Красавчик. Часть 3 (СИ) - Федин Андрей

Я ещё в пансионате решил, что теперь описанное в старой заметке происшествие станет моим билетом на Запад.

На первой газетной вырезке было написано: «Происшествие. Крымская область. 27 октября в 16 часов 20 минут из аэропорта Керчь в Краснодар вылетел самолёт „Л-200“ под управлением пилота Краснодарского объединённого авиаотряда. В 19 часов 45 минут УКГБ Краснодарского края сообщило, что указанный самолёт в Краснодар не прибыл. Спустя несколько часов из радиоперехвата стало известно, что указанный самолёт с тремя пассажирами на борту совершил посадку на аэродроме Синопа (Турция). По отрывным талонам авиабилетов вылетевшими указанным рейсом значатся три пассажира…»

Я ещё тогда, в пансионате, понял, ценность именно этой короткой заметки. В ней значилось точное время отправления самолёта из аэропорта Керчи. Видимо, именно по этой причине с виду безобидная и не сулившая никому крупных неприятностей «бумажка» и оказалась в папке Порошиных.

Вторая статья из папки Порошиных разъяснила мне причину случившегося тогда, двадцать седьмого февраля тысяча девятьсот семидесятого года, происшествия. А что важнее, она дала мне понимание хронологии тех событий. Автор статьи сообщил, что в тот самый день (который фигурировал в предыдущей заметке) два крымских студента совершили угон курсировавшего по маршруту Керчь-Краснодар легкомоторного самолёта L-200 «Морава». Самолёт был небольшим, рассчитанным на четверых пассажиров. Этот факт сыграл угонщикам на руку. Они приобрели все четыре билета на аэротакси (так в то время «в народе» называли подобные самолёты, перевозившие малое количество пассажиров на относительно небольшие расстояния).

Немалый объём статьи был посвящён причинам, по которым советские студенты пожелали выехать из СССР. Автор статьи подробно описал способы бегства за границу, которые перепробовали студенты до угона самолёта. Прочие попытки не принесли желаемого результата. Но и не привлекли к студентам внимание правоохранительных органов. Поэтому следующим способом бегства из Советского Союза студенты избрали угон самолёта. Журналист сразу заявил, что новая попытка пересечь железный занавес стала успешной. Вот только этот угон самолёта в итоге окрестили «самым бессмысленным». Уже через год угонщики самолёта по собственному желанию вернулись из Турции в СССР, где были приговорены к проживанию в колонии.

Судьбы угонщиков меня не заинтересовали. Хотя я и подивился суровости понесённого студентами наказания: с учётом того, что воздушные пираты обошлись без человеческих жертв и добровольно вернулись в СССР. Не запомнил я и то, какие именно способы пересечения советской границы уже опробовали до октября этого года будущие угонщики самолёта. В памяти лишь отложились моменты, связанные с несостоявшимися путешествиями по морю. А вот всё то, что автор статьи рассказал о действиях крымских студентов во время совершения ими запланированного на двадцать седьмое октября преступления, я заучил наизусть. Как и то, что один из будущих угонщиком заблаговременно получил навыки управления легкомоторным самолётом.

Журналист в своей статье утверждал: подготовку к совершению задуманного студентами преступления ускорил произошедший пятнадцатого октября тысяча девятьсот семидесятого года угон пассажирского самолёта Ан-24, следовавшего из Батуми в Сухуми. Тот самый угон… который на этот раз не случился. Студенты тогда испугались, что меры безопасности в аэропортах Крыма будут значительно усилены. Поэтому ускорили подготовку к преступлению. Этот момент я посчитал самым хрупким в моих нынешних планах. Рассчитывал теперь лишь на то, что студенты слушали иностранные «голоса» и понимали: две попытки угона самолётов за полгода обязательно подтолкнут руководство Советского Союза к усилению тех самых мер безопасности в аэропортах.

Автор статьи утверждал, что крымские студенты всячески избегали возможного кровопролития. На борт самолёта они в тот день пронесли ножи (или нож) и некие «муляжи оружия» (то ли игрушечный пистолет, то ли учебную гранату). Студенты рассчитывали, что останутся с пилотом наедине. Третий пассажир тогда едва не спутал их планы. Третий пассажир тогда сел рядом с пилотом, а студенты расположились на заднем ряду. Пилот легкомоторного самолёта едва успел взять курс, как ему на голову набросили мешок и оттащили от штурвала. Третьему пассажиру угонщики пригрозили оружием, связали его. Обучившийся на курсах пилотов студент принял управление самолётом и направил транспортное средство на юг, в направлении Турции.

Пилот и «третий пассажир» оказались вменяемыми людьми: драку на борту самолёта не устроили. Пассажир позволил себя связать. Полёт над Чёрным морем длился около трёх часов. Уже у берегов Турции угонщик вернул управление самолётом опытному пилоту. Потому что усомнился в своей способности совершить посадку в сумерках. Пилот Краснодарского объединённого авиаотряда принял решение подчиниться требованию угонщиков, чтобы не допустить авиакатастрофы. Он с разрешения угонщиков связался по радио с турецкими властями. Сообщил им, что управляет советским легкомоторным самолётом, у которого почти закончилось топливо. Попросил разрешение на посадку. «Добро» получил, указания ему давали на русском языке.

«Вскоре показалась взлётно-посадочная полоса, — написал автор статьи, — на которую „Морава“ и приземлилась». Горючего на борту оставалось мало, но для успешного завершения полёта его хватило. Посадка прошла успешно. Никто из находившихся у него на борту людей травм не получил. После того как самолёт L-200 «Морава» остановился, к нему «подъехала машина с военными». Оба угонщика вышли к военным навстречу. Пилот и «третий пассажир» покинуть самолёт отказались. Они заявили, что не будут вести переговоры без «советских представителей» и объявили салон самолёта территорией СССР. «Из беседы с военными захватчики самолёта узнали, — говорилось в статье, — что приземлились на территории американской военной базы близ Синопа».

В этой, в новой реальности пассажиров на борту легкомоторного самолёта L-200 «Морава» было четверо. К тому же, я не выглядел «лёгкой жертвой». Поэтому я сразу расставил все точки над «Ё». Чтобы вероятные угонщики самолёта не пошли на попятную. И чтобы студенты с испугу не отважились на «крайние меры». Студенты оказались решительными. Хотя поначалу моё поведение сбило их с толку. Угон самолёта состоялся. Пусть он прошёл и не в точном соответствии с известными мне из статьи событиями.

Нож, о котором говорили в статье, я увидел. Его направил на меня блондин. После того, как он набросил на голову пилота мешок (как это случилось и в прошлый раз). Брюнет пригрозил нам гранатой РГД-5. Заявил, что он и его друг не сдадутся и пойдут «до конца». Я сам настоял на том, чтобы студенты мне связали руки. После этого угонщики немного расслабились. Уже не целили ножом в мою шею. Я снова шепнул побледневшей от испуга Алёне, что «всё нормально». Лебедева кивнула мне в ответ и неуверенно улыбнулась.

Брюнет управлял самолётом вполне уверенно. Полёт проходил нормально (это я понял по лицу следившего за показаниями приборов пилоту Краснодарского объединённого авиаотряда). Хотя в кабине было тесновато. Заднее сидение явно не было рассчитано на комфортное размещение четверых пассажиров — теперь на нём рядом с нами сидел и связанный по рукам и ногам пилот. Мешок с его головы сняли. Ножом ему никто не угрожал. В руках блондин держал гранату, внешне выглядевшую вполне настоящей.

Студенты явно нервничали. Слова сыпавшего угрозами пилота лишь накаляли ситуацию. Поэтому я предложил всем успокоиться и не делать резких движений. Обрисовал дальнейший ход событий. Сказал, что кабина легкомоторного самолёта не лучшее место для драки. Победивших в таком сражении не будет: разобьёмся о поверхность моря все. Пояснил, что ответственность за угон самолёта полностью ляжет на студентов — вины пилота в этом происшествии нет, поэтому его даже не отстранят в будущем от полётов.