— Так! Стоять! — воскликнул я вскидываясь.
Нагнулся над провалом, взялся за рукоять и со скрежетом выдернул прогнувшийся в середине меч из щели. Не хватало только и его тут потерять! Лезвие благородного оружия героически пережило и это издевательство, лезвие мгновенно упруго разогнулось и, повибрировав успокоилось.
Ух! Да здравствуют двуручники и озабоченные социопаты, что их изобрели! Я живой!
Полный нахлынувших чувств я поцеловал меч в стальное перекрестье.
Ловушка, видимо, выдерживала легких тупаев, а подо мной вот наконец провалилась. Какие здесь поработали, однако, коварные строители, чтоб они ещё раз сдохли.
— Вот говнище! — высказался я наконец в сердцах, заглянув в реально бездонную щель, едва не пожирающую меня без остатка в цвете лет. Оттуда задувал ледяной ветер. — Срань же какая, мать твою!
А затем грязно выругался.
— Саша, разве вам подобает подобна лексика? — похоже, я неприятно удивил нашего доктора столь низким экспрессивным слогом.
Ну, в принципе, доктор прав, положение обязывает. Вон, даже Ангелина, наша официальная мещанка смотрит на меня с молчаливым осуждением.
— Ладно, не подобает, — буркнул я. — Считайте тогда, что был я невероятно обескуражен.
Это удовлетворило вкусы собравшегося общества.
Один за другим мы перебрались через щель в полу. Прежде чем уйти, я плюнул в зияющую бездну:
— Подавись, падла.
Мы двинулись дальше с утроенной осторожностью прощупывая пол и стены перед тем как сделать следующий шаг. Буквально ползли на ощупь, опасаясь, что нас вот-вот намотает на шестерни какая-нибудь очередная ловушка, порождение сумрачного лесного гения строителей этих пирамид.
Да чтоб я сюда ещё когда-нибудь по собственной воле сунулся? Да ни в жизнь! Я и так не понимаю, чего я тут забыл.
Почти в самом конце коридора в потолке обнаружилась дыра, узкая шахта, уходившая отвесно вверх. На полу под ней валялись высохшие сморщенные ягоды винограда. Я встал под шахтой заглянув вверх и увидел далеко в наверху, возможно на самом верху пирамиды, дневной свет.
— Похоже, тупайи поднимаются наверх здесь, — произнес доктор Штирц вставая рядом и морщась на солнечный свет.
— Мы тут не пройдем, — мрачно проговорил я.
— Здесь дальше дверь, — услышал я голос Степана. — Чо-т только… Взгляните сами, Александр Платонович.
Это была дверь с лицом привратницы, вроде того, что мы встретили на въезде в храмовый комплекс. Только эта была мертва и мертва уже давно. Высохла так, что зубы вылезли меж растянувшихся губ. Я медленно протянул руку и толкнул голову мумии, и решетка из ветвей рассыпалась сухой трухой и грудой костей. Все-таки когда-то это был живой человек. Никакой это был не автоматон, оживленный элементалем. Это было что-то куда более жуткое.
— Чем они тут занимаются, на самом деле? — проговорил Штирц, столь же неприятно пораженный, что и я сам.
И то верно. Я молча стоял, глядя на голый оскаленный череп, с которого плоть осыпалась в прах вместе с волосами и тоже думал что же тут твориться то у вас, Кора дорогая? Что это такое вы тут вымучиваете? Что же вы такое тут злоумышляете? Нет ответа. Ну, это — пока нет.
— Саша, нам нужно двигаться дальше, — проговорил Штирц за моей спиной.
— Да, конечно, — угрюмо проговорил я, перешагнув череп. — Все за мной, времени мало. Закат скоро.
Коридор за рассыпавшейся решеткой мертвой привратницы вскоре стал таким узким что мне пришлось сгрузить Нанатолия на руки Ангелине и отдать меч Вака, чтобы протискиваться, проталкивая свое тело в щель изо всех сил.
Пригнувшись я в конце концов, вытащил себя из щели в обширную высокую узкую каменную залу, освещенную падающим сверху через переплетение корней солнечным светом.
Настороженно огляделся. Вроде безопасно. По-крайней мере, прямо сейчас никто не нападает.
Помог выбраться остальным из щели прямо посреди глубокого эпического барельефа, и тогда уже огляделся.
Похоже, это было нечто погребальной камеры, с барельефами на стенах на тему занимательного жития богини Дан. Вот она, обычная женщина во власти мирового дерева; вот дерево прорастает через её суть; а вот уже сама Дану перерастает дерево и становится прародительницей всего…
— Нам стоит быть осторожными, — тихо произнес доктор Штирц озирая купол из сплошных скрывших потолок корней, — Мы точно в середине пирамиды. А значит, это корни Древа.
— Всем тихо, — негромко приказал я.
В центре залы, а значит, как сказал Штирц, в центре пирамиды, несколько полукруглых каменных ступеней вели к высокому каменному трону на возвышении. А там в падающем сверху свете я увидел нечто, что совершенно не ожидал тут увидеть.
Это был человек, лежащий на троне.
Сначала я решил, что это очередной декоративный труп, только в черных ростовых доспехах без шлема. Но нет, я ясно различил, что он дышит — легкая струйка пара изредка вырывалась из его рта в этом стылом подземелье глубоко под пирамидой.
И проблема с ним у меня была ровно одна. Из волос, из кожи на лбу, на его голове торчала натуральная корона из живых корней, уходящая ввысь во тьму к стволу дерева-вурдалака на вершине пирамиды. И конечно, это не могло быть простым совпадением. Нихрена это не совпадение.
Я не глядя протянул руку назад и сказал:
— Вака, дай мне мой меч. Похоже, мы нашли корень зла.
Глава 53
Операция в четыре руки
Я взял меч за рукоять и поднялся по ступеням к каменному трону. Синий свет элементаля коснулся сомкнутых век человека на троне.
Веки дрогнули, он медленно открыл глаза, черные глаза, обвел меня медленным взглядом, задержался на мече, на моем лице, тихо и хрипло произнес как простонал:
— Смерть? Ну наконец-то…
Я замер. Ого, не думал, что он настолько ещё живой. И вообще, честно говоря, он не слишком походил на источник наших проблем, на того, кто создал и управлял этим древом, походил он скорее на еще одну его жертву.
А ведь я его знаю. Я пригляделся к этому искаженному синим мертвенным светом лицу. Я где-то уже видел это скуластое лицо пиренейского конкистадора.
— Я вас знаю? — прищурившись спросил я.
— Не думаю, — прошептал человек в венце из корней дерева-вурдалака.
Ну, а я думаю иначе.
— Ваше имя? — спросил я настойчиво.
Человек остановил на мне блуждающий взгляд. Сосредоточился и произнес:
— Кристофер Кристобаль Анна Мария Бенито Сеговия Фламп.
Фига себе имечко. Роскошное, длинное, впечатляющее, чего уж там, я и сам бы от такого не отказался. Так Стоп! Чего-чего он там сказал в конце? Серьезно? Ну, охренеть еще раз.
— Маргарита Фламп вам кем приходится? — прищурившись, задал я контрольный вопрос.
— Жена… — спустя пару секунд едва шевеля синими губами отозвался человек.
— Блин, — в сердцах бросил я отступая от трона.
— Она жива? — едва тихо спросил он.
— Да.
Я кивнул. Никак еще один родственник? Мне нужно было подумать. Ситуация стремительно ухудшалась.
— Что-то еще случилось, Саша? — тревожно спросил доктор Штирц.
— Да нет, всё как обычно, — усмехнулся я. — Это всё дерево. Только на этот раз, внезапно, оно ещё и родословное.
Вспомнил, где я его видел. Тётка показывала фотографию, где она рядом с мужем, молодые и веселые. Чёрно-белую. Это точно он. Лицо с фотографии. Кристофер-Кристобаль. Нашелся потеряшка.
И что я теперь буду с тобой делать?
— Как вы попали сюда? — я вернулся к каменному трону и подсвечивая элементалем на мече осмотрел корни уходящие от его головы вверх. Пучки корней уходящие под кожу, под волосы, прямо в швы между костями черепа. Выглядело гнусно. И вряд ли кто-то на такое пошел бы по доброй воле.
Кристофер-Кристобаль ответил далеко не сразу, собирался с силами.
— Мне обещали секрет бессмертия, — прошептал он. — И жрицы меня не обманули. Мне раскрыли эту тайну. Я действительно не могу умереть. Я никак не могу умереть… Никак… Я так больше не могу. Помогите мне… Убейте меня.
