Знахарь (СИ) - Сапегин Александр Павлович

Тихо зашелестела одежда, энергетический контур человека, просвечивающий даже сквозь сомкнутые веки, опустился вниз напротив Владимира, приняв такую же позу для медитации как у него.

- Тысячу лет назад мастер Ван Вей-и изготовил бронзового манекена и создал «Атлас бронзового человека». Только вдумайся, тысячу лет назад! – Пётр замолчал, думая о чём-то своём, Полыхнув зеленоватым цветом в энергетическом восприятии, он продолжил. - В нашей семье столетиями хранили рукописные копии труда Великого Мастера. Знания всегда ценились высоко, - Петр медленно втянул воздух, - а почему, знаешь?

Владимир молчал, с первого дня Петром было заведено правило без разрешения во время занятий не говорить. Вопрос прозвучал, а разрешения выражать личное мнение нет, поэтому уста ученика по-прежнему были затворены.

- Я догадываюсь, о чём ты думаешь и должен отметить, твоя мысль движется в правильном направлении. Искусство дженьцю всегда было обоюдоострым мечом. Поставить иглу или ткнуть пальцем в одном месте – вылечить человека, сделать тоже самое в другом и можно превратить его в калеку, пускающего слюни или подвергнуть изощрённой пытке и страшной смерти (Владимир мысленно хмыкнул, куда тыкать он знал не понаслышке, но учителю лучше не знать о столь интимных подробностях). Прадед знал это как никто другой и один наследный бо2 хотел руками моего предка устранить мешающего ему человека при дворе, но предок отказался, так как был многим обязан тому человеку. Бо разгневался и предку пришлось бежать на север к лаоваям3, строившим железную дорогу, где он нанялся работать носильщиком-кули. Слугам бо даже в головы не пришло искать мастера дженьцю и матёрого убийцу среди кули. А потом в Китай пришли гоугуожень4 и не стало ни бо, ни его врага. Гуйцы5 убили всех, а предок остался здесь. Да, сохранилось не всё, многие записи и знания оказались утеряны во время войн. В пограничье и в мирное время льётся кровь, а тогда тут «резвились» все, кому не лень, пока Стальной канцлер не навёл порядок. Что ж, ученик, вижу, способ и умение глубокого дыхания ты освоил, сейчас я покажу тебе технику и научу смотреть на собственную энергетику, для чего мы плотно займёмся медитациями. Ногу твою я подлечил иглоукалываниями, но окончательно её лечить ты будешь сам. Дженьцю, медитации, травы. Как говорят дипломированные врачи, тебе, ученик, прописывается комплексный подход.

Владимир незаметно вздохнул. А кто сказал, что будет легко? То-то и оно! Вроде бы за плечами есть опыт множества поколений предков, но опыт тот оказывался по большей части умозрительным, если не брать в расчёт некоторых ярких личностей вроде Ласки, Ведагора и старого травника. Как выяснилось, практика являлась критерием истины, а с нею по некоторым направлениям существовал конкретный напряг. Из снов Владимир помнил краткие эпизоды обучения арабского предка-ассасина, но на себе эти техники не применял, так как подробности оказались скрыты совсем не фрагментарными лакунами. Семьсот семьдесят семь потов сойдёт до того, как вытащишь из памяти какую-нибудь деталь, да и то полезность некоторых из них сомнительна. К примеру, Владимир ненароком вспомнил, что Коран состоит из ста четырнадцати сур и самые длинные находятся в начале Книги, а сами суры состоят из аятов. По мере чтения Книги суры становятся короче и включают в себя всё меньше стихов. Скажите, как в повседневной жизни может пригодиться информация подобного рода? Пока никак.

Как-то бездумно сидя после сеанса иглоукалывания перед телевизором в снимаемом у казаковской вдовы Авдотьи Черниковой доме, он поймал себя на мысли, что понимает слова перекрикивающихся иранцев из выпуска новостей. Почесав кончик носа, Владимир отложил на ближнюю полку решение оказией проверить знание фарси и арабского, ибо в первой части новостного блока говорили на фарси, а во второй на арабском. Зато яды он может варить едва ли не на коленке. Умение специфическое и распространяться о нём не рекомендуется, но закладку в голове держать стоит. Предки оказались доками в искусстве тихого умерщвления, как и в умении перехватить шею шёлковым шнурком или острым клинком. Некоторые из них оказались мастерами в плетении ловушек духов из волос невинных дев, да и сам Владимир мог прогнать злого духа или призвать домового. После недолгих медитаций выяснилось, что напустить хворь и недуг проще пареной репы, а колдуны Вуду в некоторых аспектах колдовства чуть ли не сопливые младенцы в сравнении с белобородыми скандинавскими и славянскими жрецами языческих богов. Тот же Ведагор иногда «баловался» призывом Морены, сводя под корень целые семьи и рода. Волхв и жрец языческих богов не сдавался без боя. Он же владел уникальным даром исцеления наложением рук

По прилёту на Дальний Восток кавалера сразу двух орденов с почётом проводили из Корпуса в лице родной заставы. Конечно, местные отцы-командиры были крайне недовольны решением столичного командования, но в данном случае взяли под козырёк и с приказом не спорили. С разрешения командиров Владимир организовал фуршет для всей заставы в столовой, продолжившийся в арендованной баньке в Есауловке для «избранных». В бане были все свои, так сказать, там же к Владимиру подкатил Трофимыч, предложивший заключить краткосрочный контракт. Пусть унтер-офицер ныне не строевой, только это абсолютно не мешает ему поработать инструктором у зелёного пополнения. Метать лопатки и стрелять хромота не мешает, да даже с костылём Огнёв любого в лесу на раз обставит, неплохо бы с молодняком да старшими товарищами опытом поделиться, тем более не за бесплатно. Когда Владимир озвучил планы набиться в ученики к Петру Ли, Трофимыч, подкрутив ус, пообещал содействие. «Старая узкоглазая образина» оказалась много должна одному казаку, который обещает скосить ей долг, по крайней мере половину.

Владимир про себя усмехался, Горелый везде успел прорости связями. В столице он пернатым гоголем очаровывал молодую гоф-фрейлину из окружения императрицы. Несмотря на значительную разницу в возрасте и в социальном положении, крепость Дарьи Усовой на третий день выбросила белый флаг и только наличие рядом великовозрастной дочери не позволило казачине «подписать с дамой капитуляцию». Впрочем, Трофимыч и Дарья, за два дня сделавшая невозможное и решившая все проблемы с усыновлением и удочерением Антона и Маши, расстались хорошими друзьями… Дружба дружбой, но прямой выход на окружение Её Величества казак заимел.

Так и крутился Владимир, словно уж на сковороде, мотаясь с заставы в Казаковку и обратно. В деревне его плотно «окучивал» учитель, на заставе он спускал пар на новобранцах и отданных ему в обучение стрелках и унтерах. В целом ничего необычного, если не обращать внимания на сгущавшееся в воздухе напряжение…, да ещё прибавила забот Катя, словно заблудшая кошка, подобранная Петром и Владимиром на пустом перроне Есауловки с размазанными по щекам слезами и крохотной дочкой Василиной на руках. Из-за Кати Владимиру пришлось несколько раз съездить в Харбин.

- Подобру, по-зравичку тебе, гой еси добрый молодец!

На солнечную завалинку у столовой, на которой Владимир разместился с нехитрым скарбом, опустились Горелый и Синя.

- И вам не хворать, дедушки, - отложив в сторону сапёрную лопатку, Владимир кивнул друзьям-сослуживцам, взглядом указав приставленным к нему в помощники молодым стрелкам-новобранцам, чтобы те занялись делом где-нибудь в сторонке. Разговоры старших командиров не для их лопоухих ушей. Благо парни оказались понятливыми, мигом свинтив до беседки-курилки.

- Ничего себе, ты видел, как он их выдрессировал, Синя? – крякнул казак.

- Угу, - осклабился Олег, - даже завидно. Тут пока некоторых особо тупых экземпляров по кумполу кулаком или хворостиной по заднице не приголубишь, он не понимают, а нашему Огоньку одного взгляда хватает, чтобы даже у самых упёртых дуболомов штаны потяжелели. Любо-дорого смотреть, как Митрохин на полусогнутых ногах бегает. Научи, а?!

- Нет ничего проще, - Владимир достал из нагрудного кармана длинную коробочку с иглами. – Я пообещал вогнать одну такую Митрохе повыше поясницы, после чего он всю жизнь на подгузники для взрослых работать будет.