Мажор : На завод бы шел работать! (СИ) - Таннер А.

- Московская милиция!

Глава 28. К себе самому

- Ну ничего себе! - воскликнул я, когда приятели закончили рассказ. - Задержание века...

- А то! - гордо воскликнул Толик. - Отличный план плюс идеальное исполнение. Все гениальное - просто. Твой Кондратьевич позвонил куда надо, и вуаля - прислали Миху. Сашку с Катюшкой проинструктировали: что говорить, как себя вести и т.д. Все вышло так, как и планировалось. Пока Катюшка Вику отвлекала, Сашка с Михой все внимательно рассмотрели в комнате и сумочку нашли. Вика, конечно же, сбежать захотела, да куда там. Миха эту красапету - под белы рученьки и на выход, в отделение.

- И что, она сразу раскололась?

- Не сразу. Поначалу плела что-то про богатую тетушку. Никакой тетушки у нее отродясь не бывало. Потом стала придумывать, что нашла. Ага, с десяток сумок нашла и двадцать пар недешевых туфель, а еще сережки, колечки, кофточки... Но потом раскололась. Хорошо, что Катюшка паспорт в потайном кармашке сумки носила - его так сразу не найдешь. Поэтому было железобетонное доказательство, что сумочка - ее. Обычно первым делом документы выкидывают, чтобы никаких доказательств не было.

- А Рыжий?

- А Рыжего прямо дома приняли, - деловито вставил Мэл. - и привезли. Вика сказала, где он жилье снимал. Я потом его в отделении видел, когда мы с Толиком показания давали. Промариновали нас там до позднего вечера. На задержании Рыжего уже не Миха орудовал, а целый наряд. Он, кстати, сбежать пытался, даже ранить одного милиционера успел... Злой был, как загнанный зверь. В глаза ему смотреть страшно. Он же и подумать не мог, что его ненаглядная его же и сдаст.

- А дома у него нашли что-то?

- Пока не сказали ничего. Может, скажут нам, если найдут, - деловито пожал плечами Мэл. - Но мне думается, что там много чего найдут. У них же как было заведено: то, что у заводских стырили, хранили у него на хате. А то, что в городе Рыжий награбил - сбывали, наоборот, на "распродажах" у Вики дома, и заводским, в том числе, чтобы подозрений не вызвать. Конечно, многое мы узнаем только завтра, но, я готов поспорить, что и сумочка тети Люси дома у него найдется... Жаль, уже без денег.

- Ну хоть паспорт назад получит...

- Да паспорт она, скорее всего, и так давно уже восстановила, много времени прошло... Разве что еще одна улика против этого хмыря рыжего будет, - махнул рукой Толик, раздеваясь и залезая под одеяло. - Ладно, пацаны, похавали, потрещали и будет. Давайте на боковую. Эдик, не суетись, посуду я сам завтра вымою. Ух, как же я устал... А еще...

Но что "еще", Толик не успел рассказать, потому что уснул, едва коснувшись головой подушки, и раскатисто захрапел. Немного повозившись, устроился на своей кровати и Мэл. Я заметил, что перед тем, как уснуть, он уже по традиции кинул взгляд на фотографию, стоящую на тумбочке. Я же, лежа на подушке и закинув руки за голову, впервые за долгое время провожал ушедший день с чувством выполненного долга.

Все получилось. Наш план сработал. Моя экстраординарная способность помогла мне раскрыть преступление. Преступники были пойманы. Но оставалось еще кое-что...

***

Мэл был прав, говоря, что на следующий день мы многое узнаем. Мы действительно узнали многое и, к сожалению, далеко не все новости были приятными. Началось все с того, что мы, впечатленные вчерашними событиями, спали, как убитые. Мне не мешал даже богатырский храп Толика, который обычно был слышен даже из коридора. Мы чуть не проспали на работу и очнулись только тогда, когда сосед Сашка начал сильно колотить в дверь.

- Толик, Мэл! Вставай, поднимайся, рабочий народ! Пацаны, хорош дрыхнуть! Поднимайтесь! Смена через час начинается! Тоже, что ли, заболели?

Ребята сонно зашевелились, поднялись и принялись натягивать на себя штаны и рубашки. Поднялся и я. Хватит, поболел. Сегодня я тоже решил пойти на завод вместе с ребятами. Сидеть в общаге, как сыч, мне не нравилось. Ничего у меня не болело, раны заживали хорошо. Поэтому я уговорил доктора закрыть мне больничный пораньше, клятвенно пообещав, что обязательно буду ходить через день на перевязки после работы. Когда мы, не успев даже умыться и позавтракать вчерашними макаронами, спешно одевались и уже были готовы бежать на остановку, меня окликнул Ленька, Сашкин сосед по комнате:

- Эдик! Погодь, сюда иди!

- Чего тебе?

- Да вот, держи... Записку вахтерша просила передать. Говорит, тетка какая-то на вахту тебе в пять утра позвонила, сообщение оставила... - и паренек сочувственно поглядел на меня: - Ты это... держись!

Я взял протянутый мне Ленькой клочок бумаги. На нем карандашом были написаны всего два слова. Слова, которые я, в общем-то, ожидал услышать, и от которых мне стало не по себе. И я знал, что эти слова, скорее всего, перечеркнут всю жизнь Мэла. А еще я знал, что больше не имею права ничего от него скрывать. Я совершенно не был уверен, что он, только недавно пришедший в себя, сможет "держаться".

Впервые в жизни мне, мажору, выросшему в тепле, комфорте и уюте, приходилось сообщать кому-то подобную новость. Длинноногий Мэл уже убежал вперед и стоял у самого выхода, вопросительно глядя на меня:

- Идешь?

Я прошел до конца коридора несколько десятков метров, которые показались мне огромным расстоянием, и, сделав собой нечеловеческое усилие, протянул ему записку, в которой говорилось: "Нашли. Погибла".

Мэл, бледный, как полотно, беззвучно шевелил губами, снова и снова вчитываясь в эти короткие слова. Подошедший Толик встал на цыпочки, заглянул ему через плечо, прочитал записку и тоже все понял.

- Поедешь? - как об уже давно решеном деле, спросил он.

- Угу, - кивнул Мэл, на удивление спокойно и деловито. Я, признаться, снова ожидал какого-нибудь выпада. А Мэл будто заранее что-то знал. - Я сейчас сумку быстренько соберу и на вокзал. Вы Михалычу скажите, куда я поехал. Думаю, поймет.

- Не вопрос. Возьмешь несколько дней отпуска за свой счет. Проводить? - предложил я помощь.

- Нет, - так же отрывисто и спокойно сказал Мэл. - Я сам. Пацаны, вы езжайте, а то вам прогул поставят. Спасибо за помощь, Эдик! - и он неожиданно крепко обнял меня. - Знаю, что ты, как и я, надеялся до последнего.

- Дай хоть телеграмму, как доедешь, - попросил Толик.

- Я вернусь, - просто сказал Мэл и, широко шагая, скрылся в комнате. Я хотел было ринуться за ним. Ну и что? Пусть ставят прогул. Позже отработаю. Но Толик, ухватив меня за рукав пальто, потянул на остановку.

- Пойдем, старик, - сказал он, хлопнув меня по плечу. - Работа не ждет. Ему надо побыть одному.

***

Моя первая смена на заводе после выхода с больничного прошла спокойно. О наших приключениях мы, конечно же, никому не рассказывали. Согласно легенде, я несколько дней валялся в общежитии с простудой. Однако информация о задержании Жени Рыжего все таки откуда-то просочилась. Узнали все и про то, кем на самом деле была Вика. Местные кумушки, столпившись в столовой во время обеда, вовсю обсуждали произошедшее.

- Надо же! - возмущалась одна. - А я этой Вике еще колготки теплые подарила! Думаю, одна живет девчонка, без матери, позаботиться о ней некому.

- Вот и пригодятся ей твои колготки - в Сибири-то, почитай, холодно на нарах... - зло сказала вторая.

- А мне жаль ее, - возражала третья. - Девчонка еще совсем, взяла и поломала себе жизнь. Вот ведь какую злую штуку с ней сыграла любовь... Эх, правду говорят: "Любовь зла, полюбишь и козла!". Вот, помню, я в молодости...

- Двигаемся, двигаемся, товарищи! - поторопил работниц внезапно появившийся в столовой Михалыч. - Все пообедать хотят. - И он подошел ко мне. - Как дела, Эдик, оклемался уже? Нашел пальто?

- Что? - изумился я.

И правда: сегодня, придя утром на работу, я снова нашел в шкафчике, стоящем в раздевалке, свое пальто, без всяких защитных вкладок. Снова и снова я вертел его в руках, сравнивая с тем, в котором пришел и не веря своим глазам. Это каким таким образом у меня внезапно оказалось целых два пальто, одно из которых спасло мне жизнь?