Красавчик. Часть 3 (СИ) - Федин Андрей

Для студентов мои слова откровением не стали. Пилот немного поворчал и успокоился. Я призвал брюнета следить за полётом, поинтересовался у блондина его дальнейшими планами. Выяснил, что после пункта, где значилась посадка на турецкой территории, планы угонщиков были весьма смутными и нереалистичными. Внимание на этом не заострил. Сказал лишь, что пока студенты выглядели для «турецкой стороны» жертвами «советского режима» — лишь до тех пор, пока в самолёте не пролилась кровь.

Мой спокойный голос добавил спокойствия и угонщикам, и заложникам. Хватка Алёниных пальцев на моей руке чуть ослабла, брюнет больше не оглядывался, пилот притих, блондин спрятал нож и уже не размахивал гранатой. За бортом самолёта белели облака, внизу блестела морская поверхность, желудок внутри меня подпрыгивал и недовольно урчал. Я сказал Алёне, прятавшей за букетом бледное от испуга лицо, что сейчас самое время вздремнуть. Лебедева послушно закрыла глаза и положила голову мне на плечо.

С угонщиками я во время полёта почти не общался — всё больше разговаривал с пилотом. Выяснил у того, как скоро «на земле» обнаружат пропажу самолёта. Выразил сомнение, когда пилот угрюмо заявил, что смену нашего курса уже обнаружили. Специально для ушей угонщиков предположил, что в ближайшие часы «советская сторона» пропажей нашего рейса не заинтересуется. Заявил, что турецких пограничников мы заинтересуем не раньше, чем окажемся на их территории. А это случится ещё не скоро.

Я посматривал за борт самолёта поверх Алёниной головы (не пугал своим вниманием блондина). Поглядывал и на циферблат наручных часов. Алёна так и не задремала. Я заметил, что она успокоилась. На мои вопросы отвечала односложно — чаще лишь качала или кивала головой. С недовольством посматривала на мои связанные руки. Я шёпотом успокаивал её. Говорил, что «всё в полном порядке», что ничего плохого с нами не случится. Обещал, что мы скоро приземлимся — это обещание я озвучил громко: не только для Алёны.

Через два часа полёта я сделал вывод, что точка невозврата уже позади. О чём проинформировал угонщиков и пилота. Пилот неохотно подтвердил мои слова: сказал, что для полёта до советских аэропортов нам уже не хватит горючего. Я поинтересовался у блондина, насколько хорошо его компаньон управляет самолётом. Обратил его внимание на то, что скоро начнутся сумерки. Спросил, справится ли наш новый пилот с посадкой самолёта в таких условиях. Предложил передать управление самолётом профессионалу.

— … Тут без вариантов, — сказал я. — Обратно без посторонней помощи уже в любом случае не вернёмся. Единственный вариант не бултыхнуться в море при нынешних условиях — доверить управление опытному пилоту. Уверен, что он не возьмёт грех на душу и намеренно не утопит самолёт вместе с пассажирами. Зато наши шансы на удачную посадку заметно увеличатся. Да и с турками пора поговорить. Сказать им, кто мы такие, куда направляемся и чего хотим. Если не хотите, чтобы нас сбили их вояки.

На моё предложение угонщики сразу не согласились. Но вспомнили о нём, когда сумерки действительно наступили. Студенты посовещались и озвучили пилоту своё требование — то самое, о котором я читал в статье из папки Порошиных. Я поторопил принятие решения лётчиком из Краснодарского объединённого авиаотряда. Пояснил ему, что он по-прежнему отвечает за наши жизни, и эту ответственность с него никто не снял. Пилот-любитель уступил место за штурвалом самолёта пилоту-профессионалу.

Финальная часть нашего полёта прошла по уже известному мне сценарию: почти в точности так, как это описал в своей заметке журналист. Пилот вышел в эфир — турки откликнулись. После более чем трёхчасового полёта наш самолёт приземлился. К тому времени за бортом почти стемнело, на небе алел закат. Студенты совсем по-детски радовались своему успеху. Поздравляли друг друга «со свободой». Мы увидели спешивший к нам автомобиль — он хлестал по взлётно-посадочной полосе светом фар.

Угонщики поспешили навстречу иностранцам. Алёна развязала на моих руках верёвки. Она растерянно посматривала то на меня, но на приближавшийся к самолёту автомобиль. Хмуривший брови пилот заявил, что мы останемся в самолёте. Сказал, что внутри самолёта — территория СССР, и что иностранцы сюда «не сунутся». Я поблагодарил пилота за успешную посадку, пожал ему руку. Вручил ему нашу сумку с презентами Алёниных поклонников. Сообщил, что она ему пригодится. Заявил: мы устали от перелёта и «разомнём ноги».

Повернулся к Лебедевой.

— Алёна, раз уж мы всё равно сюда прилетели, — сказал я, — так давай посмотрим, как живут люди за границей.

Эпилог

— Мистер Красаффчик, спасибо, что пришли к нам в студию.

Ведущий телешоу улыбнулся, пошелестел разложенными перед ним на столе бумагами.

Я развёл руками, изобразил ответную улыбку и ответил:

— Выполняю данное тебе, Ларри, обещание. Я его не забыл. Хотя после той нашей встречи в Лос-Анджелесе прошло два месяца.

— Серж… Можно я буду вас так называть? Мой язык не выдержит десятка повторений вашей труднопроизносимой для англоязычного человека фамилии. Хотя честно скажу: я вчера весь день тренировал её произношение.

— Конечно, Ларри. Для тебя я Серж. Раз уж ты меня заманил сюда.

Я развёл руками.

Ведущий усмехнулся.

— Признаю, — сказал он, — я тогда ловко выманил ваше обещание.

Ведущий посмотрел в объектив кинокамеры и сообщил:

— Двадцать пятого марта этого года мы с мистером Красаффчеком и с его обворожительной супругой Элен Лебедефф повстречались на пятьдесят седьмой церемонии вручения премии Американской академии кинематографических наук и искусств…

— Ты нас подловили у красной дорожки, Ларри. Как настоящий пират.

Ведущий усмехнулся.

— Вы не очень общительны, Серж. Мне пришлось импровизировать.

— Ты мастер своего дела, Ларри, — сказал я. — Моя супруга с удовольствием смотрит твои шоу.

— Рад это слышать, Серж. Я большой поклонник таланта вашей супруги.

Ведущий снова повернул лицо к камере.

— В нынешнем, тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, снятый на принадлежащей мистеру Красаффчику киностудии «Орион» фильм «Гостья из будущего» номинировался на «Оскар» сразу в двенадцати номинациях. В том числе, и как лучший фильм года. Это несомненный успех для фильма и для киностудии «Орион». Мистер Красаффчик снова был в шаге от главной номинации, как продюсер этого фильма…

— Это очень длинный шаг, Ларри. Пока ни одному фантастическому фильму не удалось получить эту награду. Нынешний год не стал исключением. К сожалению. Мы взяли десять статуэток. Победили во всех номинациях, кроме двух: нам зажали приз за лучший фильм и за лучшую роль второго плана. Если с главной номинацией всё понятно, то Джека Николсона лишили статуэтки несправедливо. Я так считаю.

— Джек был прекрасен в образе космического пирата. Тут я с вами соглашусь. Он вполне заслужил очередную статуэтку.

— Без вариантов, Ларри.

— Но я всё же рад, что Джек её не получил, — сказал ведущий. — Иначе бы мы с вами сегодня здесь не встретились. Ведь по поводу количества наград мы с вами и поспорили. Вы, Серж, утверждали, что получите одиннадцать статуэток. Пообещали, что придёте ко мне в студию, если премий окажется хоть на одну меньше. Признаться, я не сомневался: «Гостья из будущего» возьмёт все технические номинации…

— В них мы были на голову выше конкурентов.

— Да простит меня Джек, но я не желал ему тогда победы. Чтобы встретиться сегодня здесь с вами, мистер Красаффчек.

Ведущий повернулся к объективу камеры, приложил руку к груди.

— Прости меня Джек, — повторил он. — Верю, что ты получишь ещё много статуэток. Ты прекрасный актёр. Я тебя обожаю!

— Джек гений, — сказал я.

— Безусловно!

— Предсказываю, Ларри, что в ближайшие пять лет Джек обязательно возьмёт ещё один Оскар.

— Не сомневаюсь в этом, Серж. А ещё я очень серьёзно отношусь к вашим предсказаниям. Более чем серьёзно. И не только я. Уверен, что миллионы американских телезрителей сейчас собрались у экранов, именно ради этого. Чтобы услышать предсказания Сержа Красаффчека, которого журналисты уже давно называют Везунчиком. Как вы относитесь к этому прозвищу, Серж?