Знахарь (СИ) - Сапегин Александр Павлович

Казак проследил за взглядом молодого сослуживца и тихо крякнул, признавая его правоту.

- Тебя это задевает? – Трофимыч пригубил шампанское и скривился. – Кислятина, тьфу.

- «Вдова Клико», чтобы ты понимал, - усмехнулся Владимир.

- Ага, выпьет мужик бутылку этой гадости, и его баба гарантированно овдовеет, - вернул усмешку казак. – Ты сегодня с нами?

- С вами, куда я с подводной лодки денусь. Обмоем награды.

Владимир скосил взгляд на грудь, на которой отражали зайчиков кресты Ордена Святого Георгия и Ордена Святого Владимира с мечами, оба четвёртых степеней. Кавалер двух орденов. Куда бы деться, как бы самого себя до смерти в зеркале не залобызать в остром приступе нарциссизма.

Первый орден Император повесил за подвиг на границе, второй они с Трофимычем заслужили за пленение киллеров-шпионов в госпитале. Теперь они с подъесаулом Горелым и прапорщиком Синцовым потомственные дворяне, а не грязные замухрышки из-под подворотни. С наградами пряничный дождь не прекратился. Под гимны, пафосные речи и бравурные «Служу Отечеству» Огнёву торжественно вручили унтер-офицерские погоны, жалованные лично Императором и сертификат государственного банка на приобретение жилья, это помимо наградных выплат за спасение и сохранение транспортной инфраструктуры и высочайших особ. Трофимыч и Синя тоже обновили погоны, хотя они и к старым ещё привыкнуть не успели. Казак был жалован подъесаулом, а Синя прапорщиком. Растут люди!

Всё бы ничего, но была в бочке мёда и ложка дёгтя, поданная в упаковке великого благодеяния командования Корпуса. Правда же крылась в ином. Чинуши из Корпуса не были бы сами собой, если бы мелко не подгадили выскочке. В связи с ранениями и длительным периодом реабилитации после оных унтер-офицер Огнёв по прибытии на заставу увольнялся в запас. За унтер-офицером сохранялось право ношения мундира и прочие льготы, положенные за беспорочную службу. Проще говоря, раздражающую соринку убирали с глаз долой немного иезуитским способом, где иезуитством была отправка на заставу. Мол, бумаги требуется оформить как полагается и соблюсти все формальные процедуры. Только в чём они заключаются, не объяснили. Сгоняй, парень, туда-сюда семь тысяч вёрст. Впрочем, Владимир ни капли не расстроился. Пёс с ними, собака лает, караван идёт. К тому же он сам планировал задержаться на заставе после службы. Грех, имея доступ к мастеру иглоукалывания, не воспользоваться этой возможностью поучиться новому, да и запас дальневосточных трав с корешками не помешает сделать. Женьшень сам себя не выкопает.

Потихоньку начинала ныть нога. Согласно этикету сидеть во время приёма разрешалось дамам и старикам, он же в обозначенные категории никоим боком не вписывался. Да, с его стороны нарушением не будет, если он присядет на стульчик или диванчик где-нибудь в сторонке, как-никак после ранения, но зарабатывать немое порицание в глазах присутствующих кавалеров не хотелось, будь они прокляты, поэтому приходилось мужественно терпеть неудобства. Одна радость, лёгкий отвод глаз позволял избегать внимания любопытных особ и журналистов, да ещё великосветских девиц, фланирующих на поводках у мамочек. Их-то за каким лядом на церемонию пригласили? Или они сами просочились? В любом случае Владимиру получалось удачно избегать внимания, пока его персоной не заинтересовалась Её Величество. Мария Александровна, медленно дрейфующая от одного свежеиспечённого кавалера к другому, поплыла к Трофимычу, рядом с которым Владимир заправлялся канапе и соком. Или Её Величество избрала целью Владимира, тут уже поздно строить гипотезы, в любом случае фрейлины императрицы ловко отсекли публику от намеченной пары орденоносцев и сформировали своеобразную зону безопасности.

- Ваше Императорское Величество! – вытянулись во фрунт пограничники.

- Прошу без чинов и титулов, - улыбнулась Мария Александровна. - Разрешаю называть меня по имени-отчеству.

Узнав голос мадам попечительницы, Владимир усмехнулся про себя. Как бы лицей ему боком не вышел.

Ничего серьёзного не предполагалось, так, пара-тройка дежурных фраз венценосной хозяйки вечера с ответными уверениями в безграничной преданности и счастья лично лицезреть монаршую особу, но Владимир и здесь умудрился сломать заведённый порядок.

- Есть ли у вас какие-нибудь просьбы или пожелания, товарищи офицеры? – дежурно улыбалась императрица.

- Есть, как не быть, - мгновенно отозвался Владимир под злобное шипение казака.

- Я вас внимательно слушаю, - Мария Александровна нисколько не изменилась в лице.

- Нам бы добрую фею в Москве найти не помешало, - наигранно вздохнул Владимир под смешки и улыбки фрейлин за спиной.

- Фею? – изобразила неподдельный интерес Мария Александровна. Впрочем, ей действительно было интересно. До этого дня никто с подобными просьбами к ней не обращался.

- Да, добрую фею, чтобы избавила нас от бюрократических проволочек с усыновлением и удочерением.

- Кажется я догадываюсь, кого вы хотите усыновить, - серьёзно, будто взвешивая каждое слово, проговорила императрица.

- Не я, - пошёл в отказ Владимир, - подъесаул Горелый.

Мария Александровна перевела взгляд на казака:

- Думаю, с феей вопрос решится положительно. Найдём мы такую.

1Борис Александрович Рыбаков – в РИ советский и российский археолог, исследователь славянской культуры, академик РАН, видный деятель советской историографии (в АИ тоже самое, с поправкой на Российскую империю);

2Юзовка – Донецк. В РИ Юзовка в 1869 году основана английским бизнесменом Джоном Хьюзом и до 1923 года носила его имя. В 1924 году город Юзовка переименован в Сталино. В 1961 году городу дано название Донецк.

3Товарищ – здесь «товарищ» используется в старинном значении «заместитель» (товарищ министра – заместитель министра).

Глава 7. Проверка на прочность

Глава седьмая

Проверка на прочность.

Погруженный в приятный полумрак каминный зал имперской резиденции на северных окраинах Дубны, освещался красными отсветами пламени в камине. Пляшущие на поленьях языки огня казались живыми - они то приподымались вверх, переплетаясь между собой и, словно кастаньетами, прищёлкивали поленьями, то волной скользили по дереву, объедая податливую поверхность. Иногда пламя начинало трепетать и загадочно закручиваться, будто вот-вот из него выпрыгнут сказочные саламандры, но огненные ящерицы предпочитали не показываться людям, которым хватало красных бликов отражений в глазах, стёклах очков и бокалов с вином.

Загадочно блеснув отражением на линзах дорогих очков, один из тройки присутствующих в зале людей обернулся к сидящему в центральном кресле:

- Значит, супруга испортила тебе всю игру?

- Я бы так не сказал, - пригубив горячительного, ответил император, а это был именно он. – Женщины часто подвержены эмоциям, к тому же её никто не удосужился предупредить, что ситуация находится под контролем ребяток Алексея Сергеевича, х-мм…

Император подбородком повёл в сторону правого кресла, в котором с комфортом разместился директор СИБ, сейчас заворожённо наблюдающий за игрой огненных лепестков.

- Планы были другие, - меж тем продолжил венценосный хозяин, - но и так вышло неплохо. Главное, Маша всколыхнула общественность. Под эту марку мы можем беспрепятственно провернуть многие дела, требующие тишины и не любящие общественного внимания. Коррупция в органах правопорядка создаёт отличный шумовой фон, позволяющий замаскировать наши ходы.

- Добрая царица и злые бояре, - понимающе кивнул высокий мужчина, занимавший левое кресло. – Беспроигрышный ход.

- Да, я тоже так подумал, экспромт принёс нам неплохие дивиденды, хотя гнойники чистить и чистить. Теперь, Павел Николаевич, это твоя задача. Поможешь мне по старой дружбе?