Комэск (СИ) - Башибузук Александр

— Это черт знает что… — Корк покачал головой. — Алексей Алексеевич, все вернут, не беспокойся. Твари, пересажаю всех! Ты меня знаешь!

— Знаю, Август Иванович, — спокойно ответил Алексей. — Пожалуй, мы здесь задержались. Куда вы нас собирались определить на постой?

— Сейчас здесь разберемся и сразу отвезем. Надо еще немного времени…

Все вещи вернули немедленно, а когда Лекса вышел во двор заставы, там под прицелом ужн стояли разоруженные красноармейцы, а Корк, лично рвал с гимнастерок знаки различия у троих краскомов, в том числе и у Боровика.

На все это спокойно смотрела Бронислава. Лицо девочки, как всегда, было лишено всех эмоций.

— Их расстреляют? — спокойно поинтересовалась она у Лексы.

— Скорее всего — да, товарищ Пчелка, — серьезно ответил Лешка. — Все должны понимать, что за ошибки придется платить. И я и ты, все должны понимать.

— Хорошо, товарищ Турок, — Броня едва заметно улыбнулась и взяла за руку Алексея.

Глава 22

Глава 22

— Думал все уже… — Семка устало качнул головой. — Алексеич, ты нас своим счастьем вытянул…

Бронислава ловко стянула с плиты огромную сковороду и брякнула ее на подставку на столе.

На сковороде красиво пузырилась и исходила одуряющим ароматом яичница из десятка яиц на сале. Лекса даже вздрогнул от внезапно возникшего свирепого чувства голода.

— Откуда в тебе силы, мелочь пузатая? — хохотнул Семка и принялся пластать финкой ковригу серого хлеба.

Броня окинула его безразличным взглядом, забралась с ногами на стул с высокой спинкой и взяла наизготовку вилку, всем своим видом показывая: ну, кто накладывать будет?

Алексей быстро разделил яичницу на три ровные части. Броня, несмотря на возраст и свое тщедушное телосложение, лопала, как взрослый мужчина.

Семен подкрутил фитиль в керосиновой лампе, висевшей на цепочке в кухне, покосился на свой стакан, а потом красноречиво посмотрел на Алексея.

Лекса качнул головой.

— Ничего еще не закончилось, братец.

— Я готов, я всегда готов… — Семен погладил прислоненный к буфету Льюис. — Знать бы еше к чему, Ляксеич. Растолкуешь?

Алексей зацепил с тарелки большую шкварку, немного помедлил, смотря на нее, и ответил:

— Мы, сами того не желая, испортили жизнь очень многим влиятельным людям. До сих пор не выявленный шпион ставит под очень большое сомнение должностное соответствие руководства Разведывательного и Особого отделов Западного округа. И это руководство сделает все, чтобы избежать удара, пока не стало поздно.

— Да ну… — ахнул Семен с ложкой у рта. — Свои же!

— Люди хуже зверей, — спокойно обронила Бронислава. — Свое счастье им дороже любой чужой жизни.

— Нет, подожди! — возмутился Семка. — Эко ты загнула. А я? А Ляксеич? Да за тебя, мелочь пузатая, я голову отдам!

Броня улыбнулась уголком рта и очень спокойно поинтересовалась:

— А что скажешь, когда придется выбирать между мной и своим ребенком?

— Обоих выберу! — Семен решительно прихлопнул ладонью по столу. — Что такое стая, знаешь, мелочь пузатая? Ты теперь из моей стаи, понятно?

— В стае всегда загрызают самых слабых, — парировала Бронислава и сделала вид, что не видит Семена.

Семка обиженно глянул на нее, буркнул что-то неразборчивое и сосредоточился на еде.

Алексей тихо сказал.

— Пока все хорошо. Командующий округом сделает все, чтобы с нами ничего не случилось, потому что его соответствие должности сильно зависит от нас. Но расслабляться не стоит. Сема, как поешь — сразу иди спать. Часа в два ночи я тебя разбужу, сменишь меня.

Ненашев кивнул.

Алексей доел все и подошел к окну в кухне, машинально став так, чтобы его не смог зацепить стрелок из-за периметра.

Огненно-рыжее солнце уже коснулось своим краем вершин деревьев. Все вокруг было залито мягким и ярким светом. Возле входа в подвал застыли два бойца, с примкнутыми к винтовкам штыками. Еще двое расположились возле высоких, окованных железом ворот. За каменным, замшелым забором неспешно прогуливался патруль из троих красноармейцев, еще трое патрулировали сам двор.

На постой гостей определили в небольшую двухэтажную усадьбу в лесу в пригороде Минска. Домик был очень комфортабельно и по-современному обставлен, в наличие присутствали даже туалет и ванная комната с дровяным титаном для горячей воды, а так же приличный запас продуктов. Судя по обилию спиртного в кладовке и тому, что когда гостей привезли, усадьба уже охранялась, домовладение использовало в своих целях военное или политическое руководство Белоруссии. Или еще кто-то, Алексей не стал забивать голову этим вопросом.

Лекса постоял еще немного, накинул на плечо ремень пистолета-пулемета и вышел во двор.

Рядом сразу появился Арвид Бриедис, высокий и худой комроты с каменным, невыразительным лицом и сразу отрапортовал с типичным прибалтийским акцентом.

— На вверенном мне объекте происшествий не случилось, товарищ Турок. За арестованными персонами производится постоянное наблюдение.

Алексей кивнул.

— Сопроводить вас, товарищ Турок?

Лекса еще раз кивнул и пошел к входу в погреб.

Лязгнула дужка замка, боец отворил дверь и отступил в сторону.

Керосиновая лампа осветила большое помещение с кирпичными стенами и сводчатым потолком. В нос ударил плотный запах сырости и мочи.

Пани Янина и пан Альфонс Островский лежали на соломе в правом углу подвала. Генерал Булак-Балахович и капитан Харский в другом. Все пленные были связаны по рукам и ногам, а их рты закрывали повязки.

Бриедис тут же начал проверять путы на пленных, а когда закончил коротко доложил:

— Все в порядке, попыток освободиться не предпринимали.

Полячка тут же задергалась и глухо замычала. Алексей безразлично прошел мимо нее, присел возле генерала и стянул с него повязку.

Губы Балаховича скривились:

— Ты…

Алексей несколько секунд смотрел на него, а потом тихо поинтересовался.

— Насколько я помню, генерал, вы мне давали слово офицера, не предпринимать никаких попыток бежать или вредить нам каким-либо образом? Для вас так легко запятнать свою честь? Вы помните, что я обещал вам, если вы нарушите это обещание?

— Что ты знаешь о чести? — с ненавистью прохрипел Булак-Балахович. — Честь — понятие для равных, а ты безродный холоп, выродок!..

Он попытался сплюнуть, но не смог.

Лексе очень захотелось раздробить генералу лодыжки, он даже наяву услышал приятный хруст, с каким будут ломаться кости под ударами приклада.

Бриедис, видимо это почувствовал и поощрительно кивнул, но Лекса просто встал и пошел на выход. Он прекрасно понимал, что любое сомнительное и не очень решение, со временем могут поставить ему в вину. Потому что список врагов, сам по себе, будет расти с каждым годом.

Как только Алексей поднялся наверх, в лесу замелькал свет автомобильных фар, а через пару минут к воротам подъехали две легковых машины.

Часовые тут же взяли винтовки наизготовку.

Из первой машины пулей вылетел шофер и открыл правую пассажирскую дверь высокому командиру в кожаном плаще без знаков различия. Из второй машины высадилось четверо крепких парней с маузерами в кобурах.

Командир в плаще властно махнул рукой.

— Я начальник Особого отдела ОГПУ Западного военного округа Ульман! Комэск Турчин ко мне!

Алексей сделал шаг вперед, но представляться не стал.

Ульман смерил его взглядом и резко приказал:

— Требую передать в наше распоряжение всех арестованных иностранных граждан и все документы с вещественными доказательствами по их делу. Немедленно!

Лекса помедлил и вежливо поинтересовался:

— Кто отдал распоряжение?

— Моего распоряжения вам мало, комэск Турчин? — с показным удивлением поинтересовался особист. — Выполнять, немедленно, иначе мы принудим вас!

Сопровождавшие его люди положили руки на крышки кобур.

Алексей прекрасно понимал мотивы начальника особого отдела. Над ним нависла реальная угроза за то, что его отдел бездарно прошляпил польского шпиона. Поправить положение можно было единственным образом — изъять пленных, первому их допросить и первому передать данные руководству ОГПУ в Москве, присвоив все заслуги и попутно настучав на комэска Турчина за все мыслимые и немыслимые грехи. Ничего личного, просто вопрос выживания.