленных дров. Запас топлива года на три, самое меньшее…
Хромовые служанки вежливо постучали в двери наших покоев и сообщили радостную весть, что богиня готова принять меня и завершить нашу сделку.
Ну что-ж и то верно пора бы и рассчитаться, пожалуй. Доктор Штирц не ручался, что Кристофер Фламп придет в себя, но что перевозку он переживет, ручался. А больше, кроме подбития счетов, нас тут ничего не задерживало.
