— Шереметев, отвали! — прошипел Бестужев. — Не буду я с тобой драться!
— Ага, — вставила я. — Он только меня побьет.
— Яра, марш в машину! — выпалил он.
— Яра, отойди, — попросил Матвей.
— Сава, я поеду с тобой, но только после того, как Матвей объяснит, как он меня спас! — протараторила я.
— Спас⁈ — взвыл Бестужев.
— Яра, он же не в себе, — возразил Матвей.
— Полагаю, он просто испугался, — пробурчала я. — За меня. Но я не нарочно! Сава, скажи Матвею, что ты меня не тронешь, и он тебя отпустит.
Вместо этого Бестужев вырвался из захвата и отступил от нас на пару шагов.
— В машину! — рявкнул он. — Оба!
— Ага, уже бегу, — кивнул Матвей.
— Матвей, пожалуйста. — Я потянула его за рукав. — Сава сейчас успокоится, а ты расскажешь.
Бесился Бестужев не от ревности, я это ощущала. Да и Матвей никаких негативных эмоций по отношению к Савелию не испытывал. В мальчишках кипел адреналин, но не оттого, что они не поделили девочку. Скорее, перепугались из-за меня. Оба.
Только непонятно, как они тут очутились.
— Старший курс по тревоге подняли, — сказал Матвей, когда мы, наконец, разместились в машине Бестужева. — Нас привлекают, если полиции нужна помощь. А тут поступил сигнал, что по району бегает бешеный пес. Нас и отправили улицы прочесывать. Едва успел, собака уже прыгнула на Яру. К счастью, она стояла не на линии огня. Но то, что это Яра, я узнал, когда подошел. Вот, собственно, и все.
— А-а-а… — протянула я. И, спохватившись, добавила: — Матвей, спасибо! Я так испугалась! Если б не ты…
Бестужев бросил на меня мрачный взгляд.
— Я рад, что успел, — сдержанно ответил Матвей. — Ладно, мне пора.
— Сиди, — бросил ему Бестужев. — Я подвезу. Тебе же в училище?
Взревел мотор. Все замолчали. Первым тишину нарушил Матвей.
— Яра, как там твой кот? — спросил он. — Ты его от собаки спасла или он твой?
— Какой кот? — вмешался Бестужев.
— Да мой… наверное, — ответила я.
— Мяу-у-у! — выдала химера, ужиком выскальзывая из-под куртки.
Она прыгнула на приборную доску и расправила крылья.
Бестужев ударил по тормозам. Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
Глава 50
— Наповал, — произнес Матвей с заднего сидения. — Сав, ты долго думал?
— Я? — хрипло спросил Бестужев.
Глаза я открыла, но смотреть в его сторону опасалась. Химера же ковыряла когтем дверцу бардачка, пытаясь ее открыть.
— А кто, если не ты, химеру из Испода притащил Яре в подарок?
Бестужев булькнул, подавляя истерический смешок. Я же молчала, соображая, не станет ли чистосердечное признание нарушением клятвы о неразглашении.
— Ага, я. Кто ж еще… — согласился Бестужев. — Яра, там печенье. Отдай ему, а то не успокоится.
Я открыла бардачок, химера с радостным мявом ринулась внутрь, но я успела поймать ее за шкирку. Ее? Его? Если химера, то она, а если кот, то он. Только какой же это кот? Котоптичка.
— Жди, — сказала я, добавив голосу строгости. — И веди себя прилично, а то обратно отправлю.
Химера странным образом присмирела. И печенье из моих рук не выхватила, взяла аккуратно. Правда, проглотила его мгновенно.
— Вот это вряд ли, — произнес Матвей. — Если вы ее накормили, то привязали. К кому? К Яре? Отправить обратно не получится.
— А я смотрю, ты об Исподе все знаешь. — Бестужев развернулся к Матвею. — Или это я чего-то не знаю?
— Смеешься? — фыркнул он. — У меня дядя эспер. Естественно, мне было интересно. Прочел об Исподе все, что смог достать.
Бестужев смерил меня тяжелым взглядом.
— По-твоему, я нарочно, что ли? — возмутилась я.
Химера перебралась ко мне на колени и свернулась клубочком, как обычный котенок.
— Ладно, сидите в машине. — Бестужев взялся за ручку дверцы. — Я позвоню и вернусь.
Мы остановились рядом с фонарем, и его света хватало, чтобы рассмотреть таксофон у ближайшего дома.
— Мне пора, — сказал Матвей. — Я сам доберусь.
— Сиди, а? Сейчас дядя твой решит, кто куда… пойдет, — пробурчал Бестужев.
— Это из-за того, что я химеру увидел? — напрягся Матвей. — Я не трепло. И дядя об этом знает.
— Это из-за того, что есть слабая надежда на то, что при свидетеле твой дядя нас с Ярой в ближайшем лесочке не закопает, — вздохнул Бестужев. — Хотя проще в заливе утопить.
— Сава, не драматизируй, дядя не монстр. А мне через десять минут надо быть в училище.
— Матвей, останься, пожалуйста, — вмешалась я. — Уверена, Александр Иванович подтвердит, что ты задержался по уважительной причине.
Иначе они до утра спорили бы. А я хотела, чтобы Матвей остался. Я не могла сказать ему правду о себе, и Савелий был так же связан клятвой. Пусть Александр Иванович решает, как поступить.
Я погладила химеру, почесала ее за ухом, как обычного котика. Она затарахтела, не открывая глаз.
— Яра, это незаконно, — сказал Матвей, когда Бестужев вышел из машины. — Савка тебя подставил.
— Нет, Матвей, — вздохнула я. — Он меня не подставлял. Ты прости, я не могу объяснить. Скажи лучше, она всегда на еду бросаться будет? На любую?
Я, в принципе, не представляла, разрешат ли мне оставить химеру, однако, если не удастся вернуть ее на изнанку мира, то… что? Как ей тут жить? Думать о том, что малышку-котика попросту уничтожат, не хотелось вовсе.
— Наестся она. Маленькая совсем, с такой проще, — ответил Матвей. — Так ее к тебе привязали?
— Угу…
— Тогда она будет тебя слушаться.
В машину вернулся Бестужев. Он откинул сидение, и назад сел Александр Иванович, заставив Матвея подвинуться. Хлопнула дверца, Бестужев занял место водителя.
— Привет, дядь Саш, — сказал Матвей. — Мне в училище надо. Я никому ничего не скажу. Разрешите идти?
— Сава, давай к училищу, — произнес Александр Иванович как-то устало. — Матвей, мы с тобой после побеседуем.
Я так расстроилась, что забыла поздороваться. Не хочет Александр Иванович говорить племяннику, что я — эспер. И, значит, в наших с Матвеем отношениях всегда будет присутствовать ложь.
— Здравствуй, Яра, — услышала я.
А еще почувствовала, что Александр Иванович раздражен и недоволен. Это неудивительно, но в чем я виновата?
— Здравствуйте, — ответила я. — Матвей, между прочим, мне жизнь спас.
— Яра… — запротестовал Матвей.
— Это он застрелил бешеного пса. В самый последний момент.
Александр Иванович молчал. Бестужев сосредоточенно вел машину.
— Я уже дважды обязана ему жизнью, — добавила я.
— Яра, я твой намек понял, — сдержанно произнес Александр Иванович. — Я поговорю с Матвеем. А за спасение твоей жизни его, непременно, отметят в училище.
Химера опять пряталась под курткой. Испугалась Александра Ивановича? Жаль, я так мало успела о них узнать.
Попрощавшись, Матвей ушел. Я пересела назад, освободив переднее кресло для Александра Ивановича. По всей видимости, неприятная беседа состоится в машине. В управление меня не поведут, а бегать по конспиративным квартирам попросту нет времени.
— Слушаю, — коротко и сухо произнес Александр Иванович.
Я рассказала, что произошло. И оказалось, что толком я ничего не запомнила, даже окрас собаки. Черная или серая? А, может, шоколадная? В темноте не рассмотрела. Порода? Что-то свирепое, с огромной мордой и толстыми лапами. И разве это важно? Собака мертва, ее можно осмотреть.
Как в Испод попала? Не знаю. Испугалась, очень сильно. Как выбралась, тем более, непонятно. И химеру я с собой не звала. А что леденец в кармане завалялся, так я в Испод не собиралась!
— Это случайность? — спросил Бестужев, обращаясь к Александру Ивановичу. — Откуда взялась эта бешеная собака?
— Разберемся, — ответил он. — Вы мне лучше скажите, что теперь с химерой делать!
— А какие есть варианты? — поинтересовалась я. — Убивать ее я не дам!
Кто ж меня спрашивать будет… Но я хотя бы обозначила свою позицию.
