Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

Однако, как только я принял решение помочь, тут же возникла проблема — все супершлягеры, которые я мог «написать» и подарить, уже давным-давно были в «золотом фонде» и хорошо охранялись неким ЭГО, которое, даже при упоминании о любом из шедевров, всячески посылало сразу всех на***…

Впаривать же таким клёвым людям всякий шлак, я посчитал делом абсолютно не благодарным и не благородным. А посему мной было принято решение, помочь-таки немецкой группе стать заметными на Западноевропейской сцене в обход противного «эго» и его фонда. Я нашёл в себе силы и с большим трудом мобилизовал все войска и отбил-таки у деспота и тирана пару-тройку неплохих песен, которые «эго» ещё не успело себе зацапать в загребущие лапы.

Нет, естественно, речь о их будущих хитах не шла и идти не могла, ибо я сам себя бы даже не понял. Нет. Я им соизволил выделить другой, но тоже, на мой взгляд, очень даже неплохой материал, надеясь, что он им понравится и подойдёт.

Разобравшись в ту ночь с группой, стал обдумывать, что я могу предложить такого абсолютно непрофессиональной певице, которая пела лишь дома для мамы с папой. В результате размышлении понял, что всё же элементы понимания музыкальной гармонии и темпа у певицы должны быть обязательно, если, разумеется, она не хочет всю свою жизнь петь под фонограмму. Приняв это за аксиому, опять погрузился в размышления. И, в конечном итоге, таки надумал, поняв, что надо делать…

Если певица будет справляться, то материал с легкостью можно будет подобрать любой. А вот если она толком петь нормально не сможет, то споёт Юля, а в видеоклипе открывать рот будет Марта. Решено, ибо других вариантов нет. Я не профессиональный преподаватель, который может своим ученикам поставить голос и научить петь. А значит, в данном случае фонограмма — наше всё и нечего себе голову забивать!

На том и порешив с самим собой, сегодня я собирался действовать по мною утверждённому генеральному плану, стараясь от него не отклоняться.

Екшин отпустил своих помощников и, сев в гостевую комнату, занялся своими бумагами, лишь изредка заходя в наши палестины. Ну а я играл, записывая всё фактически с первого раза. Барабаны, за ними бас гитара, гитара.

К одиннадцати подъехали Сева с девчонками. Естественно, не сами приехали, а их привезли наши посольские, но, тем не менее, на студии они появились в назначенный срок. И это было как нельзя кстати. Я их тут же запряг, и они помогли мне записать партии клавишных и на некоторые песни женский вокал.

Всё то время пока мы записывали, звукорежиссёр смотрел на всё ошарашенными глазами и как-то в паузе подойдя ко мне прохрипел: — Как это у тебя получается? Как ты так можешь? Почему ты записываешь всё с первого раза? Почему не сбиваешься с ритма? Всё чётко в метроном. Ни разу не сбился. Ты записал восемь песен фактически за четыре часа! С ума сойти!! Восемь песен — это же фактически полноценный альбом! Как такое возможно? Многие, да что там, все группы и все исполнители, что тут записывались, тратили намного больше времени лишь на одну песню! Это просто нереально! Ты просто гений! Ты лучший из всех музыкантов, которых я знаю! Я поражён!

— Спасибо, конечно, но признаюсь. Это мы ещё еле шевелимся, — хмыкнул я, естественно, приврав для большей солидности, ибо на самом деле я носился по студии как угорелый.

В час дня прибежала секретарша с ресепшена и позвала мидовца ко входу, сказав, что приехали люди, о которых он предупреждал и тот, быстро поднявшись, взяв с собой бумаги, над которыми работал, ушёл встречать гостей.

Первый вошёл Екшин. Затем уже известный мне посол СССР в ФРГ, которого я видел в гостинице, после него неизвестный мне мужчина в тёмно-синем пальто, ну а последней зашла она и я сразу же понял, что это и есть Марта.

Все между собой поздоровались и представились, так и стоя у дверей.

В связи с тем, что на сегодня всё, что я запланировал записать с ребятами, мы сделали, поблагодарил их и сказал, чтобы они ехали в гостиницу и отдыхали.

Девчонки не перечили, однако, вероятно, поняли, что происходит какая-то фигня, поэтому посчитали своим долгом, проходя мимо Марты, презрительно фыркнуть в её сторону. Также вместе с ними я отправил и Севу, не без основательно посчитав, что для дела будет лучше, если я поговорю с претенденткой на роль певицы без свидетелей — тет-а-тет.

Мои детишки, попрощавшись, ушли в автобус, который должен будет отвезти их в апартаменты, а я выжидательно посмотрел на вновь прибывших.

Министерский стеснённо стоял, переминаясь с ноги на ногу, вероятно не зная, как начать, поэтому начал я.

— Спик инглишь? — обратился пионер к немецкой красавице.

— Yes, оf course, — ответило чудо, глядя на меня испуганными глазами.

Екшин наконец очнулся и, потянув «одеяло на себя», пригласил всех присесть на большие кожаные диваны чёрного цвета, стоящие друг напротив друга. Мы присели и потекла беседа, в которой мидовец в основном стал разговаривать с папой певицы. Они обменялись несколькими фразами, покивали, а затем секретарь, взяв слово, рассказал, что конкретно он хочет и желает получить. Если же говорить более предметно, то папа желал, чтобы я прослушал его дочь и вынес свой вердикт — может она петь или нет. Если же нет, то и разговора нет. А вот если может, то мне нужно было подобрать ей подходящий репертуар, записать ноты, слова и, если нужно, саму песню, благо аппаратура тут имелась. Естественно, в конце своей речи он добавил, что будет моим должником, а также упомянул о солидном вознаграждении за каждую композицию, что я сделаю для его дочурки.

Я же стоял и разглядывал эту самую дочурку, которая в свою очередь не отрывала взгляда от меня.

Высокая, длинноногая, с милым чуть накрашенным личиком. Всё это можно было описать одной фразой — элегантная красивая девушка с длинными ногами и длинными светлыми волосами. Одета она была в синий брючный костюм и красивую меховую шубку, говорящую о том, что Марта совершенно не рядовой гражданин страны, ибо вряд ли рядовой гражданин мог себе позволить шубку из сотен убитых норок.

— Саша, ты слышал, что сказал гер Вебер? Ты сможешь это устроить? — поинтересовался посол.

— Возможно, — протянул Саша.

— Что значит «возможно»? У тебя есть подходящие песни? — захотел конкретики Екшин, переведя взгляд с секретаря на меня.

— Сейчас рано говорить, — неопределённо произнёс я, пожав плечами. — Мне нужно послушать Марту.

— Да-да, конечно, — кивнул секретарь поднимаясь. — Не буду мешать, — и посмотрев на меня. — В какое время мне следует вернутся за дочерью?

Посол тоже поднялся.

— Думаю часов через пять. Я уверен за такой срок мы сможем что-то подобрать для репертуара певицы.

— Отлично. Буду в шесть часов вечера, — сказал тот, улыбнулся. Пожелал дочке и нам всем удачи и, кивнув, ушёл, забрав с собой посла.

— Ух, — прошептал Екшин и, повернувшись к Марте, улыбнулся.

— Итак, начнём знакомство заново, — взял слово я, подошёл к будущей певице почти вплотную и, протянув руку, произнёс: — Меня зовут Александр. Можно Саша.

— Марта, — пролепетала та, замерев, но ладошку всё же протянула.

— Очень приятно, — аккуратно сжал я её ладонь, задумался, промелькнула мысль: «Да какого чёрта». Взял, да и поцеловал её.

Этот невинный поступок послужи фактически детонатором. Девушка вся покраснела, открыла и закрыла рот, растерянно покрутила головой, прижала руки к груди и… и, с обожанием глядя на меня, начала петь мне хвалебные оды…

…И как мы ей нравимся… И как она нас любит… И что у неё есть все пластинки, и она с подружками фанатка и меня и всей нашей группы, и она очень хочет познакомится с Юлей, которая так хорошо поёт, и она очень хочет познакомится с Катей, которая так хорошо поёт, и которая так хорошо сыграла Свету Конорову… И всё-всё-при всё ей нравится и вообще она наш самый преданный поклонник или даже поклонница.

Когда я сумел прервать восхваления, поинтересовался, почему же она не поговорила об этом с моими фуриями, когда они были тут?