Князь Московский (СИ) - Иванов Евгений Геннадьевич

Путь был холоден и страшен, но это была единственная дорога из золотого марева, и по большому счету было не важно, куда она вела. Главное, чтобы вырваться отсюда….

6 июня 1891 года

Москва. Николаевский дворец.

Пауки, везде пауки. Ползают и издают шуршание и потрескивание своими лапками и брюшками...

Они были разных размеров и совершенно причудливых форм. Только цветовая гамма их была односложной, чёрно-серой.

Я опять в чертогах Паучихи, но теперь не прикован к скале, теперь подомной чувствовался шелк мягких простыней. И над моим телом не измывается эта «недобогиня», но, тем не менее, руками и ногами пошевелить не мог. Они были связаны и растянуты по сторонам, но теперь это были не цепи, а скорее шёлковые верёвки.

В какой-то момент пришло осознания, что на мне сидит Паучиха. Мягко двигает бёдрами и чуть постанывает, но мне отчётливо ясно, что сидит она вовсе не там, где мне этого сейчас так хочется. Вид у неё был тот же, что и прошлую нашу встречу - обворожительная тёмная эльфийка… и мертвенный лунный свет освещал ее совершенное тело.

В какой-то момент движение её бёдер стали быстрее, она содрогнулась от удовольствия всем телом. И открыла глаза…

- Ну и что ты теперь будешь делать, милый? – проговорила она хриплым и манящим голосом, - Ты в полной моей власти, моя суть привязана к твоей так крепко, что, если умру я и умрёшь ты. Конечно наше знакомство началось не так радужно и светло, как ты любишь… Но у нас всё-всё впереди. – на её лице появилась чуть смущённая улыбка, - Я не буду тебе мешать завоёвывать этот мирок, и даже помогу. Наверное, помогу... Если попросишь правильно. А ты же попросишь, да, милый?

Она наклонилась, и её соски стали буквально царапать мою кожу, от этих касаний по мне побежали мурашки наслаждения.…

Но нет, не мурашки, а множество маленьких паучков стали разбегаться по мне, они стали забираться мне в рот, ноздри, не трогая только глаза. И множество паучьих лапок стали разрывать кожу в паху и проникать в живот, в уретру…

Я смотрел в чёрные провалы ужасающих глаз, и меня начинал накрывать дикий ужас пополам с отчаянием. Мои судорожные попытки вырваться ни к чему не приводили, меня будто ещё сильнее придавливала к простыням эта безумная тварь.

А в ушах звучал её мелодичный, нежный и ласковый, с лёгкой хрипотцой голос.

— Не волнуйся, дорогой. Ты же знаешь, всё просто. Каждую третью жертву ты будешь приносить в мою честь. Тебе это будет не сложно, а мне приятно…

Её слова потонули в скрипе и боли, что причиняли мне множества паучьих лапок, забирающихся мне в уши и рвущих мои барабанные перепонки.

Я не выдержал этой пытки и из моего горла попробовал вырваться крик, но весь мой рот, бронхи и, кажется даже лёгкие, были заполненной шевелящейся массой пауков. Всё моё существо кричало от дикого ужаса и страха, что охватили моё тело и сознание

И тут в мой истерзанный и парализованный разум ворвался её весёлый голосок:

«Многие разумные думают, что пытки, в конце концов, заканчиваются, но они заблуждаются, ха-ха-ха!!!»

Очнулся я резко. Этот сон меня не напугал. Он ввёл меня в ужас!

Меня обуяла такая паника, что когда я смог открыть глаза и не увидел нависшую надо мной Паучиху, меня посетило такое облегчение, что было подобно известию об избавлении от казни перед самой плахой! Вот и с жизнью попрощался, и топор над головой, но раздаётся крик, и тебя избавляют от оков…

«Так дальше продолжаться не может. Эта тварь слишком близка ко мне. Она слишком хорошо меня знает! Если не смогу от неё избавиться, то она сломает меня! Да ладно… Она уже надломила меня!»

С кряхтением поднялся с кровати. Фантомные боли гуляли по моей коже и внутренностям, и казалось, что под кожей шевелятся пауки.

Мне было не в первый раз страдать после своих научных изысканий, ведь мои эксперименты не всегда были безопасными, и оканчивались для меня, бывало, вовсе не благополучно. Но такого со мной ещё не случалось.

После возвращения с ночной прогулки в Кремль, сразу лёг спать. У меня ещё оставалось несколько часов на нормальный сон, и после лёгкой медитации, которая показала, что печать богини сильно поблекла, я, успокоенный, лёг отдохнуть.

Наивный...

Выполнив гигиенические процедуры, и как следует, осмотрел себя на предмет повреждений. Всё же боли иногда простреливали не шуточные.

Закрыв дверь спальни на засов, смотал напольный ковёр и расчертил диагностический рунный круг. Источник был полон, и сил на полную диагностику мне должно было хватить.

Сам ритуал занимал на много времени, но расшифровка данных была ещё тем наказанием. В Академии у всех студентов, да и у многих преподавателей начинала болеть голова, как только заходила речь о расшифровке диагностирующих данных. Ведь требовалось уловить не только напряжённость тех или иных магических рун, но также и их окраску. А если это сложносочинённое проклятие, так нужно ещё выполнить проектирование динамики, а там больше трёхсот головоломных параметров.

Но мне всегда нравилось распутывать этот клубок информации. И сейчас, как никогда, мне пригодились те знания, что вбивали в наши легкомысленные молодые головы, преподаватели Академии.

Паучиха, будь проклято её имя, обманула меня, заставив поверить в безопасность.

Нити её печати поблекли и истончились, это да…. Но они ещё и разветвились, и при том очень сильно.

Тонкие паутинки энергоканалов отходили от печати богини и пронизывали моё средоточие магического дара. Были они ещё слабы и ни связаны друг с другом, но было их много. Очень много….

Рецепт избавления от этой погани мне был знаком: запечатать свой дар, то есть избавится полностью от магического дара.

По мне, так проще умереть….

Но если что-либо не придумаю в ближайшее время, то существовать самостоятельно, как личность я прекращу. Паучиха возьмёт меня под контроль, а после и вовсе уничтожит, сожрёт душу.

Мне требуется полностью заменить себе ядро магического дара или поменять тело… Тело... хм... Но требуется разделить и душу, ведь именно на неё находится печать Ллос…

А ещё можно попробовать перестроить свою духовную составляющую, так чтоб новая душа знала всё то, что хранится в моей голове. Но при этом, никакой ментальной или магической заразы во мне не осталось.

«Подытожим, у меня три направления. Первое. Запечатать свой магический дар и жить дальше. Вариант тяжёлый, но тоже вариант. Второе. Разорвать душу на составляющие и переместится в другое тело. Много вопросов и требуется множество экспериментов. И третий вариант – переродится, тем более мне известен рецепт, но риск огромен».

Когда я занимаюсь исследованиями, то на язык совершенно не сдержан, да и кинуть чем-нибудь могу или, если совсем достают, магией могу шарахнуть. Конечно, когда позволяет рабочая ситуация.

И пока я расшифровывал и анализировал данные, в дверь пару раз скреблись и вежливо стучали, что у меня вызвало только неоформленное раздражение, и все, кто находился в коридоре за дверью, были посланы в Торгов зад. И у меня нет уверенности, что прокричал ругательства на русском….

Тщательно затерев руны на полу и кинув ковер на место, открыл засов. В туже секунду в дверь постучались, и за дверью раздался голос камердинера.

- Ваше Императорское высочество разрешите войти?

Это был новый слуга. Гаврила его натаскивал на подмену себе, и видимо после того как я предложил награду и почётную отставку старому, этот должен занять место рядом с моим телом.

-Заходи. – кинул я, не оборачиваясь к двери, так как в этот момент пытался развязать узелок на панталонах.

Лёгкий шорох одежд, и тихий чуть подобострастный голос проговорил.

- Разрешите, я вам помогу, Ваше Императорское Высочество?

Обернувшись, увидел прилизанного, даже, кажется чуть жеманного хлыща. Был он в новом лакейском фраке, кюлотах, шёлковые чулки и лаковые туфли. Весь его вид говорил о любви к собственному внешнему виду. Гладко выбритый узкий подбородок, тонкие напомаженные усики и волосы, что были завиты легкомысленными локонами.