Дядя самых честных правил 11 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

— No! No-o-o!

Солнечный свет на мгновение померк, а мир вздрогнул от колоссального выброса эфира. Талант герцога бесновался, плюясь во все стороны протуберанцами огня, холода и тьмы со светом. Разбрасывая оказавшихся рядом людей, как игрушки, опрокидывая лошадей и превращая в щепки повозки. Страшное, убийственное и в то же время потрясающее зрелище.

Не знаю, кем погибший гранд приходился герцогу. Другом? Братом? Любимой женщиной или сыном? И вряд ли он теперь мне скажет об этом. Но его горе от потери превосходило человеческие пределы. А следом за ним пришёл гнев, и направлен он был на виновника смерти. На меня.

Протуберанцы погасли, эфир перестал хлестать адскими струями. Вместо этого Талант герцога обратился к острогу и ударил по крыше арсенала. Целясь точно в меня и бросая заклятия без остановки. Без разбора он творил их в случайном порядке, кидая от «молотов» и «всполохов» до облаков ядовитого тумана и ледяных игл.

Если я всегда тяготел к Знакам, связанным с огнём, то герцогу был ближе мороз. Даже «молоты», развеянные мной на подлёте, несли в себе тень холода. Отчего вокруг становилось заметно прохладнее, а на парапете появилась изморозь.

Беспорядочный поток заклятий не ослабевал. Но я не пытался бить в ответ, снова уйдя в глухую оборону. Нервный принц гудел, держа щит и непрерывно вливая в него эфир. А на grand wand я намотал длинную плеть из эфирной «пряжи» и хлестал ею по чужим заклятиям, разрушая структуры конструктов.

— Te matare, nigromante! Te matare!

Герцог заорал, усилив голос, так что его слышали на несколько вёрст вокруг. То ли сойдя с ума, то ли впав в боевое безумие, он двинулся к острогу. Нескольких человек, что пытались его удержать, он просто отшвырнул в сторону движением руки. И, неотрывно глядя на меня, пошёл дальше. Ни на секунду не прекращая извергать в мою сторону всё новые и новые проклятья. Но с каждой минутой они становились всё беспорядочней, а рисунок их смазывался.

— Р-р-р-р!

Рядом со мной появился Анубис в образе человека с шакальей головой.

— Я думал, ты придёшь раньше, — бросил я ему, отбивая очередное заклятие.

— Это не моя жатва, — рыкнул он. — Но я уведу мёр-р-ртвых, когда всё закончится.

Положив руки на парапет, он с интересом разглядывал беснующегося герцога.

— Ср-р-р….

— Что?

— У него Ср-р-рыв! — рявкнул бывший Талант. — Видишь?

Срыв? Я уже и забыл, что бывает такая штука, когда Талант выходит из-под контроля и идёт вразнос, уничтожая всё вокруг. Мне довелось видеть Срыв лишь раз, много лет назад, когда я схлестнулся с Еропкиными за мальцевский хрустальный завод. Страшное, должен сказать, было зрелище, притом что там взбесился довольно слабый Талант. А что будет здесь, где сошёл с резьбы целый гранд?

— Выжжет всё на десять вёрст вокруг, — подсказал Анубис, прочитав мои мысли.

Тело герцога начал укутывать плотный кокон эфира. Свободная сила, бурля и лопаясь пузырями, потекла к спятившему Таланту. Эфир стал вращаться вокруг тела гранда, становясь громадным водоворотом. Всё быстрее и быстрее, раскаляясь и начиная светиться в видимом диапазоне.

— Помочь? — Анубис растянул чёрные губы в оскале. — Могу унести тебя отсюда, друг.

Я покачал головой.

— Сам справлюсь.

Оставлять острог на волю слетевшего с катушек мага я не собирался. Здесь мои люди, и бросить их — настоящее предательство. Нет уж, я должен разобраться с проблемой, а не праздновать труса.

А между тем герцог перестал швырять в меня заклятия и остановился на месте. Сила текла к нему потоками, подпитывая эфирный вихрь. А тот поднимался всё выше, гудя, как миллион рассерженных пчёл.

Я вспомнил, как справился с подобной проблемой в прошлый раз, и скривился. Талант в Срыве нельзя вернуть обратно, зато можно перебить чем-то более убойным. Обрушить на него скалу, к примеру, или так долбануть магией, чтобы от герцога не осталось даже следа. Вот только чем его можно взять? Не «молотами» же его бить!

Перебрав несколько вариантов, я остановился на самом разрушительном. Прикрыл глаза, сконцентрировался на Последнем доводе и начал формировать хитрую кручёную фигуру из Знака Огня и Печати Силы. Но не перед собой, а под тем местом, где стоял герцог.

До него было чуть больше версты, и силы на удалённое создание уходило немерено. Да ещё и водоворот сорвавшегося Таланта всё время тянул эфир на себя, воруя почти четверть. Весь личный поток grand wand’а уходил без остатка, заодно забирая и резервы, накопленные в посохе.

Мало! Слишком мало эфира! Так его не хватит, чтобы перебить сумасшедший Талант. Я отключил щит и перебросил эфир из Нервного принца на формирование фигуры. А следом кинул в топку весь запас эфирной «пряжи», а затем и всю внутреннюю силу.

Ладони беспощадно жгло от потока льющейся силы. Волосы на голове встали дыбом, а по предплечьям побежали голубые искры Ну же! Ещё! Ещё чуть-чуть!

Дружеская рука обняла меня за плечи. Анубис рыкнул мне прямо в ухо, и я ощутил, как он щедро делится силой. Да! Вот оно!

Знак Огня наполнился первым. Печать Силы вспыхнула следом за ним, подтверждая зарядку. Эфирные нити замкнулись, и я не успел зажмуриться, когда поле осветилось вспышкой.

Звука взрыва я не услышал. Вместо этого ощутил спиной каменный пол и погрузился во тьму беспамятства.

Первое, что я увидел, открыв глаза, была бледная поганка. Серая круглая шляпка, тонкая ножка с рваной оборкой. По ней пробегали короткие молнии, а вокруг кружились сияющие обрывки нитей эфира, похожие на крохотных ангелов. Если бывает «древо жизни» из легенд альвов, то это был настоящий гриб апокалипсиса.

Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы убедиться в реальности увиденного. В голове немного прояснилось, но, увы, «поганка» не исчезла. Зато я понял, что это гриб от учинённого мной взрыва.

Я попытался встать и почувствовал себя старым дедом. Все суставы болели, перед глазами всё качалось, а желудок сжимало спазмами. Ясно понятно, это однозначный диагноз — эфирная перегрузка. Слишком большой поток силы я пропустил через себя. По-хорошему, сейчас мне надо соблюдать постельный режим, не напрягаться и не заниматься магией ближайшие пару недель. Вот только я не могу позволить себе такой роскоши.

— Ваша светлость, с вами всё в порядке?

Два опричника из личной охраны были уже тут и помогли мне подняться.

— Кххх!

Горло першило, а язык отказывался ворочаться во рту. Пришлось указать рукой на край крыши, и опричники помогли подойти мне к парапету. Я оглядел поле боя и смог выдавить из себя многозначительное:

— Ы!

На поле перед острогом зияла огромная воронка, над которой и покачивалась «поганка» из дыма и эфира. Ближайшие к воронке стены крепости обрушились, превратившись в кучи каменного щебня. Знаки укрепления не помогли им, а стационарный щит острога, похоже, выгорел напрочь. Арсенал устоял лишь чудом, да и то все укрепляющие Знаки на нём едва светились.

А вот испанцам повезло больше. Да, артиллерийскую батарею у них превратило в кашу, а несколько рот выкосило напрочь. Но основные силы пехоты уцелели, прикрытые от взрыва складками местности. И что лучше для них и хуже для нас — среди испанских офицеров нашёлся решительный командир. Который сейчас собирал своих людей и строил их в боевые порядки, чтобы идти на штурм.

— Кхы! — я прокашлялся и повернулся к одному из опричников. — Найди коменданта. Нужно немедленно организовать оборону острога. А ты, — я обернулся к другому, — беги на узел связи. Пусть Суворову срочно передадут: арлекины уехали, вертеп хочет дать представление без них.

— Так точно, ваша светлость!

Оставшись один, я отстегнул с предплечья Нервного принца и спрятал в кобуру на поясе. На коже остался ожог от раскалённого эфира, и я прикрыл его рукавом рубашки. Последний довод нашёлся на другой стороне крыши, укатившись к валяющемуся грудой бывшему тенту. Едва я поднял посох, как парусина вдруг ожила и пошла волнами. Под ней что-то завозилось, тяжело вздыхая, задёргалось и поползло наружу. Я уж думал, не огреть ли это нечто посохом, когда из-под парусины показалось синее лицо шамана.