Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

— А разве я тебе плохую процедуру предложила? — Откровенно рассмеялась Марьина. — Вот скажи честно, разве после неё у тебя останутся жалобы?

— Скорее нет, чем да, — согласился с ней, — куда теперь?

— Это секрет.

— В шарашку, — пришёл я к единственно верному выводу.

— Да уж, если бы товарищи узнали как ты их уважаемое заведение обозвал, они, наверное, обиделись бы.

Наклоняюсь к розетке и произношу:

— Товарищ майор, я хотел сказать, что наша наука всем наукам наука.

А вот дальше нарисовался Троцкий:

— Это хорошо, что ты здесь, — заявил он мне, — часа через полтора, сюда министр обещал заехать с сопровождающими лицами. Так что быстренько наводим здесь порядок и ждём высоких гостей.

Меня так и подмывало спросить, высоких гостей ждём, а с низкими что делать?

— И прошу тебя, — снова обращается ко мне Валерий Ефимович, — не хохми ради Бога, такие люди шуток не понимают.

— Когда это я хохмил? — Возмущаюсь на такой наезд.

— Только что, — хихикает Марьина.

— Ну да, — развожу руки, — никак не могу удержаться.

Шокин действительно заявился в лабораторию с сопровождающими лицами. На удивление они не сбились в кучу, как обычно бывает на подобных мероприятиях, а разделились на две группы. Что там делал министр, я внимательно не отслеживал, мне хватало общения с остальными, а их интересовали работы с рубилитом, видимо это были производственники.

— Это же сколько транзисторов на этой схеме? — Удивлялся один из них, смотря на брак, который выставили здесь для назидания другим.

— Здесь немного, — взялся отвечать я, — всего полторы тысячи.

— Всего? — Хмыкнул другой. — А сколько же тогда будет много?

— К примеру, сегодня сделана маска на шесть с половиной тысяч транзисторов, — через пару дней будем делать пробные образцы.

— И сколько планируете получить годных? — Этот опять тот, что удивлялся.

— Не много, — морщу лицо, — максимум три процента.

— Да, действительно это немного, — соглашается он, — но если судить по размерам кристалла, всё равно достижение. Интересно, а какой выход годных чипов будет на производстве.

Что, чипов? Я не ослышался? По-моему у нас в Союзе ещё не принято так говорить, так что я сейчас должен вцепиться в этого гражданина и закричать: — Держи шпиёна.

Но на всякий случай решил уточнить:

— Вы сказали «чипов», это что-то означает?

— Чип, так в США называется микросхема, — пояснил мне подозрительный товарищ.

— Тогда уж тут требуется другое название, — возражаю ему, — например набор чипов — чипсет.

— О! Сразу видно наш человек, — смеётся второй, — а они у вас есть, эти чипсеты?

— Есть, — киваю я, — но посмотреть на них вы не можете. В комнате, где для них «режут» маски на рубелите, чистота поддерживается с помощью фильтров, так что вход туда ограничен.

— О чём разговор? — Слышу я сзади и поворачиваюсь. Шокину видимо надоело общаться с руководством института и он решил поговорить со студентом.

— Да вот, удивляет нас молодой человек, — взял слово «шпион», — оказывается, у них в лаборатории уже на шесть тысяч транзисторов на одном кристалле замахнулись, а мы на производстве едва три сотни вытягиваем.

Министр поворачивается к Троцкому и вопросительно смотрит на него, и тот подтверждает:

— Уже провели эксперименты с памятью на шесть тысяч транзисторов, сейчас готовимся запустить в работу восьмибитный процессор такого же объема, только на меньшем размере кристалла.

— И что, на них есть спрос? — Удивляется Шокин.

— Да, — просто отвечает Валерий Ефимович, — их можно использовать в качестве универсального контроллера.

— Хм, если так, тогда эта работа действительно нужна. Кто-нибудь заинтересовался?

— «Пульсар» проявил интерес, но тут возникла одна проблема, — замялся Троцкий.

— Ну, это было бы удивительно, если бы на производстве не было проблем, — вновь хмыкну министр.

— Нет, тут другого вида проблема. К этому процессору проявили интерес военные, но, как известно, всё, что к ним попадает, вносится в секретный список. А мы разрабатывали процессор для универсального контроллера, нельзя ли сделать так, чтобы он не попал в этот список и стал доступен всем разработчикам электронного оборудования.

— Хорошая идея, — кивнул министр и повернулся к сопровождающему его лицу, — Павел Кузьмич, надо будет поднять этот вопрос на совещании с заказчиками, а то вояки у нас всё хотят засекретить.

У меня аж дыхание перехватило, я никак не мог рассчитывать на такую удачу. Аллилуйя! Все же первому народному процессору быть.

— А это и есть тот студент, который является автором процессора для калькуляторов? — Продолжает между тем Шокин.

— Не только для калькуляторов, но и последняя разработка тоже его. — Принялся меня нахваливать Валерий Ефимович. Думаем, в будущем из него получится отличный схемотехник.

Эй, а почему только в будущем, я и так уже «отличный схемотехник», но в слух я этого естественно не сказал.

— Ну что ж, я рад, что у нас подрастает такое поколение, — кивнул министр, и обратился уже ко мне, — а пока вам надо учиться, учиться и учиться

На этом его визит был завершён. Когда он прощался со всеми, я благоразумно отступил назад, а то еще решит пожать руку, и придется мне неделю ее не мыть.

Глава 11

Откуда такое чудо?

— Ох ты, — разеваю я от удивления рот, глядя на установку, которую только что затащили в лабораторию, — откуда такая красавица?

— Это тебе лучше знать, — смеётся Стольников, — твой друг Трухин договорился.

Ах вон оно что, я уж успел подзабыть про наш с ним договор, думал, что сдулся парень, но оказывается нет, вон что к нам припёр — установку ионного легирования. Теперь заживём. Даже не стал подходить к Трухину, который суетился возле чистой зоны, больше мешая всем заталкивать оборудование туда, нежели помогая, а сразу зарылся в документацию, которая, о ужас, лежала без присмотра.

— Так, что у нас здесь? — Ворчал я.

Это у нас описание печи для ионного источника, сама печка небольшая, кубик всего 50×50×70 мм но нам с избытком. Дальше идет описание и схема вытягивающих и фокусирующих электродов, здесь все понятно. Следом регулируемая диафрагма и ускоряющая система, а уже потом сепаратор. Хм, странно, они масс сепаратор после ускоряющей системы установили, а не до, что выглядело бы логично. Получается, что они мои эскизы только как руководство использовали, а установку уже кем-то спроектированную взяли. Ну да, вон фокусировка с отклоняющей системой свои обозначения имеют. Короче — жулики, но вынужден признать, грамотные жулики. Остальное можно не смотреть, все стандартное, и регулировка газовых смесей и насосы. А что там с мощность потока? Нормально, до одного МэВ, а больше нам пока не надо. Ну и последнее, а что с заводскими испытаниями? А с ними все в порядке, штампы ОТК на месте.

На всякий случай заглянул в конец формуляра, туда, где отображают наличие драгметаллов. Ого, шестьдесят грамм платины — любит папа своего сыночка.

И да, действительно любит, запуск прошёл как по нотам, и установка заработала сразу и без сбоев, как будто над ней западные фирмы работали, вот что личная заинтересованность делает. Хотя подозреваю я, что изначально она предназначалась совсем для других работ, но по какой-то причине там от неё отказались, и руководство решило быстренько доработать её под наши требования.

Как бы то ни было, но третья партия пластин с процессорами и обвязкой делалась уже с помощью этой установки. И не прогадали, выход годных микросхем достиг шести процентов, что небывалый показатель для таких лабораторий как наша.

— Ну и подарочек мы сделали для «Пульсара», — рассмеялся Троцкий, когда получили результаты тестов, — они проклянут то время, когда решили связаться с нами.

— Почему? — Не понял я причин его веселья.

— Так от них таких же показателей потребуют, а они на своем оборудовании не скоро их достигнут.