Князь Мещерский (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович

– То-то и оно, – вздохнул Смирнов. – Пронюхали британцы, теперь злобой горят.

– Еще бы! – кивнул Заварзин. – Всем их планам конец. Столько сил и денег потратили, Германию на нас натравливая. И что получили? Поражение конфидента и финансовые потери. Россия не впала в расстройство, как они рассчитывали, а усилилась. В мировых делах мы теперь вровень с Францией, а то и выше.

– Истину говорите! – поддакнул Смирнов. – Но вернемся к князю. Мои агенты докладывают, что британцы хотят свести с ним счеты.

– Думаете, посмеют?

– От них можно ждать. К государыне им не подобраться, к наследнице – тоже. А вот князь – фигура уязвимая. Живет в своем доме, ездит без охраны.

– Приставить к нему жандармов, как в Париже – и все дела.

– Не желает, – развел руками Смирнов, – категорически. Имел с ним беседу. Князь считает, что в случае чего сам справится. Пистолет у него всегда с собой, стрелок он отменный. Да вот только на душе не спокойно. Пойти против воли жениха цесаревны я не могу, отсюда и просьба: присмотреть тайно. Сделаете?

– Не сомневайтесь! – заверил Заварзин. – Отказать в охране будущему члену императорской семьи? Да с меня, в случае чего, голову снимут! Второго покушения не простят. Спасибо, Платон Андреевич, что уведомили. Считайте, обязан.

– Хорошо бы не только присмотреть, но и защитить в случае чего, – заметил Смирнов. – Филеры смогут?

– Разумеется! Большинство из бывших солдат и унтеров, оружием владеют. За боевиками не только следили, задерживать приходились. А те, как известно, народ решительный, но только чужую, но и свою жизнь в грош не ставят. Случалось, отстреливались до последнего, бомбы бросали. Мы хоть не на фронте, но войну ведем.

– Договорились! – сказал Смирнов, вставая. – Не смею более отвлекать.

Пожав руку Заварзину, он вышел. А жандармский генерал, оставшись в кабинете один, звонком вызвал адъютанта и велел тому срочно найти начальника службы наружного наблюдения. «В военной разведке, возможно, на воду дуют, – подумал после того, как адъютант вышел, – но остеречься не помешает. Первым делом за боевиками присмотреть, за уголовными – тоже. Англичане, если на такое дело пойдут, сами мараться не станут. Исполнителей начнут искать, как в деле покушения на императрицу. Те станут за князем следить, подходы искать. Вот тут-то мы их и прихватим! – Заварзин довольно потер руки. – На таком деле не только оправдаюсь в глазах государыни, но и награду получу».

О чем-то похожем думал Смирнов, возвращаясь из охранного отделения. «Заварзин из кожи лезть будет, – заключил, вспоминая разговор с жандармом. – Для него это дело чести и карьеры. За Валериана Витольдовича можно не беспокоиться. Полицейский пост и фонарь у его дома стоят, теперь и филеры с хвоста не слезут. Сделал все, что мог».

Успокоив себя этой мыслью, Смирнов переключился на другие дела. Их у начальника Разведывательного управления Генштаба имелось в избытке.

Эти два англичанина прибыли в Котлин пароходом из Лондона. Пограничному контролю предъявили паспорта на имена Джона Брауна и Гарри Смита. [73] Вопросов по документам у пограничного офицера не возникло. Таможенник лишь бегло глянул на чемоданы гостей. И без досмотра ясно – туристы. Одеты характерно: тяжелые ботинки с шерстяными гетрами до колен, клетчатые куртки из толстого сукна, на головах – кепи. Война, конечно, не лучшее время для туризма, но британцы в этом смысле помешанные. Ездят по всему миру, лазят по всяким местам – и черт им не брат. [74]

Сойдя на пристань, иностранные гости переехали на железнодорожный вокзал, где сели в поезд. Утром следующего дня прибыли в Москву. На перроне Котлинского вокзала их встречали. Мужчина лет тридцати, худощавый, с бегающими глазами, подошел к британцам и заговорил на ломаном английском:

– Гуд монинг! А ю мистарз Браун энд Смит?

– Можете обращаться по-русски, – ответил тот, который назвался Брауном. – Я говорю на этом языке.

– Мое имя Тимофей. Мне поручено встретить и сопровождать вас. Там, – мужчина указал рукой в сторону выхода в город, – ждет коляска.

– Гуд! – кивнул Браун и двинулся в указанном направлении. Смит устремился следом. Чемоданы они оставили на перроне. Тимофей подхватил их и устремился следом. На привокзальной площади он загрузил багаж в коляску, дождался, пока гости устроятся на сиденье, после чего взобрался на облучок и взял вожжи. Миновав центр города, коляска свернула в район частной застройки, где, прокатив грязной улочкой, остановилась у деревянного дома с окнами, украшенными резными наличниками. Тимофей, соскочив с облучка, отпер ворота и заехал во двор, где кроме дома, имелись многочисленные хозяйственные постройки.

– Вот! – указал кнутом на дом. – Здесь жить будете. Место тихое, как велели.

– Показывай! – велел Браун.

Тимофей сбегал к воротам, запер их, после чего повел в гостей в дом. Миновав сени, англичане вошли в большую комнату. Обстановка внутри оказалась скромной. Стол с четырьмя стульями посреди комнаты украшал самовар на скатерти. Еще имелся буфет и сундук в углу.

– Там – спальня, – сказал Тимофей, указав на ширму, закрывавшую дверной проем в стене, и пошел вперед. Гости осмотрели спальню. Две железных койки у стен напротив друг друга, накрытые покрывалами и с горками подушек в изголовьях, между кроватями – стол с двумя стульями. Небогато.

– Уборная во дворе, – сообщил Тимофей, – рукомойник – в сенях. Водопровода в этой части города не имеется, но воды я наношу. Полотенца приготовил. Ванной тоже нет, но имеется баня. Прикажете истопить с дороги?

– Потом, – покрутил головой Браун. – Из посольства ничего не передавали?

– Сейчас! – кивнул Тимофей и убежал. Пока он ходил, Браун пересказал Смиту его слова. Русским напарник не владел.

– Дыра! – сморщился Смит. – Варварская страна.

– Бывало и хуже, – не согласился Браун. – Это ты в Индии не бывал. Вот уж где трущобы! Помню…

Он не договорил – вернулся Тимофей с большим чемоданом и саквояжем.

– Вот! – сказал, поставив их перед англичанами. – Здесь, – он указал на чемодан, – одежда на всякие случаи, сам выбирал. – Что тут, – палец ткнул в саквояж, – мне не ведомо. Как дали в посольстве, так и привез. Тяжелый. Желаете куда-то поехать?

Браун покрутил головой.

– Тогда я лошадь распрягу и в конюшню поставлю.

Тимофей убежал, а Браун, взяв саквояж, поставил его стол. Открыв, извлек большой, тяжелый пакет, завернутый в серую бумагу, перевязанный шпагатом с сургучными печатями. Рассмотрев их, Браун достал из кармана куртки перочинный нож и вскрыл пакет. В нем оказались две деревянные кобуры и несколько тяжелых картонных пачек. Взяв одну из кобур, Браун открыл крышку, извлек «маузер» и протянул его напарнику.

– Немецкий, – сказал тот, рассмотрев маркировку.

– Это – тоже, – сообщил Браун, вскрыв картонную пачку, и взяв из нее патрон в латунной гильзе.

– Неудобный, – пожаловался Смит, примерившись к пистолету. – И тяжелый. «Браунинг» лучше.

– «Браунинги» производят в Бельгии, – ответил напарник, – в Германии они не в ходу. Нужен след, указывающий на немцев. «Маузеры» мы бросим на месте акции.

– Хорошо бы их пристрелять, – заметил напарник.

– Сделаем, – согласился Браун. – Скажем русскому, чтобы отвез в укромное место.

– Ему можно доверять?

– В Лондоне сказали, что да. Давно служит при посольстве, неоднократно выполнял деликатные поручения. Мечтает получить подданство Британии и жить у нас.

Смит хмыкнул.

– После акции уберем, – кивнул Браун. – Обставим под нападение грабителей. Здесь, как мне сказали, это обычное дело.

Он забрал у напарника «маузер», сунул его в кобуру и положил в саквояж. Туда же отправились второй пистолет и пачки с патронами. Закрыв саквояж, Браун поставил его под стол.

– Неплохо бы пообедать, – сообщил напарнику. – Зови нашего гида.