Ревизор: возвращение в СССР 48 (СИ) - Винтеркей Серж

– Так это же идеи Глушкова… Их зарубили несколько лет назад. Нет смысла поднимать эту тему снова, «нет» уже сказано совершенно определенно.

Ну раз в СССР не захотят этим заниматься, подключу семью Эль‑Хажж. Пусть они создают модемное направление в своей небольшой империи, чтобы она побыстрее стала большой. Пока что можно собирать группу инженеров, чтобы, когда интернет выстрелит в западной экономике, были уже готовые модемы на продажу…

Заговорил о процессорах.

– Так над этим уже в Зеленограде вполне успешно работают, – не понял меня Межуев.

– В Зеленограде у нас копируют западные разработки, причем заведомо устаревающие. Пока их выпустят массово, пока научатся наши копировать, на Западе уже новые разработаны, намного лучше. Это путь вечного отставания. Разве это годится для страны, которая первая человека в космос отправила?

Уговорил, короче, Межуева, что нужен мощный проект не тупого копирования, а собственных оригинальных разработок процессоров.

Удалось протолкнуть и проект по полупроводникам.

А вот по компьютерам не получилось. Межуев уверял меня, что в СССР делается в этом отношении достаточно много, не верил, что в будущем появятся персональные компьютеры, и не видел ничего плохого, что мы копируем западные компьютеры… Мол, все равно особо много нам этих сложных вычислительных устройств и не нужно… А то, мол, привяжут ко мне глушаковщину, и пиши пропало…

Дальше, конечно, обсудили всё, что связано с дискетами: и увеличение количества информации, что на них можно загрузить, и уменьшение объёма. Всё это тоже при желании потом можно коммерциализировать, снимая деньги с мирового рынка.

А то что это такое – продаём газ, нефть, пушнину. Надо продавать сложные технические товары с высокой добавленной стоимостью.

Удалось уломать Межуева, сказав, что хорошие дискеты можно за рубеж будет продавать за валюту. Главное, сделать их такими…

В целом, большую часть проектов, которые Межуев хотел представить в этом докладе, я вырезал, часть после долгих споров с ним добавил. Благо тексты моих докладов лежали прямо у Межуева на столе.

В общем, часа через четыре мы всё же скомпоновали новый доклад, в котором от прежних проектов осталась максимум треть. С моей точки зрения, не очень удачные темы Межуев сам выбрал, как не являясь специалистом, так и само собой, не зная будущего, как я. А я старался запихнуть туда именно то, что выстрелит в ближайший год или три, как и просил Межуев. Да, хотелось бы поддержать и фундаментальную науку, но раз уж такие от него условия выставлены…

Попрощавшись с Межуевым, зашел в буфет перекусить, а из него сразу в спецхран поехал. Раз такое движение пошло по итогам моей работы, то у меня снова энтузиазм появился ей заниматься. Может быть, и правда не зря я все эти десятки докладов писал… Может, и будет какой‑то толк из них для страны.

Да, я понимаю, что это никак не повлияет на перспективы сохранения Союза… Но, по крайней мере, на его развалинах будет больше предприятий, способных производить востребованный на мировом рынке товар, и уже моя задача будет в том числе, используя деньги группировки Захарова и привлекая капиталы от империи Эль-Хажж, поддержать их и не дать им разориться... Не дать их также банально разворовать всем тем, кто будет заниматься построением «либеральной экономики», а на самом деле обслуживанием интересов западного капитала и западных промышленных компаний. Закрыть завод, выкинув десятки тысяч людей на улицу, землю продать под недвижимость, станки сдать на металлолом… Вот такой либерализм в духе девяностых.

В спецхране сидел до упора, в том числе почитал о том, что в СССР и в мире происходило, пока я на Кубе загорал.

***

Москва, Лубянка

Майор Артамонова, выйдя с заседания, которое только что провёл подполковник Кутенко, раздав подчиненным множество задач, решила, что сегодня вечером она обязательно напьётся.

Ну что за несправедливость при работе с этими мужиками! Надо было ей послушать, когда её предупреждали, что в КГБ женщина не сможет никогда ничего серьёзного добиться.

Подумать только: у неё уже две медали за последние полгода – одна советская и одна чехословацкая. А уж сколько её хвалили по этому поводу! А кого сделали заместителем начальника отдела? Конечно же, майора Румянцева.

А она что‑то не припомнит, чтобы ему хоть одна медаль перепала за эти полгода – в отличие от её двух. Вот и где справедливость на этом свете?

Эх, а она думала, что шансы на быстрый карьерный рост без особых проблем все же есть. Её ценнейший агент Диана Эль‑Хажж столько ей всего полезного в клюве принесла! Без неё не было бы этих двух медалей. И майором бы она не стала так быстро…

И итальянская эпопея с пресечением попытки американцев завести ядерное вооружение на итальянскую базу ВВС не случилась бы без полученной Дианой информации. И агента ЦРУ чехословакам не удалось бы поймать, если бы она не принесла детальнейшую информацию про него.

Но вот сейчас на совещании, которое проводил светящийся от счастья подполковник Кутенко – явно видно было, что его очень сильно похвалило начальство, хотя сам он об этом крайне скупо обмолвился, – Артамонова неожиданно выяснила, что Диана, оказывается, принесла ей гораздо больше, чем только эти две медали.

Конечно же, когда Кутенко нарезал задачи по связи с резидентами по поводу внедрения в западное общественное мнение концепции ядерной зимы, Артамонова тут же вспомнила, что именно она получила эту информацию от Дианы и, как положено, передала её наверх.

Но вот, к сожалению, этой ценнейшей информацией ей воспользоваться никак не удалось. На ней Кутенко, похоже, очень быстро карьеру сделает…

Так что никакой справедливости абсолютно нету. Она ещё раз в этом убедилась.

Помимо первого удара, что ее не сделали заместителем начальника отдела, хотя и обещали, теперь и второе разочарование: Кутенко взял себе и присвоил эту концепцию ядерной зимы.

Ну да, она не поняла полностью, как её можно использовать для того, чтобы воздействовать на западное общественное мнение. Но хоть пару слов он мог сказать, что именно её агент – её, майора Артамоновой, – принесла в клюве эту концепцию в КГБ. И что без этой информации не было бы никакого счастья у Кутенко сегодня, никто бы его не похвалил наверху, потому что ему нечего было бы наверх отнести просто‑напросто…

Но конечно, несмотря на то, как глубоко она была разочарована, она прекрасно понимала, что всё же все здесь работают на Советский Союз.

Да, она очень расстроена. Но, с другой стороны, кто сказал, что весь её путь будет усыпан розами? Придётся ей вместо повышения по административной работе смириться с тем, что жизнь несправедлива к женщинам в КГБ.

Ну ладно, хоть две медали она получила. Кто его знает, может быть, со временем они всё же сыграют какую‑то свою позитивную роль в её дальнейшей карьере? Может, хоть подполковником удастся быстрее стать, раз уж не получилось стать заместителем начальника отдела…

Так что у неё и мысли не возникло уволиться из КГБ или тем более побежать к тем же самым американцам, предлагая свои услуги в обмен на доллары. Майор Артамонова была честным советским офицером и глупости делать не собиралась.

Глава 22

Москва, Кремль

Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Леонид Ильич Брежнев и член Политбюро Фёдор Давыдович Кулаков сидели в креслах недалеко от камина и баловались коньячком. Рюмочки были маленькие, поэтому пили, не закусывая, как истинные ценители этого напитка. Но тем более, конечно же, коньяк у них был отменного качества. Такой закусывать совсем нет нужды – им наслаждаешься и восхищаешься.

– Федя, как считаешь, зачем Андропов вообще эту тему поднял? – задумчиво спросил Брежнев Кулакова.

– Какую именно, Леонид? – спросил тот. – Про то, куда деньги за нефть можно тратить, или про ядерную зиму?

– Нет, про ядерную зиму как раз вопросов не вызывает. Это то, что он и должен по своей работе делать. Концепция дерзкая, и будем надеяться, что и эффективная тоже. Авось получится граждан в западных странах действительно перепугать до смерти, заставить кузькину мать показать их своим руководителям империалистическим, чтобы тем мало не показалось. Я именно про то, куда можно и нельзя тратить деньги, полученные с продажи нефти в западные страны. Согласись, что вовсе не та тема, которой обычно Андропов занимается. Как и его комитет тоже. Так с чего вдруг он на ней так заострился?